–Хорошо, япопробую,– пообещалая.– Хотя будет трудновато: мой народ плохо выговаривает звук «п» вначале слова. Так что неисключено, что вам придется время отвремени глотать «фаллос». Чисто фигурально.
Директор облегченно вздохнул:
–Чтож, если чисто фигурально ивремя отвремени… Новернемся кнашей теме. Вы совершенно справедливо заметили, что все белые рождаются расистами, аувас вПалестайне аналогичная ситуация. Почему?
–Потому что все евреи рождаются сионистами, асионизм– форма расизма,– пояснилая.– Получается, что все евреи– расисты! Яснее некуда! Закажем?
Мы углубились визучение меню.
–Меня немного смущает один вопрос,– сказал мистер Маккалиф, закончив ковырять крошечную французскую порцию стоимостью вполовину коровы.– Унас вАмерике «Критическая теория» легко реализуема из-за реальных внешних различий. Тотже профессор Кунди учит, что белый ребенок уже ввозрасте трех месяцев начинает понимать, что такое цвет ичто такое раса, тоесть становится расистом и, соответственно, нуждается визлечении отбелифилиса. Ноувас… Увас ситуация вкорне иная. ВПалестайне иевреи, иарабы имеют одинаковый цвет кожи… Вот вы, кпримеру, ивовсе блондинка.
–Этоиллюзия!– возразилая.– Мы, арабы, смуглее и, главное, благородней евреев. Ипотом, разве это так существенно? Черные– лучшая раса наземле нетолько потому, что они черны снаружи, ноипотому, что они черны изнутри. Разве нетак?
–Черны изнутри?– удивленно повторил Маккалиф.– Это революционная мысль, мисс Дура. Вывычитали ее упрофессора Кунди?
–Само собой!– воскликнулая.– Согласитесь, что так людям моего народа будет намного легче ассоциировать себя с«Критической теорией». Гарантирую вам, что внутри они чернее черного! Прямо тьма тьмущая! Хоть глаза выколи! Закажем десерт?
Задесертом явпервые пожалела своего бедного Мики, одиноко сидящего напарковке вкраденом «Кадиллаке». Покончив сосвоей тарелкой, мистер Маккалиф положил настол салфетку иделикатно рыгнул.
–Чтож, мисс Дура, явижу, что вывесьма недурно подкованы втеории,– сказал он.– Втаком случае чего выждете отменя?
–Какэто чего?– удивиласья.– Методик! Согласитесь, коллега, теория суха, пока неоросить ее…гм…
Я задумалась, какую жидкость уместней упомянуть вэтом образе, зашедшем, видимо, слишком далеко. Слезами учеников? Слюной преподавателей? Кровью невинных жертв, типа Саманты Вайт иее отца? Мочой…
Ксчастью, директор вывел меня иззатруднения.
–Выправы,– сказал он.– Надо непременно орошать теорию святой водой самоотверженного подвига школьных учителей-практиков. Иметодики, несомненно, играют важную роль вэтом процессе. Вмою школу они попадают изкомиссии округа; ну аяуже отвечаю своими соображениями. Отмечу безлишней скромности: какправило, их принимают безоговорок.
–Великолепно! Могули ясделать копии?
–Зачем копии?– благодушно проговорил он.– Ядам вам оригиналы. Вконце концов, общее дело. «Критическая теория рас» шагает попланете! Заезжайте вшколу завтра сутра. Методички хранятся вмоем кабинете, так что проблем невозникнет.
Яскорчила разочарованную гримасу:
–Завтра сутра… Дорогой мистер Маккалиф, несочтите занаглость, нонельзяли заехать заброшюрами прямо сейчас? Дело втом, что завтра ядолжна улетать вКалифорнию… Ну пожалуйста… пожалуйста…
Официант принес счет; его величина добавила веса кмоим девичьим просьбам. Мало кто смогбы отказать втакой ситуации. Мистер Маккалиф милостиво кивнул.
–Хорошо, мисс Дура. Крюк невелик, яживу рядом сошколой.
Я рассыпалась вблагодарностях:
–Огромное спасибо, мистер Маккалиф! Огромное! Вытак великодушны…
–Нестоит,– улыбнулся он, поднимаясь состула.– Ничего особенного. Это вам спасибо запрекрасный ужин.
–Нет-нет,– возразилая,– ваше великодушие действительно поразительно. Исамопожертвование тоже. Ведь вашу собственную кожу неназвать даже смуглой. Иесли вобществе социальной справедливости будут, согласно «Критической теории», уничтожать белых какрасу, вы пострадаете впервую очередь.
Директор Маккалиф отрицательно покачал головой:
–Воттут выточно ошибаетесь, мисс Дура. Общество социальной справедливости потому так иназывается, что внем невозможна несправедливость. Когда мыпобедим, сломаем систему иустановим свои, правильные законы, всё устроится само собой. Само собой, какрека…
–Какрека, срусла которой убрали плотины изапруды…– продолжилая.– Выбудете смеяться, носовсем недавно яслышала точно такоеже сравнение. Надо только сломать систему, адальше все устроится само собой, какрека…
Когда подкатил мой «Кадиллак» с«шофером», мистер Маккалиф был явно впечатлен. Мыдоехали дошколы иприпарковались бок обок. Директор отпер ворота, азатем входную дверь. Мики последовал занами внутрь здания.
–Махлуф поможет мне нести брошюры,– пояснила я вответ навопросительный взгляд Маккалифа.– Боюсь, моих слабых сил недостаточно.
Он неопределенно пожал плечами, нонестал возражать. Впрочем, теперь уже ему непомоглибы никакие возражения. Вкабинете Маккалиф сразу подошел кшкафу иснял сполки несколько книг. Мики вынул изсумки веревку.
–Поставь наместо,– сказалон.
–Что?
Директор повернулся, итут Мики набросил ему нашею петлю.
–Яговорю– поставь книги наместо. Исядь настул. Бетти, предложи господину директору стул.
Я подтащила один изстульев вцентр комнаты, подлюстру. Маккалиф изумленно смотрел наМики ибеззвучно, по-рыбьи открывал-закрывал рот. Мики сунул ему поднос пистолет.
–Тычто, вобмороке? На-ка понюхай нашатырь.
–К-кто вы?– выдавил изсебя директор.
–Твои поклонники,– любезно отвечал Мики.– Сядь, кому говорю!
Маккалиф подчинился. Мики перекинул веревку через потолочный крюк ипривязал ее свободный конец ктумбе стола.
–Теперь слушай внимательно,– сказал он.– Будешь сопротивляться– сделаешь хуже. Небудешь– сделаешь лучше. Решение затобой. Что выбираешь?
–Лучше…– еле слышно пробормотал Маккалиф.
–Неслышу.
–Лучше…
–Нуичудно,– кивнул Мики.– Тогда будь добр, расскажи, где тут увас сервер видеонаблюдения. Только неври. Тыже сам выбрал «лучше».
–Вприемной… Дверь застолом секретарши. Там незаперто…
–Вотимолодец…– Мики потрепал директора пощеке.– Посиди тут пока вместе сБетти. Только невздумай проверять ее, ладно? Она только свиду добрая, нонаделе такую психопатку еще поискать.
Онвышел, аяуселась напротив приговоренного иположила пистолет наколени.
–Ч-что здесь происходит, мисс Дура?– жалобно проблеял Маккалиф.
–Самдурак!– огрызнуласья.– Аты начто рассчитывал, мерзавец? Что тебе сойдут срук твои пакости? Девочку Саманту Вайт помнишь? Ееотца Саймона? Мисс Маутсон? Свою отвратную «Критическую теорию»? Тыведь самый натуральный фашист, Глен, хуже Гитлера. Помнишь, чем кончили фашисты?
