–Чтоб тебя! Ворона!– буркнула под нос Селль, уже захлопывая за собой дверь спальни.
Но к Ласу поехала, причем первым делом. Выкладывать ему всю правду о возникших подозрениях, разумеется, не стала, просто покаялась, что вчера по забывчивости не заперла дверь, а сегодня… В общем, кое-что в гараже ей не понравилось. Думает, не влезли ли туда мальчишки. И не открутили ли чего по дурости. Опять же навоз вчера возила, почистить бы багажник…
Оставив авто на проверку, она пока решила пешком сходить к бакалейщику – бросить конверт в почтовый ящик, пристроенный прямо возле входа в лавку, и заодно газет прикупить – их расторопные мальчишки-разносчики всегда доставляли ему первому. Возможно, удастся и новостей кое-каких перехватить, что стекались туда со всего района, словно грязь в яму.
Внук к госпоже Хонс действительно приехал, местные кумушки были уже в курсе, а кое-кто парня даже видел. И о доброте госпожи Ленро, без всяких условий отпустившей старушку, тоже все уже знали.
От доброты Селль быстренько открестилась, несколько раз повторив, что у нее на то были свои резоны – она, мол, надеется теперь уговорить помогать ей по дому госпожу Кертан, жену Ласнера, механика из мастерской. Потому как вчера вдруг выяснилось – та просто дивно готовит. Особенно ее любимые тефтели…
Бакалейщик истово кивал на каждое ее слово, подтверждая, мол, да, так и есть, он сам свидетель, и потому из его лавочки Ленро вышла относительно успокоенная. Но визит к Хонсам отменять не стала, просто пока отложила.
Успокоил ее и Лас:
–Порядок, Селль. В авто точно не лазили, все в нем так, как я сам делал. Тут мастера не обманешь.
–Вот и хорошо,– выдохнула она, искренне радуясь, потому как машину свою очень любила, ни разу не пожалев, что, увольняясь из армии, выложила за нее чуть ли не полугодовое содержание.
А вот в управлении полиции, куда Ленро поехала прямиком из мастерской, ее везение закончилось. Хотя… это как посмотреть. Везение и невезение – вещи крайне относительные, что она хорошо усвоила еще на фронте.
Глава двенадцатая
Огромный, но совершенно не пафосный вестибюль управления криминальной полиции встретил Селль привычной суетой: кто-то приходил, протискиваясь мимо высокой и жутко скрипучей вертушки турникета; кто-то уходил, жестом прощаясь с постовым в стеклянной будке рядом; кто-то взбегал по широкой лестнице наверх; кто-то, наоборот, медленно и чинно по ней спускался… Человеческий водоворот кружил по гулкому помещению, повинуясь каким-то своим, странным законам, время от времени кого-то выплевывая или, напротив, неожиданно утягивая из вида. К привычно гудящему шуму приглушенных разговоров примешивался привычный же запах – пыли, сырой штукатурки и легкой плесени. Именно из-за него Ленро всегда чувствовала себя здесь как в подвале. Ну и плюс отсутствие окон при наличии тусклого электрического освещения под низким давящим потолком.
Что Риннарда сейчас нет на месте, ей поведали, едва она подошла к проходной, втиснувшись аккурат между двумя хмурыми типами, предъявлявшими документы. Зато на глаза снова попался Гнаж – спешил куда-то по лестнице и едва не споткнулся, увидев ее. Но, надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки:
–Селль? Не ожидал тебя здесь увидеть.
И та поняла – не врет. Не ожидал, точно. Возможно, уже нигде не ожидал. Кажется, идея темного с заглядыванием в глазки всем подряд была не такой уж и глупой.
–Да вот, к Нару решила заехать.
–Случилось что?
–Нет. С чего ты взял?
–Ну-у,– замялся тот.– Давно тебя тут не было.
–Это да,– не стала она спорить.– Но вот стоило прийти – а его нет.
–Кстати, говорят, он куда-то в вашу сторону поехал. На Розовые аллеи. Там второе происшествие подряд, он по этому поводу из кабинета и подорвался. Начальство лично желают осмотреть место происшествия.
–Происшествие?– Ленро очень надеялась, что Гнаж не видел, как у нее дрогнули руки – первой мыслью было, что темного все-таки нашли.
–Вроде убили там кого-то. Молочника, кажется.
–М-молочника?– Она вздрогнула второй раз.
–Знала его?
–Д-да, конечно,– Ленро уже, не скрываясь, сцепила пальцы в замок, чтоб не дрожали. Имеет право, знакомый все-таки.
–Ваш тихий район перестает быть таким уж тихим, не находишь? Не с тех ли пор, как ты туда переехала?
Шуточка прозвучала слишком странно и совсем не смешно. А еще было в голосе полицейского нечто такое, отчего по загривку у Селль пробежали мурашки.
–Ну, я же не вчера это сделала, вообще-то…
Первым порывом, когда удалось избавиться от общества Гнажа, было прыгнуть в машину и кубарем нестись обратно, но придушила она тот порыв в зародыше – даже до авто еще дойти не успела. Да, с одной стороны, все выглядело бы естественно: мчаться после такой новости за подробностями туда, где их быстрее всего можно найти, но с другой…
Не тот Риннард человек, чтобы позволить себе общаться с ним с бухты-барахты, да еще и в подобной ситуации. Ситуацию эту следовало сначала обдумать. И обдумать хорошо.
Заняться этим Ленро решила в ближайшей к управлению кофейне, прямо на входе заказав себе просто кофе. Черный, без всего. Сладостей сейчас не хотелось, даже несмотря на то что десерты, выставленные в витрине, выглядели и пахли совершенно изумительно. Вот только сладенького она с избытком получила еще дома – до сих пор передергивало при воспоминании о напитке, что, к ее несказанному удивлению, сварил-таки утром Арделан. Причем удивляло даже не то, что он это умеет, а то, что темный вообще соизволил… снизойти.
Но еще больше Селль удивилась, глотнув из чашки,– первой мыслью было, что ее снова хотят отравить, и на этот раз попытка точно удастся. Показалось, будто там не кофе с сахаром, а сахар, в который чуть плеснули кофейку, просто чтобы сделать его жидким. Нет, подобного она еще точно не пробовала и до сих пор не могла определиться – то ли это была изощренная месть лично ей, то ли Арделан действительно так любит? Хотя, если судить по его довольной морде, именно что любит. Впрочем, гадости делать темный тоже любит, факт, и, возможно, наслаждался тот все-таки именно этим. Или всем сразу? В общем, решить Ленро так ничего и не решила, но от пирожных в кофейне отказалась наотрез.
Устроившись за маленьким угловым столиком на одного, где ей точно не могли помешать, задумалась она о двух вещах. Первое – говорить ли Риннарду о попытке отравления? Или все-таки последовать совету Арделана и посмотреть, не выдаст ли капитан сам себя, насмерть сраженный одним ее появлением?
Думать о его причастности к этой истории категорически не хотелось, слишком давно они были вместе и слишком многое прошли, но и не думать не получалось. Те звоночки, что Селль уже услышала, пусть и были тихими и малозаметными, но в итоге складывались в совершенно определенную симфонию. Обострившийся до предела инстинкт орал ей уже в голос – причастен. Оставалось выяснить насколько. И почему.
