—Гартенроуты тоже его семья,— отчего-то обижаюсь я за Луизу с детьми.— И, если бабушку с дедушкой тоже позовут на свадьбу… тогда мы сможем встретить Рождество вместе.
—Ну-ну,— пытается утихомирить меня мужчина.— Я просто подумал, что тебе стоит знать об этом.
И я знаю… уверена, что знаю, просто на меня столько всего навалилось в последнее время, что иногда кажется, я даже собственное имя способна забыть. Да и с Линусом удается проводить не так много времени, как хотелось бы… Он чаще проводит время у бабушки, помогая мужчинам в столярной мастерской.
—Патрик,— мне страшно задать этот вопрос, но я пересиливаю себя,— когда все это закончится?— вопрошаю совсем тихо, имея в виду постоянные проблемы с его матерью и его же беспрестанную занятость в столярной мастерской.
Что-то подспудно лежит у меня на сердце, и я никак не могу совладать с этим.
—Патрик…
—У?— мычит он в полузабытьи, уже переступив грань между сном и реальностью.
—Патрик.— Я вздыхаю и долго гляжу на его профиль, очерченный сияющим светом луны, льющимся сквозь незашторенное окно. Потом выскальзываю из-под его руки и иду в сторону гостевых комнат…
—Каролина, ты спишь?— окликаю подругу, заглядывая в ее комнату.
—Не была уверена, что ты придешь, но очень на это надеялась,— отзывается та из темноты, откинув край одеяла и приглашая меня занять место рядом с собой.— Я укладываюсь на матрац, и Каролина говорит: — Как в детстве, помнишь? Ты залазила в мою постель и часами напролет рассказывала разные истории. Тогда ты еще грезила приключениями… Говорила, что сбежишь в море на бригантине, что пройдешь всю землю в поисках своей матери, что…
—… вызову ее на дуэль и заставлю дать ответ на главный вопрос своей жизни: почему она меня оставила?— вклиниваюсь в ее слова, и даже немного краснею от собственной наивности.— Мне было двенадцать… да и «дуэль» уже состоялась. Теперь я стала другим человеком… Повзрослела, должно быть. Не стоит и вспоминать…
Но девушка приподнимается на локте, подперев голову ладонью, и глядит прямо в мои глаза:
—Не верю, что ты могла настолько перемениться,— качает она головой.— Когда ты отправилась в Виндсбах на поиски приключений… зачеркнуто: первой любви, я глядела на тебя в немом обожании, как на одного из рыцарей короля Артура, отправившегося на поиски Святого Грааля. И что я вижу теперь: «Грааль» обретен, а верный «паладин» глядит несчастными глазами… Ты уверена, что именно этого искала? Быть может, твой путь еще не закончен…
—Прекрати,— беззлобно отмахиваюсь я, пихая Каролину в плечо.— Похоже, я перестаралась, забивая твою голову детскими сказками.— И признаюсь: — Я люблю свой «Грааль», он самый лучший для меня.
И сестрица, сделав вид, что встряхивает меня за грудки, упрямо интересуется:
—Тогда почему ты не кажешься мне счастливой?
Я отзываюсь в том же ключе:
—Может быть, потому, что ты слишком идеализируешь любовь? Она, как известно, не всегда усыпана розами… Помнишь, как в «Маленьком принце»: «Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками».
—Это ты сейчас о фрау Штайн говоришь?— осведомляется Каролина не без насмешки.— Образ гусеницы, так никогда и не ставшей бабочкой, очень даже ей подходит…
Какое-то время мы продолжаем посмеиваться, припоминая разные случаи из нашего совместного прошлого, а потом Каролина спрашивает:
—Помнишь, того парня на мотоцикле, как там его…
—Килиан Нортхофф,— услужливо подсказываю я.
—Ну да, этот самый Килиан,— голос сестры буквально сочится любопытством и предвкушением чего-то запретного,— вы часто с ним видитесь? Мне казалось, у вас что-то начиналось…
Она прозрачна, словно горный хрусталь,— даже забавно наблюдать ее детские уловки.
—Всего лишь небольшой флирт, не более того.
И тогда она меня удивляет:
—То есть не будет ничего такого, если я решу немного потусить с ним?— осведомляется она самым бесстрастным голосом.— Просто сегодня мы столкнулись с ним в магазине, и я подумала, что он очень даже неплох… К тому же при мотоцикле. Сама знаешь, как эта штуковина действует на нас, девочек!— И снова вопрошает: — Так ты не против?
И что мне на это ответить: слишком сбитая с толку, чтобы разумно мыслить, я тоже задаю вопрос:
—Как так получилось, что ты столкнулась с Килианом в первый же день своего пребывания в Виндсбахе? Насколько я знаю, он редко бывает в городе: все больше в Нюрнберге, где заканчивает обучение.
Белозубая улыбка Каролины буквально ослепляет меня.
—Должно быть, я везучая,— заявляет она с радостным превосходством.— Он сидел на байке, должно быть, кого-то дожидаясь, и я подумала, что не будет ничего страшного, если я подойду и познакомлюсь с ним… Пусть даже ошибусь. Попытка — не пытка, как говорится. И — вуаля!
Я даже рот открываю от подобной бесцеремонности — сама бы я никогда не решилась на нечто подобное.
—Вот так взяла и подошла?— с недоверием интересуюсь я.— И Луиза позволила тебе это?
Каролина, должно быть, закатывает глаза и плашмя откидывается на матрац.
—Скажем так, мама была в магазине, а я решила не упускать счастливые шансы.— Она глядит в потолок и улыбается — мне это ох как не нравится, но я молча прокручиваю в голове ее слова. Если Каролина, чего доброго, влюбится в Килиана, то мне, возможно, придется снова с ним увидеться, а я не чувствую себя готовой к чему-то подобному.
—Выброси этого парня из головы,— советую я сестрице строгим голосом.— Вы приехали на три дня, а ты уже заводишь ненужные знакомства…
—Я не собираюсь скучать целых три дня!— возражает она мне.— И потом… если что, я могу приезжать к тебе почаще. Ради прекрасных глаз сама знаешь кого…
—Ты стала еще ужаснее,— пеняю я Каролине, и та отзывается:
—Я знаю. Такая уж я уродилась… Терпи.
Несмотря на субботнее утро, Патрика дома не оказывается: Леон сообщает, что тот ушел в мастерскую поработать. У него «горят» сроки… Я стараюсь не показать своего разочарования, намазывая на хлеб толстый слой сливочного масла.
Распределяем проблемы тонким слоем, а затем проглатываем их, не прожевывая…
Я всегда так поступаю.
—Опять полночи проболтали?— посмеивается мой названный братец, глядя на меня с насмешливой полуулыбкой.
У Леона весьма примечательная внешность: высок, строен, с пронзительно голубыми глазами, он всегда казался мне представителем иной межгалактической расы, случайно заброшенным на нашу планету. И улыбается он всегда как-то по-особенному… Наверное, это и выводит Каролину из себя больше всего!
—Решили вспомнить детство…
—… некоторыми так и не покинутое?
Я улыбаюсь.
