–Я думала, тут сплошные леса.
–Папа сделал его для нас с братом,– нахмурившись, отвечает он.
Я бросаю на него подозрительный взгляд. Это не пруд. Это озеро размером с футбольное поле.
–Сделал его? Как, черт возьми, можно сделать озеро?
–С помощью технического образования и большого упорства, я полагаю.– Уилл пожимает плечами.– Раньше мы плавали в нем круглый год. Под озером расположен горячий источник, поэтому оно почти всегда остается теплым.
–Почему?– Мой голос звучит тихо и неуверенно, и я тут же смущаюсь, что произнесла это вслух.
–Почему оно остается теплым?
–Нет.– Я сглатываю.– Зачем вашему отцу было делать озеро для вас?
Уилл неуверенно склоняет голову набок, глядя на меня так, словно пытается в чем-то разобраться.
–Потому что он любил нас, зачем же еще?
Я не отвечаю, но, по правде говоря, мне сложно представить, чтобы кто-то так сильно заботился о своих детях. На самом деле я не могу представить, чтобы кто-то так сильно заботился о ком-либо вообще. И предпочла бы об этом не думать.
–Я готова ехать назад,– сообщаю я, разворачиваясь в сторону конюшни.
В любом случае, солнце уже начинает садиться, так что пора возвращаться. В воздухе чувствуется прохлада… Наконец-то приближается осень.
–Так что все-таки произошло между тобой и Марком Беллом?– спрашивает Уилл, поравнявшись со мной.
Я мгновенно напрягаюсь. Эту тему я не готова ни с кем обсуждать.
–Что ты имеешь в виду?
–Нужно быть в действительно сильном гневе, чтобы врезать битой другому человеку. Я подумал, что он, наверное, изменил тебе или вроде того.
У меня вырывается тихий, сдавленный смешок.
–Нет, мы не были вместе. Я не встречаюсь.– И я уж точно ни за что не стала бы встречаться с Марком.
–В каком смысле не встречаешься?– В его тоне слышится такое удивление, как будто я только что сообщила ему, что никогда не дышу.– Совсем?
Я пожимаю плечами:
–Если я хочу с кем-то переспать, то необязательно, чтобы парень мне все время писал и притворялся, что я действительно нравлюсь ему как личность.
У Уилла отвисает челюсть. Возможно, сейчас он выглядит даже более ошарашенным, чем в тот раз, когда я рассказала ему о своем беге во сне.
–Господи, Оливия,– произносит он,– тогда подожди, пока не встретишь кого-то, кому ты действительно понравишься как личность. И с чего ты взяла, что все они притворяются?
–Я знаю свои сильные стороны, Уилл, и среди них не числится приятный характер.– Я крепче сжимаю поводья.– Ты бы и сам в любой момент это подтвердил.
–Я никогда не говорил, что в тебе нет приятных черт,– тут же возражает он.
–Тебе и необязательно это говорить. Это написано у тебя на лице всякий раз, когда ты смотришь на меня.– Я вздыхаю, утомленная этим разговором. Слава богу, конная прогулка заканчивается, и я смогу от него сбежать.– Не волнуйся, я уже привыкла.
Он хватает мои поводья, останавливая нас обоих.
–Оливия, но ведь есть парни, которым ты бы действительно понравилась. В мире правда есть мужчины с добрыми намерениями.
Он ошибается. Есть парни, которые убеждают себя, что им нравится весь комплект, хотя на самом деле им нравится только его упаковка,– однако даже до них это рано или поздно доходит.
–Когда я ищу, с кем мне переспать, последним, кого я выберу, будет человек с добрыми намерениями,– отвечаю я, отбирая у него поводья.– Нет ничего менее возбуждающего, чем парень, который с тобой слишком мил.
Конкретно в этой сфере жизни я хочу мужчину, который не боится брать контроль над ситуацией. Который будет немного властным, будет точно знать, чего он хочет, кого-то вроде… Нет. Я не собираюсь даже заканчивать эту мысль.
Наконец мы возвращаемся в конюшню и, расседлав наших лошадей, собираемся обратно в дом.
–Наперегонки?– предлагаю я, ожидая, что он откажется.
–Ну, ты сама напросилась,– отвечает Уилл и, к моему полному изумлению, тут же стартует. Я настолько ошарашена, что начинаю бежать лишь секунду спустя.
–Так нечестно!– кричу ему в спину. Он замедляется ровно настолько, чтобы я смогла его догнать, а затем мы несемся во весь дух.
Это мой любимый вид бега. Такой, когда на улице еще тепло, а в спину подталкивает легкий ветерок, отчего вы чувствуете себя настолько мощными и легкими, словно способны взлететь. Под конец Уилл вырывается вперед и побеждает, после чего мы оба, смеясь, обессиленно падаем на крыльцо.
–Ты сжульничал!– восклицаю я.
–И в чем тут жульничество?– возмущается он.
–В том, что ты не говорил, что можешь бегать так быстро! Я бы никогда не бросила тебе вызов, если бы предполагала, что могу проиграть.
На крыльцо выходит Дороти.
–Уилл, ты что, не сказал этой бедняжке, что тоже занимался кроссовым бегом в УВК?
–Серьезно?– изумленно вскрикиваю я, следуя за ним в дом.– Ты занимался кроссом?
–Необязательно выглядеть настолько шокированной.– Он пожимает плечами, однако я продолжаю стоять с открытым ртом.
–Но ты ведь большой,– возражаю я.– В смысле, ты не просто высокий, но, знаешь, еще и широкоплечий…– Я начинаю заикаться, потому что внезапно все это звучит так, будто я описываю его для подросткового журнала.– То есть ты мускулистый,– черт, я делаю только хуже,– и поэтому тяжелый.– Слава богу, я наконец заканчиваю свою речь словами, которые не напоминают порнографические зарисовки.
Уилл одаривает меня легкой улыбкой.
–Широкоплечий и мускулистый,– произносит он, направляясь к столу.– Вот все, что я услышал.
Уилл усаживается, махнув рукой в сторону стула, который мне надо занять.
–Я совсем не так тебя воспитывала,– упрекает его Дороти.– Отодвинь для Оливии стул.
–Мам, мы не на свидании,– громко вздыхает Уилл.– Я не буду отодвигать ей стул.
–Она дама,– возражает его мать,– а для дамы всегда отодвигают стул.
–Мне кажется, даже Оливия согласилась бы, что называть ее дамой – большая натяжка,– говорит Уилл, ухмыляясь, после чего, не вставая, выдвигает мне стул.– Присаживайся, принцесса.
Я сажусь за стол, глядя на изобилие блюд перед собой. Дороти приготовила столько еды, что хватило бы на целую команду, и от нее исходит просто невероятный аромат. Пожалуй, сегодня я бы даже позволила себе поблажку, вот только я действительно не могу есть перед соревнованиями. Если я поем, то завтра вся эта еда будет болтаться у меня в животе как десятикилограммовая гантель.
Я накладываю всего понемногу, и Уилл бросает недовольный взгляд на мою тарелку.
