Зачем? Кто ж теперь узнает? Но какими бы ни были те планы, они их резко поменяли, едва сообразив, что девчонка здесь одна. Ленро не очень хорошо помнила, как оба оказались рядом. Зато врезалось в память, как один из них схватил ее за локти, сжав так, что сбежать теперь не было ни малейшей возможности, а второй неумело попытался задрать юбку, уворачиваясь от пинков ее тяжелыми растоптанными ботинками.
–Заткни ей пасть,– прошипел он приятелю, державшему Селль, едва та попыталась пискнуть – от неожиданности и ужаса звук вышел совсем слабенький.
–Может, не стоит сейчас, а? Переждать бы чуток,– буркнул тот неуверенно, но распоряжение выполнил – широкая потная ладонь закрыла ей разом не только рот, но и нос, не давая дышать.
И самое страшное – фраза, сказанная в ответ. Без особого азарта даже, походя:
–Не дрейфь, ничего не будет! Потом мы ее мордой в котел – и все. Думаешь, станут разбираться? Ха! Решат, что сама поскользнулась, ударилась и того… В прошлый раз же не искали…
«Прошлый?– Селль вдруг сообразила, о чем они.– Ниса! Девочка, которая две недели назад повесилась в углу сада! Сама якобы. А то, что все руки у нее были в синяках, а может, и не только руки, так кому это интересно? Кому вообще интересны обитатели нищего приюта в заводском районе?..»
Что было дальше, Ленро помнила очень смутно и обрывочно. Жаркая и колючая волна дурноты, затопившая ее в одно мгновение, резкая боль за глазницами, будто туда воткнули нож, а потом… Потом что-то в ней словно прорвалось и хлынуло наружу.
Убила она тогда одного. Не потому, что захотела остановиться, а потому, что больше убить не получилось – выложилась, мгновенно и до самого донышка. Но орал тот так, что второй рванул к выходу не глядя. И не заметив приоткрытого погреба. Когда Селль, не совсем соображая, что и зачем делает, спустилась туда к нему, мальчишка почти умер – со сломанной шеей долго не живут. Но и пары секунд, пока она ошалело дергала его за руку, хватило, чтобы перекинуть вектора с себя на этот почти уже труп. Невольно. Все вышло как-то само собой, но в итоге очень кстати. А еще повезло, что первым прибежал на крик и нашел ее господин Шернол – их странноватый учитель математики со слабеньким даром. Темным.
Он явно что-то понял, но все равно представил дело так, будто, кроме мальчишек, случайно поубивавших друг друга при спонтанной инициации, никого здесь и не было. Тем более что Селль – от ужаса, наверное – каким-то невероятным образом сумела опять закрыться наглухо. Да так, что аж до семнадцати лет, когда ее средненький дар все-таки проявился, аурой своей нигде и никогда не светила. Ну, вот примерно как темнейшество сейчас, по этой причине ей как раз очень интересное. А все, что осталось у нее после того случая,– странная способность чуять любой выплеск, даже самый слабый, если тот происходил где-то неподалеку. И уж конечно, она постаралась никому об этой способности не проговориться – ни тогда, ни потом.
И математик ее так ни о чем никогда и не спросил…
Что ж, сегодня она в какой-то мере отдала тот свой старый долг. Будем считать так.
–Госпожа Кертан, а как зовут вашего сына?– неожиданно спросила Ленро возле самой калитки.– Я что-то не помню.
–Отти. Отрант то есть. А меня Дарив. Можете просто Ридой называть. И госпожой тоже не нужно, ладно?
–Тогда на ты?
–Да, конечно.
Глава восьмая
Дома Ленро собиралась первым делом незаметно предупредить Арделана, чтобы тот не вздумал высовывать нос из кабинета, пока здесь гости. Но не успела. Тот уже сидел в кухне, наперегонки с мальчишкой уничтожая остатки печенья из ее жестяной банки и молока из ее ледника. Увидев госпожу Кертан, темный спокойно мотнул головой, обозначая небрежное приветствие, и вернулся к своему занятию – видно, болтать с набитым ртом не желал, но и отрываться от процесса уничтожения съестного особого повода не видел. А вот Рида и ее сын изумленно уставились друг на друга – так что больше всего от этой неожиданной встречи растерялись именно они.
Отти, при их появлении замерший с так и не донесенной до банки рукой, очнулся наконец, выудил оттуда печенюшку, откусил и лишь после этого солидно, явно подражая темнейшеству, кивнул матери. Чтобы тут же снова переключиться на угощение. И Селль его, в общем-то, понимала – выплеск дело серьезное. Есть после него хочется зверски. Да и Арделан, судя по нездоровому блеску в глазах, тоже выложился не слабо, пока стабилизировал мальчишку.
Растерялась и Ленро, но несколько по другой причине – когда увидела, как темный выкрутился из ситуации с уборкой. Никак не могла решить, то ли начать смеяться, то ли сразу порадовать того вульгарным скандалом. Со стола посуду он все-таки унес, но кучей сгрузил ее в мойку, плеснув сверху водой. То есть и навстречу ей вроде пошел, но и не особо прогнулся при этом.
«Дипломат, бесы его дери!»
В итоге Селль все-таки хмыкнула, загнала обратно готовые вырваться матючки и пошла наводить порядок. А заодно извинилась перед Дарив, уже подскочившей к сыну и нервно приглаживающей ему вихры:
–Тут немного грязно, присядь пока,– кивнула она на последний свободный стул.– Я сейчас…
–Не надо, сама все сделаю,– мать Отти позволила сыну вывернуться из ее объятий, отодвинула Ленро от мойки и привычно ловко поддернула манжеты.– А вам, вижу, переговорить сейчас нужно. С господином…
–Фаурри,– Арделан справился-таки с печеньем и теперь к переговорам был полностью готов.– Я знакомый Селль еще с… еще по армии. И обсудить нам с ней действительно кое-что стоит. Но сначала кое-что мы обсудим с вами. Я правильно понял, что вы мать этого достойного господина?
«Достойный господин» успел кивнуть первым – между двумя глотками из чашки с молоком.
–Да,– почему-то с явной угрозой подтвердила это родство Рида.– Мать. И тоже не прочь с ним кое-что обсудить…
При этом послышалось в ее голосе нечто такое, отчего Отти едва не подавился.
–Успеете еще,– кивнул Арделан, и вот теперь парень все-таки закашлялся – у темного тон оказался тоже не сахарным.– Но позже. А сейчас слушайте внимательно…
Убедившись, что невнимательных в этой кухне нет, кивнул сам себе и продолжил:
–Парень ваш теперь темный. Вижу, вы в курсе?
–Да, господин Фаурри,– не стала та спорить.– Это… это вы ему помогли? Со стабилизацией?
–Я. Но еще пару дней присматривайте за ним в оба глаза. И если все будет в порядке – считайте, полгода минимум у вас есть.
–На что?– не сразу сообразила та.
Темный поморщился, раздраженный непониманием, но ответил:
–Чтобы сына спрятать, разумеется. Увезти из столицы – тут ему теперь лучше не оставаться.
–Но…
–В деревню куда-нибудь,– дожидаться, пока женщина справится с мыслями и сумеет задать свой вопрос, Арделан и не подумал.– Есть у вас там родня?
