–Потому ине предупредил,– ворчливо отвечал муж, подбирая спола одноразовый шприц.– Знаю ятвои далеко идущие фантазии. Только нам сейчас шум никчему. Эти двое умрут вполне естественной длясебя смертью, тоесть отпередоза. Открой форточку, пусть хлороформ выйдет…
Мывышли наулицу вслед захлороформом– правда, через дверь, ане через окно. Вышли, предварительно убедившись востановке сердец– каквыяснилось, они имелись уобоих отбросов счеловеческой свалки, хотя любой сторонний наблюдатель имел все основания вэтом усомниться. Незнаю, откуда взялось выражение «лошадиная доза»– ведь умирают отнее вовсе нелошади, ихорошо, что так. Жаль, конечно, что моя мечта обусекновении орудия насилия так иосталась игрой воображения, нопротив Мики непопрешь. Да изачем переть? Воображение хорошо, когда надо срочно отыскать нестандартное решение, нов остальном… Если нам исопутствовал более-менее постоянный успех, толишь благодаря здравому смыслу моего мужа иустановленной имжесткой системе правил.
Одним изтаких правил была настоятельная необходимость выслушать обе стороны– даже когда ситуация выглядит предельно ясной. Поэтому наследующее утро я заставила себя набрать номер директора шелдонской школы мистера Глена Маккалифа. Арабский акцент всегда давался мне легче любого другого.
–Алло-алло! Говорит Айша-Дура ас-Сабах!
–Да… Чем могу быть полезен?
Голос мистера Маккалифа казался невмеру напряженным, какбудто онопасался, что настену его кабинета вот-вот обрушится «боинг», только что угнанный мною изближайшего аэропорта. Даже вопрос его прозвучал как«Почему именноя? Пентагон былбы намного полезней…». Подавив желание напомнить, что Пентагон уже оприходован, ясразу перешла кделу.
–Привет глубокоуважаемому мистеру Маккалифу изугнетенно-оккупированного Фаластына! Наша делегация прибыла ввашу страну дляознакомления сценнейшим опытом внедрения «Критической теории рас» всистему школьного образования. Квеличайшему сожалению, унас вФаластыне…
–Простите,– прервал меня он.– Высказали Фаллос-тын?..
–Нет-нет, нетак!– поспешно воскликнулая.– Недва отдельных слова, аодно, слитное. Увас это произносится «Палестайн», нотысячелетнее самоназвание нашей древнейшей нации звучит именно так, каквытолько что услышали. Впрочем, суть невэтом. Мыостро нуждаемся вваших методиках преподавания «Критической теории». Немоглибы выуделить мне хотябы один час вашего драгоценного времени? Скажем, сегодня вечером? Вдевять, в«ЛезОмбр»? Говорят, это лучший французский ресторан вокруге. Само собой, Фаластын приглашает…
Мистер Маккалиф замялся. Предложение звучало заманчиво нетолько вплане обмена опытом: яспециально выбрала ресторан сценами, ничуть неменьшими, чем водноименном парижском заведении нанабережной Бранли.
–М-м…– промычал он.– Незнаю, смогули освободиться. Надо свериться срасписаниеми…
Яперебила его телячье мычание кнутом решительного тона:
–Мистер Маккалиф неможет отказать борцам засправедливость! Борьба сколониализмом– наша общая задача. Иесли потомки плантаторов снабжают сионистов самолетами иракетами, прогрессивные силы Америки просто обязаны поделиться снами своим самым эффективным оружием! Просто обязаны!– Я выдохнула ипродолжила уже намного мягче:– Пожалуйста, мистер Маккалиф. Вас рекомендовали мне вканцелярии самого профессора Кунди. Ипотом, столик уже заказан…
Какяи предполагала, противостоять авторитету профессора Кунди, чье имя всплывало первым всписке главных гуру «Критической теории», было решительно невозможно– особенно всочетании состоликом в«ЛезОмбр» исовместной борьбой против проклятого колониализма. Маккалиф еще немного помычал, поскрипел, перенес время сдевяти наполовину десятого– исогласился.
Зачетверть часа доназначенного времени я спонтом– сначала красивая нога навысоченном каблуке итолько потом все остальное– вышла изсверкающего «Кадиллака» увхода вресторан, ивпечатленный этим спектаклем метрдотель совсеми сопутствующими церемониями препроводил даму кзаказанному столику. Роль шофера играл, конечноже, Мики, специально потакому случаю позаимствовавший машину сдолгосрочной стоянки ваэропорту Балтимора, азаодно иснабдивший ееновыми номерами. Какиподобает простому шоферу, оностался ждать хозяйку наближайшей стоянке.
–Кстати, ислам запрещает употребление спиртных напитков,– соттенком злорадства напомнил онперед выходом.
–Зависть– плохое чувство,– гордо ответилая.
Мистер Маккалиф опоздал всего надесять минут. Почему-то я представляла его чернокожим, нодиректор оказался белее белой булочки– точнее, булочки, обсыпанной рыжими панировочными сухарями веснушек. Навид ему было лет тридцать, небольше; если состричь снего рыжую шотландскую шерсть иодеть вчерную форму, онбы ничем неотличался отстритфайтеров риттергатского сквота. Тоже поколение, теже учителя и, видимо, теже тараканы вбашке. Он остановился перед столиком ис сомнением уставился намое декольте.
–Простите… Госпожа Дура изсобак?
–Дура ас-Сабах,– благожелательно поправилая.– Новыможете звать меня просто Айша. Садитесь, мистер Маккалиф. Шампанское?
Онзалпом осушил свой бокал иудрученно вздохнул:
–Честно говоря, мисс, шампанское плохо подходит ксегодняшнему вечеру.
–Ачто случилось?
Подошел официант сбутылкой, иМаккалиф согласно кивнул: дескать, подходит илинеподходит, нодавай наливай.
–Скончался один изучеников моей школы. Пострашной прихоти судьбы его тоже звали Джордж Флойд. Представляете?– Он опрокинул второй бокал, видимо, чтобы залить пожар скорби.
–Какой кошмар!– ужаснуласья.– Его тоже задушили коленом?
–Коленом?– ответно ужаснулся директор.– Нет-нет, что вы. Ксчастью, копов поблизости небыло. Мы вШелдоне втрое сократили финансирование полиции.
Я вспомнила толкачей наперекрестке Мэйн-стрит, алкашей накраю тротуара ибандитские рожи влавках, больше похожих напритоны. Сократили полицию втрое… ну да, теперь понятно.
–Отчегоже мальчик умер? Несчастный случай?
Маккалиф скорбно кивнул.
–Что-то вроде того. Внезапная остановка сердца…– Онсделал знак официанту снова наполнить бокал.– Ночто это ягружу вас местными бедами… Выведь приехали поговорить освоих проблемах, нетакли?
–Содной стороны, да, освоих,– согласиласья.– Но, сдругой стороны, наши проблемы поразительно похожи. Профессор Кунди пишет, что каждый белый рождается расистом, иэто абсолютно точно описывает реальность вФаластыне…
Мистер Маккалиф доверительно склонился надстоликом.
–Простите, мисс Дура, нонемоглибы вы… гм… временно переименовать свою страну? Хотябы пока мыздесь? Видители, засоседними столиками могут неверно истолковать слово «фаллос». Явсе-таки директор общеобразовательного учреждения ивынужден… гм… соответствовать.
–Выпредпочитаете называть мою страну Израилем?– нахмуриласья.
–Нет-нет, что вы!– Онотчаянно замахал руками, словно отгоняя невидимых чертей.– Это еще хуже, чем «фаллос»! Пусть будет Палестайн, хорошо?
