Уилл возвращается и протягивает мне футболку, по-прежнему не глядя на меня.
–Надень это,– говорит он.– Сейчас ты все равно что раздета.
Я оглядываю себя. Учитывая, что майка до сих пор влажная и что она изначально была довольно облегающей, полагаю, это не оставляет простора воображению. И напрашивается лишь одно объяснение тому, что я оказалась в его квартире и не помню об этом.
–Почему я здесь?– спрашиваю я.– Мы что?..
–Нет.– От изумления у него отвисает челюсть, и он таращится на меня с оскорбительной смесью шока и отвращения.– Разумеется, мы ничего такого не делали.
–Необязательно делать вид, будто это настолько мерзко,– огрызаюсь я.– Я не такой уж плохой вариант.
Уилл запускает руку в свою шевелюру и задерживает ее в этом положении, давая возможность полюбоваться его действительно привлекательным (и отвлекающим) татуированным бицепсом.
–Ты вообще ничего не помнишь?
Это унизительно, а унижение (как и все остальное) выводит меня из себя. Поэтому я хмуро спрашиваю:
–Разве это не очевидно?
–Я поймал тебя, когда ты выбегала из своей квартиры,– говорит он, опираясь одной рукой о столешницу.– Ты спала или… В общем, не знаю, что это было. Я тебя остановил и ты вроде как просто отключилась.
Я закрываю глаза и чувствую, как меня охватывает ужас. Я бы предпочла, чтобы он увидел меня пьяной. Я бы предпочла, чтобы он увидел меня обнаженной. По крайней мере, я бы имела какое-то представление, кем я была в этот момент, тогда как во время бега во сне я сама для себя загадка. Я боюсь той себя, которой я становлюсь в этих кошмарах… боюсь, кем я становлюсь, когда убегаю от них.
–Я, ммм, что-нибудь делала?– Мои слова звучат так тихо, что я даже не уверена, слышал ли он меня.
–Ты попыталась меня ударить,– произносит он с негромким смешком.– Но я, наверное, это заслужил, учитывая обстоятельства.
–Извини,– бормочу я, бросая быстрый взгляд на его лицо и пытаясь оценить, не пострадал ли он.– Я тебе не навредила?
–Нет,– его губы изгибаются в улыбке,– я в общем-то знал, во что ввязываюсь. В конце концов, ты не особо славишься уравновешенностью.
Я закатываю глаза, а затем заставляю себя задать вопрос, ответа на который боюсь больше всего:
–Я что-нибудь говорила?– Я сама не хочу знать, что могла говорить, и поэтому тем более не хочу, чтобы он это знал.
–Немного.– Он колеблется, и у меня внутри все сжимается.– Ты была очень расстроена. Ты снова и снова повторяла что-то вроде «я сбежала»,– я не смог разобрать. А потом ты, похоже, просто потеряла сознание.
Я собираюсь с духом, заставляя себя посмотреть на него, и обнаруживаю на его лице именно то чувство, которое больше всего не хотела бы видеть.
Жалость.
Я испытываю искушение просто уйти, сию же минуту, но останавливает тот факт, что у меня нет обуви и я понятия не имею, в какой части города нахожусь.
–Господи, как это унизительно,– бормочу я, не отрывая взгляда от столешницы.– Как ты оказался у моего дома?
–Мне не следовало там быть…– Его плечи опускаются.– Я знал, что ты будешь переживать из-за сегодняшнего забега и убежишь этой ночью, поэтому ждал. Наверное, я просто думал, что если увижу это своими глазами…– Он вздыхает, качая головой.– Не знаю, что я думал. Я не ожидал, что ситуация окажется настолько серьезной. Ты хоть помнишь, что тебе снилось?
–Нет,– тихо отвечаю я, внимательно глядя на свои руки, сжимающие чашку с такой силой, что уже побелели.
–Возможно, тебе стоит попытаться это вспомнить. Может быть, это ключ к тому, чтобы прекратить бег во сне,– говорит он.– Ты была у психотерапевта?
Я снова закатываю глаза – похоже, он отлично умеет вызывать у меня такую реакцию.
–Она просто идиотка.
В ответ один уголок его рта ползет вверх.
–Полагаю, ты говоришь это о большинстве людей, которых встречаешь.
–Ну, потому что это верно для большинства людей, которых я встречаю.– Я прикусываю губу.– Так, ээ, как я здесь оказалась?
Его полуулыбка исчезает.
–Твоя дверь оказалась заперта. Я мог бы тебя разбудить, но боялся, что тебя это напугает. Я не знал, куда еще тебя отвезти, поэтому отнес тебя в свою комнату, а сам спал на диване.– Он ставит свою чашку на стол и облокачивается на него.– Но это неправильно. Ты ни в коем случае не должна здесь находиться. Меня могут за это уволить.
Впервые я осознаю, как сильно он рисковал сегодня ночью. Ради меня… И мне это не нравится.
–Но ведь ничего не было,– возражаю я.
–Никто в это не поверит, Оливия,– вздыхает он, отворачиваясь.– Только не с тобой.
Я стою, пораженно раскрыв рот. В ТУ у меня, конечно, была определенная репутация – кстати, совершенно незаслуженная,– но не здесь… Это просто нелепо. Я за весь год даже ни с кем не встречалась.
–То, что некоторые парни из команды приглашают меня на свидание, не делает меня местной шлюхой,– огрызаюсь я.
–Я не имел в виду ничего такого,– устало стонет он, потирая глаза.– Ты привлекательна. Вот все, что я хотел сказать.
Робкое теплое чувство пронизывает меня. Этого не должно быть. Мне должно быть все равно, что он думает…
–Привлекательная, да?
Уилл направляется к выходу из кухни.
–Не беспокойся, твой характер полностью перебивает это впечатление. Пошли, а то опоздаем.
По дороге к моему дому он снова и снова притягивает мой взгляд. Почти несправедливо, что Уилл настолько красив: этот подбородок, легкая впалость щек, контраст жестких черт его лица с мягкими контурами губ…
–Вот блин,– говорит он, когда мы уже подъезжаем.– Совсем забыл, что твоя дверь захлопнулась.
–Если что, я храню ключ под цветочным горшком справа. Вдруг ты как-нибудь снова решишь за мной следить.
–Я за тобой не следил,– возмущается Уилл.
Интересно, как долго он просидел у моей двери, просто на случай если я попытаюсь убежать? Я в очередной раз поражаюсь его поступку. Вероятно, его могут уволить уже только за это.
–Похоже, я так и не поблагодарила тебя,– неохотно говорю я,– так что… ммм, спасибо.
–Оливия, я не могу помешать тебе что-либо сделать,– тихо произносит он, глядя прямо перед собой,– но если ты кому-нибудь расскажешь, то я, скорее всего, потеряю работу.
Меня раздражает, что он вообще мог такое подумать,– но, честно говоря, я особо не давала ему повода ожидать от меня лучшего.
–Я бы и так ни за что не рассказала.
