–Куда теперь?– сготовностью примерно навсё поинтересоваласья, бухнувшись рядом сКоби насиденье съемного «Опеля».
–Тудаже, откуда тыуехала,– флегматично отвечал бугай.– Думаю, ихбудут брать прямо навыезде илирядом.
–Опять?– простоналая.– Опять вэто место, глазаб мои нанего несмотрели…
Увы, вскоре мы ивсамом деле прикатили вчертов Риттергат иприпарковались примерно водном квартале отсквота. Коби достал избардачка два бинокля– себе имне.
–Начто смотрим?
Он иронически покосился намою воодушевленную физиономию.
–Пока ниначто, отдохни. Ждем. Что-то тысегодня какая-то…гм…
–Энергичная? Полная жажды действия? Мобилизованная?..– Яна секунду призадумалась впоисках новых предположений.
–Взвинченная.
Я вздохнула:
–Ага. Если честно, полное фиаско. Зря приперлась сюда затридевять земель.
–Что, непокупают бедуинские «калаши»?
–Какие такие «калаши»?– я изобразила крайнее удивление.– Очемты?
–Железные,– ухмыльнулся Коби.– Извини, что так напрямик, нотыведь сама сказала «если честно». Нехочешь честно– небудем, яне настаиваю.
Час отчасу нелегче… Этот тип знал обомне намного больше, чем хотелосьбы. Авот я онем– ничего. Неслишком приятная ситуация.
–Похоже, тыочень информированный господин.
–Есть немного,– кивнул он.– Тебе это мешает?
–Да, вобщем, нет,– япожала плечами.– Немешает, пока мыиграем заодну команду, каксейчас. Вином случае моя шея чувствовалабы себя крайне неуютно. Кстати, ошеях: всквоте траур поКлаусу, если тебя это интересует.
–Нет, неинтересует. Незнаю никакого Клауса.
–АДядюшку Со? Знаешьли тыДядюшкуСо?
Коби удивленно вскинул брови:
–Зачем тебе ДядюшкаСо?
–Взять унего деньги.
–Ну, наэто много желающих,– рассмеялся он.– Только боюсь, ты неподходишь подего стандарты. Дядюшка Софинансирует только мерзавцев иподонков.
–Ктоонтакой?
–Дядюшка Со…– произнес Коби срасстановкой, словно пробуя имя навкус.– Мультимиллиардер, основатель, президент иглавный спонсор «Фонда прогрессивного общества». Его настоящее имя Джошуа Соронс. Когда-то много летал посвету, наблюдал засвоими проектами. Сейчас-то уже годы нете, сидит дома, какпаук вуглу паутины. Нонити по-прежнему держит крепко.
–Игдеже егодом?
–Ихнесколько. ВКалифорнии, вКолорадо, вКоннектикуте… О! Смотри, кажется, началось!
Онподнял кглазам бинокль. Изворот сквота выехал фургон имедленно двинулся вверх поулице– тот самый фургон, скоторым Мансур тренировал вчера высадку своего террористического десанта. Коби быстро завел мотор, но, каквыяснилось, торопиться было некуда. Взвыли сирены, иулица вмиг наполнилась полицейскими машинами испецназовцами вполном боевом облачении снацеленными автоматами уплеча. Фургон остановился. Залаяли динамики– сначала неразборчиво, по-немецки, потом понятней, по-арабски.
–Сдавайтесь! Выходить поодному, безоружия!
После минутной заминки задняя дверь фургона распахнулась, ибезоружные бандиты стали один задругим спрыгивать наземлю. Мы сКоби прильнули кбиноклям.
–Наколени!– продолжал командовать громкоговоритель.– Раздеться допояса! Руки заголову!
Все кончилось быстро, безединого выстрела. Меньше чем через десять минут группа Мансура, включая его самого, была арестована, закована внаручники ипогружена вполицейский автобус.
–Ничего непонимаю…– озадаченно проговорил Коби.
–Чтотакое?
–Тывидела уних автоматы?
–Наверно, оставили вфургоне,– предположилая.– Имведь сказали выходить безоружия, тысам слышал.
–Слышать-то слышал, но… как-то невяжется. Посмотри намента, который осматривал фургон. Недумаю, что онпохож начеловека, который только что обнаружил десяток штурмовых винтовок, гранаты ипистолеты. Обычно втаких случаях показывают товарищам трофеи, зовут посмотреть. Аэтот вошел пустой ивышел пустой стемже выражением лица. Странно. Иеслиуж говорить олицах… Такое впечатление, что арабы несильно переживали поповоду ареста. Мансур так ивовсе улыбался.
–Чтотыхочешь этим сказать? Что они неехали надело? Даже если вфургоне вообще нет оружия, это мало что значит. Они могли подобрать автоматы подороге, накаком-нибудь секретном складе. Япровела всквоте полторы недели ине видела ниодного ствола. Наверняка они держат свой арсенал вдругом месте, окотором известно очень немногим.
Коби ссомнением покачал головой:
–Незнаю, незнаю. Скажи-ка… тыговорила, что подслушала их встоловой сквота. Тысама села засоседний стол илитебя кто-то посадил туда?
–Посадили. Потом явидела вокно, какони тренируются водворе.
–Икокну тебя…
–Тоже подвели…– тихо закончила занегоя, уже начиная осознавать свою унизительно-подчиненную роль.
Теперь события последних дней наконец-то выстроились вмоей неразумной башке водну доболи понятную линию. Анархисты подозревали меня ссамого начала ипопросту использовали дляслива информации оякобы планируемом теракте. Использовали какдурочку, какмарионетку. Дляэтого яим ипотребовалась– дляэтого, авовсе недля переговоров озакупке оружия, которые они несобирались вести впринципе. Дляэтого они усаживали меня пососедству сарабами, дляэтого Мансур иего люди разыгрывали передо мной театральный этюд ссоответствующими обрывками фраз, дляэтого старый хитрец Санта-Клаус организовал целое представление сфургоном водворе сквота ичутьли несилой подтащил меня кокну– чтоб увидела, чтоб убедилась, если вдруг непоняла спервого раза…
–Погоди, Коби…– пробормоталая.– Тыговоришь, что это инсценировка? Что япомогла имввести взаблуждение тебя иполицию?
–Шш-ш… давай-ка позвоним кое-куда…– сказал он, доставая телефон.– Алло, Моше? Это Коби. Да, арестовали. Иувезли. Нет, безстрельбы. Похоже, они вовсе были безоружия. Уполиции нет наних ничего. Помурыжат иотпустят. Давот так… Слушай, утебя там нет ничего нештатного? Ну, там… внезапных замен, новых гостей, неожиданных перестановок? Есть? Какие? Двое извнешнего кольца… ага… один музыкант… один осветитель… Да, скуповато. Почему спрашиваю? Потому что, если тут была инсценировка, неисключено, что настоящий удар они готовят вдругом месте, атут отвлекали внимание. Сам тыпараноик. Ладно, довстречи.
Онзакончил разговор иповернулся комне:
–Непереживай, Бетти. Яведь говорил, что уменя сэтим пунктик. Они точно неполагались натебя одну. Полиция получила инфу еще ипо другим каналам. Что тытак наменя смотришь?
–Коби…– еле слышно прошелестелая.– Какой музыкант?
–Что?
–Твой человек сказал, что подменили одного музыканта. Какого?
–Какого-какого…– сдосадой проговорил он.– Вофраке, вот какого. Уних там насцене будет играть оркестр. Несовсем симфонический, поменьше, нотоже серьезный…
