Так или иначе, но я продолжала названивать еще в течение нескольких часов, пока ждала автобус на Нижний. Ближайшие десять часов мне предстояло провести в дороге, и я изо всех сил надеялась, что это будет не зря.
–Понимаете, у нас схожие академические интересы с Анной Алексеевной. Мне необходима ее консультация. Возможно, у вас сохранились ее контакты?
–Понимаете, без разрешения Анны Алексеевны мы ничего дать не сможем. Она ведь уже довольно хрупкая женщина. Давайте мы с ней свяжемся, и, если она не будет возражать, мы дадим вам ее телефон? Такое положение вещей вас устроит?– слышала я в ответ.
–Да. Я уже на пути в Нижний Новгород,– безапелляционно заявила я, давая понять, что своего добьюсь обязательно.
Что ж, было умно со стороны Анны отметиться в одном Новгороде, чтобы переехать жить в другой. Что же так напугало бедную женщину, что она, судя по записям в табеле, отработав полгода, вновь снялась с места? То, что подобные маневры чрезвычайно утомительны, сомневаться не приходилось. Но ведь это же еще и накладно в материальном плане. Я затруднялась представить, как две маленькие женщины без постоянного заработка выживали в тот период.
Дорога была долгой. Накопившееся нервное возбуждение мешало провалиться в спасительный сон. Вместо этого я бесконечно прокручивала в голове разговоры с Кирей. Он что-то недоговаривал, но я совершенно точно зря его обидела.
Наши ссоры с Александром тоже заняли свое почетное место в этом мыслительном кроссе на выносливость, подкидывая мне все новые картинки того, как могло все повернуться иначе, не подверни я тогда лодыжку или скажи я вот эту фразу, а не смолчи, как полагается хорошей девочке.
Дурацкое воспитание! Киря же учил следить за своими реакциями! И я его обидела.
Кажется, где-то под Тверью, во время очередной остановки, я не выдержала и купила себе пачку сигарет. Подумала и выкинула их, испугавшись, что вдобавок к несвежей голове буду источать ужасный запах. Почетную обязанность отвлечения от мрачных мыслей я возложила на фруктовую жвачку и сборник анекдотов. Тоненькая книжица на дешевой серой бумаге была очень скоро заткнута в сетку предыдущего кресла. А мысли потекли с новой силой, убаюканные размеренным жеванием тянущейся конфеты.
Автобус подъехал к Нижнему Новгороду с первыми рассветными лучами. Мой план был прост и базировался в основном на таких гедонистических удовольствиях, как душ, свежая постель и горячий завтрак. Мне было просто жизненно необходимо дать себе хотя бы несколько часов на восстановительный сон и гигиенический моцион.
Дождавшись такси, я уверенно послала водителя в центр. Больше преодолевать огромные расстояния мне не хотелось. Пристанище я решила поискать недалеко от университета.
Несчастье подкралось с той стороны, откуда я его не ждала. Я даже не могла подумать, что приписка с часами заезда может носить настолько принципиальный характер при условии наличия свободных номеров! Видимо, долгая дорога, бессонная ночь и отсутствие горячей ванны сделали из меня кошмар любого администратора.
Но ни мои увещевания, попытки воззвать к голосу разума, ни предложения дополнительной платы за ранний въезд, ни лично в карман администратора за причиненные хлопоты не смогли растопить сердце работника гостиницы. Тот же прием ждал меня еще в двух гостевых домах.
Отчаявшись хоть где-то преклонить свою немытую голову, я наудачу зашла в хостел. Он расположился вдалеке от главной улицы и вид имел весьма потрепанный. Но в какой-то момент любовь к роскоши уступает место насущной необходимости в коротком отдыхе. И на мое счастье, девушки за стойкой проявили чудеса гуманизма, выдав мне набор полотенец и ключ от комнаты, в которой я, хвала небесам, была единственным постояльцем.
Торопливый душ под теплой слабенькой струйкой в иное время привел бы меня в самое отвратительное расположение. Но, проскитавшись пару дней, я сполна ощутила все благотворное влияние гигиенических процедур на меня. Нечего выпендриваться, потому что в сравнении познается абсолютно все, как я уже не раз успела убедиться на собственном опыте. Однако досада от того, что в гостиницу путь мне оказался заказан, так и не прошла.
Два часа крепкого сна в кровати. Горячий завтрак в студенческой столовой, и от моей мизантропии не осталось и следа. Я опоздала к началу рабочего дня, время уже близилось к обеду.
Мой звонок снова оторвал от дел лаборанта:
–Да, я помню, мы с вами уже разговаривали вчера. Тут подошла Елена Николаевна, она вам сейчас все объяснит.
Трубку взяла женщина, чей голос показался мне смутно знакомым.
–Здравствуйте! Представьтесь, пожалуйста,– попросила она.
Это хороший знак, рассудила я, потому что она не стала бы требовать от меня ясности, не будь у нее информации об Анне. Теперь главное не спугнуть, поэтому, помня наставления Кири, врать следует, опираясь на правду. Хотя бы отчасти.
–Меня зовут Иванова Татьяна Александровна. Я занимаюсь историей Русского Севера, в частности русской иконописью. Мой научный руководитель Сыбизов Евгений Альбертович, старший научный сотрудник музея Левитана в Плесе.– Как это ни печально, но это самая близкая к академическим кругам небылица, что я смогла придумать.
–Какой странный выбор,– услышала я,– впрочем, если обещаете не докучать Анне Алексеевне, она может уделить вам некоторое время. Вам удобно сегодня после обеда?
–Конечно!– горячо согласилась я.
–Записывайте телефон, она объяснит вам, как ее найти.– Елена Николаевна продиктовала номер и сухо распрощалась.
Помня об опасности преждевременного ликования, я с трепетом набрала заветный номер.
Несколько гудков, и вот я слышу голос, немного надтреснутый, как будто слегка простуженный:
–Я вас слушаю.
–Анна Алексеевна, здравствуйте! Это Татьяна Иванова, по поводу рецензии на мою работу,– выпалила я на одном дыхании.
–Ну, это будет весьма затруднительно, учитывая, что я больше не работаю,– ответила она, и я отчетливо расслышала улыбку в ее голосе.
–Пусть. Мне важно ваше мнение. И потом,– вот тут я рисковала,– Евгений Альбертович высоко отзывался о вас.
–Вот как?– Она немного помолчала.– Я буду свободна сегодня в районе пятнадцати часов. Знаете, где располагается Первая городская?
–Найду,– заверила я.
–Прекрасно. Там есть скверик. Я люблю там прогуливаться, пока силы еще позволяют,– послышался тихий смех,– подходите, там и поговорим.
Глава 30
Знавший лучшие времена больничный сквер, каких в стране сотни, благородно желтел еще не осыпавшейся листвой. На скамейке, лицом к приемному отделению городской клинической больницы сидела женщина. Она выглядела хрупкой, с короткой стрижкой и в очках с крупной яркой оправой. На плечи ее была накинута шаль поверх пальто, в руках она держала книгу. Не с первого раза, но я все же опознала в ней Анну. Ее нынешний облик никак не вязался с той мечтательной девчонкой, которую я видела на фотографиях, и той замученной женщиной, которая мелькала на семейных снимках Минцев. Она была спокойна и производила приятное впечатление.
