–Ага, понятно. Там есть кафе «Лира». Яподъеду минут через десять.
–Хорошо, ябуду вас ждать.
Я вошла вкафе иувидела Черномашенцева, который сидел за столиком уокна.
–Еще раз здравствуйте, Валентин Геннадьевич,– сказала я, садясь напротив мужчины.
–Прежде всего яхотел бы еще раз поблагодарить вас, Татьяна Александровна, за то, что вы спасли меня,– счувством произнес Черномашенцев.
–Увас сейчас все впорядке, Валентин Геннадьевич?– поинтересовалась я.
–Да, вполне. Мой адвокат все уладил,– сказал Черномашенцев.
–Ну иотлично. Очем вы хотели со мной поговорить?– спросила я.
–Так об этом деле. Ну, об ограблении Сальваторских, соседей моего отца,– сказал мужчина.
–Явнимательно вас слушаю,– сказала я.
–Вобщем, когда мы свами встретились, ну, после того… вы еще привезли меня ксебе,– несколько путано начал Черномашенцев.– Тогда ябыл, наверное, не всостоянии воспринимать ваши вопросы… да, точно, ябыл не втом состоянии после того, что произошло вкоттедже… ядаже не вполне понимал суть ваших вопросов…
–Хорошо, Валентин Геннадьевич. Тогда вы, естественно, были не влучшем, скажем так, состоянии.
–Да, да, вы все совершенно правильно поняли. Ну акогда мой адвокат все урегулировал иянемного пришел всебя, то явспомнил наш свами разговор отом, что Сальваторских ограбили, атакже что из квартиры моего отца пропала маска колдуна ичто корм для рыбок оказался просыпанным. Да, еще вы спрашивали, не могли ли ключи от квартиры отца попасть вчужие руки.
–Так очем вы хотели мне сказать, Валентин Геннадьевич? Вы что-то вспомнили?– спросила я.
–Да, вспомнил. Хотя сначала явообще ничего не хотел вспоминать. Яподумал: асчего, собственно, ябуду забивать себе голову? Ну, ограбили соседей, да, это прискорбно, конечно, но такова жизнь иничего сэтим не поделаешь. Грабители были во все времена. Потом ястал думать отом, что же на самом деле произошло стой идиотской маской, висевшей вприхожей квартиры отца. Ведь однозначно яникак не мог ее выбросить, потому что потом получил бы жуткий нагоняй от отца. Икорм для рыбок ятоже не трогал, потому что Слава всегда кормил их сам. Ивот, сопоставляя все это, япришел квыводу, что на самом деле вэтом деле– прошу прощения за тавтологию– может быть замешан один человек…
Валентин Черномашенцев вдруг замолчал иначала помешивать ложкой чай. Яне стала его торопить иждала продолжения. Мне показалось, что мужчина все не решается рассказать главное– то, ради чего он, собственно, вызвал меня.
Наконец Валентин положил ложку на столик ипосмотрел на меня:
–Видите ли, Татьяна Александровна, чтобы вы меня поняли, яхотел бы немного рассказать осебе. Япо натуре довольно деятельный человек. Уменя всегда были иесть идрузья-приятели, ипросто знакомые, причем хорошие знакомые. Имне, кстати, не важно, ккакому классу принадлежит человек. Яимею ввиду его статус. Это может быть иобычный работяга, идовольно высокопоставленный чиновник.
«И бандиты, наподобие Аршина иЛешего»,– подумала я, вспомнив, из какой передряги явытащила чрезвычайно общительного Валентина Черномашенцева.
–Яэто кчему все вам говорю: мне, впринципе, всегда были интересны знакомства сновыми людьми. Это ведь очень увлекательно: узнавать собеседника, понимать его характер, проникаться его идеями. Ачто может быть лучше совместных времяпрепровождений вновых, еще неизведанных местах?– продолжал мужчина.
«Ну да, конечно, ипосещения сомнительных мест, типа ночного клуба, откуда его выцепил Накачанный ипривез на разборку кЛешему иАршину»,– снова вспомнила я.
–Вобщем, сейчас яуже ине припомню точно, где япознакомился содним интересным и, даже не побоюсь этого слова, весьма харизматичным молодым человеком. Но, наверное, это ине столь важно для той истории, которую яхочу вам рассказать. Наше сним знакомство вначале было шапочным. Но потом мы несколько раз встретились сним вкомпании одних моих знакомых, разговорились. Ну и, как водится, разговоры шли рука об руку со спиртным. Нет, мы не напивались до поросячьего визга. Хотя втот период моей жизни, признаюсь, ячастенько, как говорится, закладывал за воротник. Прошу вас не судить меня строго, Татьяна Александровна.
Валентин Черномашенцев виновато посмотрел на меня.
–Да яи не собираюсь вас судить, очем вы, Валентин Геннадьевич?– снедоумением спросила я.
Черномашенцев кивнул ипродолжил:
–Так вот, уэтого парня очень непростая судьба. Он вырос вдетдоме, то есть родственников не имел. Но обладая сильным характером, он сумел многого добиться. Достаточно сказать, что этот молодой человек несколько лет подряд входил всборную по биатлону ипоказывал очень обнадеживающие результаты. Его даже назвали надеждой российского спорта. Но произошло несчастье: этот парень попал всерьезную автокатастрофу. Настолько серьезную, что врачи считали, что он будет полностью обездвижен, ауж оспорте речь вообще не шла. Но он все преодолел, буквально «сделал» себя. Ичерез некоторое время мог самостоятельно передвигаться. За время лечения иреабилитации ему пришлось столкнуться спредательством своей девушки. Конечно, он больше не мог участвовать вспортивных соревнованиях, но нашел себя вдругом: стал тренером детской спортивной школы. Ивместе стем этот парень не зацикливался на одном только спорте. Сним можно было обсудить все новости, относительно, скажем, науки иискусства. Да много чего еще…
Я слушала Валентина Черномашенцева ине понимала: зачем он мне рассказывает такие подробности окаком-то парне? Какое это имеет отношение кограблению семьи Сальваторских? Однако ярешила не прерывать мужчину истала слушать дальше.
–Простите, Татьяна Александровна, что ятак «растекся мыслью по древу», но япросто хотел, чтобы вы поняли, насколько несправедливо обошлась судьба сэтим человеком. Ведь унего был яркий спортивный талант. Но вот водночасье, можно сказать, все оборвалось. Идалеко не каждый может принять такой удар. Отсюда– последствия ввиде срывов…
–Валентин Геннадьевич, ячувствую, что вы не решаетесь сказать главное,– заметила я.
–Да, вы правы. Явот сейчас сижу здесь идумаю, что я, ну, вкакой-то степени собираюсь выдать вам этого молодого человека, про которого рассказываю,– сказал Черномашенцев.
«Интересный поворот, однако. Мы что же, играем вгестапо ипартизана, что ли?– подумала я.– Впрочем, это, может быть, просто такая фигура речи. Все-таки Валентин Геннадьевич не совсем простого склада ума».
–Выдать? Что вы имеете ввиду? Поясните, пожалуйста,– попросила я.
–Сейчас попробую.
Валентин Черномашенцев откашлялся.
–Как-то так получилось, что встречаться сним за разговорами мы стали все реже иреже. Апотом ивовсе прекратили. Нет, мы не поругались ине поссорились. Просто… как-то само собой это получилось. Может быть, причина кроется втом, что мы сним иразного возраста, иразного мировоззрения. Но когда произошло ограбление соседей отца, меня начали терзать какие-то неясные подозрения.
