По его просьбе, в дело вмешался епископ Урбино и другие представители духовенства, но всё было тщетно.
В 1577 году Франческо снова попытался «договориться о примирении» с Лукрецией, чтобы она вернулась в Урбино. Он предложил ей, по словам хрониста, «то же содержание, которым пользовалась его мать, за исключением Новилары и её пристроек, всего около 6000 скудо в год». Попытка, однако, провалилась, и герцог Урбино был вынужден обратиться в Рим. Но папа предпочёл не вмешиваться в семейные распри герцогов Феррары и Урбино, «и дело в следующем году было передано на рассмотрение кардиналов Фарнезе, Сфорца и Эсте, после чего, похоже, было решено разойтись по-дружески. Во всяком случае, герцогиня больше не возвращалась к своему мужу».
Таким образом, Лукреция навсегда вернулась к «благородному двору своего брата Альфонсо II».
—…она была там особенно известна как меценат и вдохновитель литературы и музыки и как особая покровительница Тассо,— утверждает современник.
Исходя из приведённых свидетельств, некоторые считают её не только музой, но и любовницей поэта, хотя известно, что после гибели Контрари Лукреция утешилась в объятиях графа Луиджи Монтекукколи. Что же касается Тассо, то он всегда был немного странным из-за своего тяжёлого детства, рано потеряв мать. Недаром его влекло к «возрастным» принцессам Эсте…
Другие биографы Тассо уверяют, что на самом деле он был безответно влюблён в младшую дочь Рене. Элеонору обожали в Ферраре, и считали «настолько чистым и святым созданием, что избавление этого города от наводнения приписывали её молитвам». Сам Тассо утверждал:
—Из трёх сестёр Эсте она одна видит свет…
По словам мемуариста Деннистоуна, физическое телосложение Элеоноры было «хрупким», а манеры «тихими и сдержанными», но она разделяла со своей сестрой Лукрецией «более высокие и сильные качества ума» настолько, что в отсутствие их брата Альфонсо II в 1566 году во время его венгерской экспедиции управляла делами герцогства «к полному удовлетворению народа».
Июньским днём 1577 года Тассо, у которого внезапно развилась мания преследования, в присутствии Лукреции бросился с кинжалом на слугу герцога, за что его заключили под стражу. По другой версии, он симулировал сумасшествие, так как его застали врасплох: поэт хотел поцеловать принцессу. Но, похоже, что Тассо вёл себя вольно с женщинами только на словах:
Кто учится любить, Почтительность забыть тот должен. Требуй, хитри, дерзай, а если не поможет Тебе всё это — так бери насильно. Ведь женщина сотворена такой: Коль прочь бежит, настигнутой быть хочет, Коль борется — быть хочет побеждённой.
Опять же, одни историки говорят, что ему помогла сбежать из заключения герцогиня Урбино, а другие — её сестра. Получив разрешение вернуться в Феррару, он в феврале 1579 года, накануне свадьбы Альфонсо II с Маргаритой Гонзага, дочерью герцога Мантуи, вновь оказывается во власти паранойи из-за холодного приёма со стороны Элеоноры (ей донесли, что поэт стал ухаживать за другой дамой). В результате Тассо обрушился с проклятиями на герцога и его гостей.
Поэта посадили на цепь в подвалах монастырского госпиталя Святой Анны, где содержались буйные сумасшедшие. Со временем ему отвели в монастыре несколько комнат, разрешили читать книги, писать, выходить на кратковременные прогулки. Несколько раз его посещали там обе сестры Эсте, которых Тассо увековечил в своём стихотворении «О, дочери Ренаты».
Элеонора д’Эсте, которая никогда не была замужем, умерла от лихорадки в сорок четыре года 19 февраля 1581 года. Её отношения с Тассо вдохновили целое поколение писателей и художников. Спустя пять лет автор «Освобождённого Иерусалима» обрёл свободу и поселился в одном из монастырей Рима, дожидаясь обещания папы объявить его «королём поэтом», но лавровый венок возложили уже на его мёртвое чело 25 апреля 1595 года.
В пожилом возрасте Лукреция д’Эсте занималась созданием в монастыре Сан-Маттео приюта для жён, которые, как и она сама, были разлучены со своими мужьями из-за несовместимости характеров. Хотя Святой Престол разрешил ей жить отдельно от Франческо, их брак так и не был аннулирован. Ведь в случае отсутствия наследника мужского пола Урбино, как и Феррара, должно было вернуться в состав Папской области.
Смерть Альфонсо II без потомства в 1597 году положила конец главной ветви дома Эсте, правившего с ХII века. Попытка герцога передать свои владения Чезаре д’Эсте, сыну покойного маркграфа Монтеккьо, не увенчалась успехом, так как папа не признал его законным наследником. По просьбе Чезаре Лукреция д’Эсте отправилась на встречу с папским легатом, и 13 января 1598 года заключила в Фаэнце соглашение, по которому Феррара становилась вотчиной Рима, в то время как герцогства Модена и Реджо передавались внуку Альфонсо I и Лауры Дианти.
И тут мнения историков расходятся. Одни хвалят дочь Рене за то, что часть территорий сохранились за боковой ветвью дома Эсте, другие же утверждают, что она не простила маркграфу Монтеккьо убийство своего любовника и поэтому не боролась за Феррару. По крайней мере, сам Чезаре был благодарен Лукреции, которая скончалась спустя месяц, 12 февраля 1598 года, и была похоронена в монастыре Корпус Домини вместе со своими братьями, сестрой Элеонорой, отцом, бабушкой и дедушкой.
Франческо Мария II поспешил жениться на своей кузине Ливии делла Ровере, родившей ему долгожданного наследника Федерико Убальдо. Но последний скончался молодым, возможно, от отравления, и, таким образом, герцогство Урбино тоже отошло Святому Престолу.
В наше время можно отыскать лишь потомков Анны д’Эсте, хотя прямые линии Гизов и Немуров прекратили своё существование уже в ХVII веке (по слухам, из-за проклятия гугенотов).
И ещё несколько слов об угрюмой и сварливой принцессе, сумевшей, однако, извлечь уроки из собственного жизненного опыта и понять, что главное — это не красота тела, а души. К сожалению, мы порой забываем об этом, и, истории иных красавиц, современниц Рене, привлекают нас больше, чем судьба «бледной звезды при дворе Валуа». К тому же, замок Монтаржи был разрушен в 1810 году, и место её захоронения затерялось из-за отсутствия памятника или гробницы, который она запретила возводить над своей могилой. Но известно, что на её надгробной плите была выбита следующая надпись: «Рене Французская, герцогиня Шартрская, графиня Жизорская и дама Монтаржи». И чуть ниже: «Пусть многие дочери Франции ещё попробуют достигнуть высот её веры, терпения и милосердия».
