Потому я просто развернулся и пошел в жилой отсек кузницы, справедливо полагая, что если ктулху где-то взял пластиковый контейнер с кровью, то где-то поблизости должны присутствовать и другие аналогичные предметы.
Я не ошибся.
В жилом отсеке кузницы стоял большой холодильник, один отсек которого был забит кровяными пакетами.
А в остальных отсеках лежала жратва!
Кузнецы не отказывали себе в гастрономических удовольствиях. Колбасы разных сортов, сыры, рыба копченая и соленая, огурцы-помидоры, как свежие, так и закатанные в банки, судки с холодцом и кастрюльки с разнообразными мясными блюдами, приготовленными с выдумкой и любовью к этому делу.
От вида всего этого изобилия я чуть слюной не захлебнулся, осознав, насколько люто я хочу жрать! Но чувство ответственности звало в дорогу. Поэтому я, зажав в зубах серьезный кусок охотничьей колбасы, в руки набрал пакетов с кровью и отправился в путь, жуя на ходу, словно удав, медленно, но верно заглатывающий пойманную ящерицу.
Шахх уже глаза закатил, готовясь благополучно окочуриться, но я бесцеремонно раздвинул его ротовые щупальца и влил в открывшееся зубастое отверстие содержимое одного пакета. А когда увидел, что крохотные точки зрачков неуверенно появились из-под верхних век, влил в пасть мутанта содержимое остальных пакетов. После чего сел рядом и стал ждать. Без кузнецов артефакты, которые я добыл, не имели смысла, так как я был совершенно без понятия, что с ними делать. Потому оставалось лишь надеяться, что ктулху оклемается и прояснит ситуацию с исчезновением местных контролеров.
Через пару минут Шахх дернул несколько раз нижними конечностями, и я было решил, что это все, предсмертные судороги.
Но ошибся.
Ктулху дернулся еще разок, хрюкнул, булькнул горлом – и, приподнявшись на локте, уставился на меня, словно оголодавший сталкер на банку тушенки.
–Но-но, полегче,– сказал я, инстинктивно немного отодвигаясь назад.– Там в кузнице целая полка крови в холодильнике, хлебай не хочу. А от моей крови, отравленной зоновскими консервами, ты точно в ящик сыграешь.
–Тут ты не прав,– прохрипел Шахх.– Ваша сталкерская кровь по-любому лучше консервированной, так что извини, мне жаль, что так получилось, но желудку не прикажешь.
Тут я, понятное дело, затосковал, понимая, что шансов у меня просто нет. Стрелять из пистолета Макарова в самого страшного убийцу Зоны – это примерно как пытаться зубочисткой убить медведя. В такие моменты понимаешь, что делать добро кому-то, кроме себя, так же глупо, как топить костер деньгами. Никто не оценит, тепла никакого, потери очевидны, а иногда и фатальны. Как сейчас, например.
Я уже приготовился умереть страшно, больно, но с максимальным достоинством, как Шахх расхохотался – с таким звуком прокашливаются движки ржавых советских автомобилей времен Чернобыльской аварии, когда их кто-то зачем-то пытается завести.
–Ты б себя видел,– сказал Шахх, наконец прокашлявшись своим скрипучим смехом.– Не сокращайся, это я пошутил.
–Шутки у тебя такие же уродливые, как ты сам,– проворчал я, утирая тыльной стороной ладони холодный пот со лба.
–Про внешность не будем,– посерьезнел ктулху.– У нашего племени насчет внешности хомо тоже есть свое мнение, но мы его не озвучиваем из уважения к потенциальной пище. Тебя ж тоже в детстве наверняка учили не отзываться плохо о хлебе и макаронах.
–Замнем для ясности,– сказал я, поднимаясь на ноги и наблюдая, как стремительно затягиваются раны на теле Шахха. Эх, людям бы такую регенерацию…– Что тут произошло?
Ктулху сник.
–Плохо всё…
И замолчал.
–Поконкретнее никак?– поинтересовался я.
–Стыдно конкретнее,– вздохнул Шахх.– Расслабился я, когда портал в вашу Зону исчез, из которого ваши шибанутые хомо сюда лезли. Ну и вот…
Ктулху, прячущий глаза как нашкодивший школьник, в другое время мог показаться забавным. Но сейчас мне было не до веселья.
–Ты свои терзания на потом оставь, пожалуйста,– уже начиная слегка беситься, сказал я.– Хватит мять грудные мышцы, рассказывай уже.
–Короче, почти сразу как ты ушел, оно и началось,– мрачно пробормотал в щупальца Шахх.– Пространство в нескольких местах полопалось, и оттуда вывалились семь хомо в экзоскелетах, с пулеметами и тайзерами. И тут же в меня стрелять начали. Одному я башку отшиб, но когда в тебя пулеметы одновременно работают с десяти метров, много не навоюешь. В общем, положили они меня, но, прежде чем отрубиться, я видел, как они в кузнецов тайзерами стреляли. Какой бы ты здоровяк ни был, от удара током такой мощности устоять не получится.
–Значит, хотели их живыми взять,– кивнул я.– И взяли. А труп того, кого ты убил, с собой утащили. Напомни, какого цвета были их экзо?
–Черно-красные,– буркнул ктулху.
–Понятно,– кивнул я.– Получается, что борги ради этой операции не пожалели дорогущих экзоскелетов и еще более дорогих одноразовых артефактов, способных ненадолго пробивать «кротовые норы» впространстве.
–Что ненадолго – это точно,– сказал Шахх.– Я когда понял, что толку от меня немного, вошел в режим невидимости. И прежде чем отрубиться, увидел, как эти в экзоскелетах кузнецов повязали и с собой утащили в те норы. Которые почти сразу за ними и захлопнулись.
Я почесал в затылке.
–Значит, они теперь в Чернобыльской Зоне. Если живы, конечно. И портала туда у нас теперь нет.
–Ну как нет,– вздохнул Шахх.– Я ж из расы болотных. Мы в режиме невидимости можем не только через пространство своего мира ходить, но и между мирами тоже. Только если я в твою Зону перейду, у меня сил останется только два раза чихнуть и помереть там же на месте.
–А если с собой запас крови взять и там после перехода его в тебя оперативно впоить?– поинтересовался я.
Теперь настала очередь Шахха скрести когтями затылок.
–Ну, теоретически такое, наверно, возможно,– протянул он.
–Так чего мы ждем? Давай ту кровь из холодильника заберем – и вперед!
Ктулху скептически окинул меня взглядом бесцветных глаз.
–То есть ты собрался в свою чокнутую Зону идти в таком виде и с одним пистолетом?– спросил он. И уточнил:– Против тех уродов в экзоскелетах и с пулеметами?
Я слегка стушевался.
–Так-то хабар никто не отменял,– проворчал я.– Многие в Зоне начинали с одним занюханным «пээмом», и ничего, нормально так поднимались.
–Пока ты там со своей карманной артиллерией подниматься будешь, кузнецов на лоскуты порежут,– резонно заметил ктулху.– У твоих черно-красных друзей на них серьезный зуб имеется.
–И что ты предлагаешь?– спросил я.– Червей я больше глотать не буду, хоть убей.
–Да это и не потребуется,– сказал Шахх.– Пошли.
И направился к кузнице.
