Хотел бы я все это сделать… Мне так сильно этого хочется, что от одной мысли об этом я чувствую, как от меня ускользает контроль над собой. Я опускаю голову, думая о вершинах, на которые мне никогда не взобраться, и о девушке, которой мне никогда не заполучить, и меня начинает всерьез беспокоить, что я могу здесь и сейчас взорваться в приступе ярости от такой несправедливости.
Брендан продолжает что-то говорить, обмениваясь с Оливией взглядом. Он смотрит на нее так, словно знает о чем-то, неизвестном всем остальным, как будто он посвящен в ее секреты. Если в конечном итоге он станет ее парнем, я, черт возьми, этого не вынесу. Просто не вынесу…
Когда обед подходит к концу, на моем телефоне раздается уведомление о сообщении, и я практически вскакиваю из-за стола. Мне просто необходимо на пару секунд отвлечься от них, от мыслей о Брендане с Оливией или о ком угодно с Оливией, пока я не сорвался.
Я медленно иду в другую комнату, читая сообщение на экране в основном для виду. Оно от Джессики: она пишет так беззаботно, будто вечера вторника и вовсе не было. Она несколько раз писала вчера с вопросом, можем ли мы поговорить, однако я ее проигнорировал. Я решил, что она поехала в Денвер, но, оказывается, нет: сейчас она пишет, что едет к нам. «У меня есть небольшой подарок для твоей мамы,– сообщает она,– а потом, может быть, нам с тобой удастся поговорить».
А мне казалось, что этот вечер хуже уже не станет.
Глава 50
Оливия
За обедом Уилл вел себя странно: кажется, он зол, хотя я не уверена, на кого именно. Я и сама немного злюсь на него. Точнее, мне просто больно. Я знала, что, даже если я приоденусь, это ничего не даст, но все-таки думала, что, быть может… Не знаю, о чем я думала. Меня в платье Уилл игнорирует так же успешно, как и в любой другой одежде, и мне не стоило удивляться.
–К нам едет Джессика,– вздыхает он, возвращаясь к столу.– Похоже, она купила тебе подарок, мам.
Все время, пока Уилл это говорит, он не сводит глаз с меня, как будто я бомба замедленного действия.
–В чем проблема?– спрашиваю я.
–Когда мы расставались,– он нервно проводит рукой по волосам,– Джессика выдвинула кое-какие обвинения насчет тебя.
Взгляды всех присутствующих обращаются на меня, из-за чего я начинаю испытывать вину и жалеть о том, что приехала, хоть они и не хотели вызвать у меня такие чувства.
Я встаю из-за стола:
–Я просто поеду домой.
–Нет, ни в коем случае,– поспешно говорит Дороти.– Тебе не нужно сбегать только лишь потому, что Джессика что-то неправильно поняла.
–И в любом случае, на это нет времени,– добавляет Уилл.– Она будет здесь с минуты на минуту.
–Тогда я пойду в конюшню,– отвечаю я, направляясь к выходу.– Я могу немного почистить лошадей.
–Ты же в платье,– возражает он, однако я уже выхожу за дверь.
Я действительно хочу уйти, мне вообще не следовало приходить, но почему-то до меня это очень долго доходило. Да, сначала я хотела быть здесь и хотела порадовать Дороти. Но больше всего на свете я хотела провести время с Уиллом и таким образом дать ему еще один шанс, чтобы передумать,– чего он, конечно же, не собирается делать. Вот только теперь, из-за меня, Питер поймет: что-то не так. И одному богу известно, что наговорит Джессика, когда заявится сюда. Она ведь совсем не глупа: она заглянет в комнату Уилла и увидит мои вещи; она заметит лишнюю тарелку на столе или увидит в ванной мое средство для умывания, и тогда у Уилла на ровном месте возникнут неприятности.
Брендан догоняет меня на пути к конюшням. Это мило с его стороны, но я здесь скорее для того, чтобы зализать свои раны, и предпочла бы это делать в одиночестве.
–Тебе необязательно было уходить,– говорю я.– Ты ведь еще не доел.
–Это того стоило, чтобы увидеть, как моего брата разрывало от злости, когда я пошел за тобой. Кроме того, ты обязана мне объяснить, что происходит между мамой и Питером.
–Но ведь все довольно очевидно.– Я пытаюсь не улыбнуться.
–Да, но как давно это у них началось?– в ужасе спрашивает Брендан.– И что об этом думает Уилл? В смысле, Питер ведь его начальник: это, должно быть, так странно.
И хотя мне сейчас плохо, у меня вырывается смешок:
–По-моему, Уилл об этом даже не подозревает, как это ни удивительно.
–Это как раз совсем неудивительно,– качает головой Брендан.– Он совершенно не замечает собственных чувств, так с чего бы он лучше разбирался в маминых?
Я думала, что хочу побыть одна, но, общаясь с Бренданом, я понимаю, что именно это мне и нужно: не чувствовать себя изгоем или кем-то, кому помогают из жалости. И пусть я не перестала быть ни тем, ни другим – по крайней мере у меня есть компания.
Я беру в руки щетку и начинаю чистить Трикси, пока Брендан наблюдает за процессом, развалившись на сене.
–Мог бы и помочь, ленивая задница.
–Мог бы,– соглашается он,– но тогда у тебя останется меньше работы, а я же знаю, как тебе это нравится. К тому же что будет с моим новым ласковым прозвищем, если «ленивая задница» перестанет мне подходить?
–Я могу придумать еще целую кучу, не сомневайся.
–Да будет тебе известно: яне настолько легкомысленный. Я очень предан тому, что для меня действительно важно.
–Да ты что?– Я приподнимаю бровь.– Так же, как ты предан учебе?
–Давай оставаться в рамках разумного,– ухмыляется он.
В этот момент мы слышим приближающиеся голоса: высокий голос Джессики с ее тупым притворным хихиканьем и низкий тембр Уилла. Мы с Бренданом переглядываемся.
–Это не к добру,– шепчу я. На этот раз Брендан не улыбается. Пожалуй, он выглядит даже не менее взволнованным, чем я.
Джессика входит в конюшню, и стоит ей меня увидеть, как она мгновенно сощуривается и награждает меня еще более злобным взглядом, чем обычно. Уилл входит следом за ней, его челюсти сжаты.
–Джессика настояла на том, чтобы поздороваться с Бренданом.
–Я так и знала, что найду здесь тебя,– говорит мне Джессика.
Брендан делает шаг вперед и, приобняв за талию, притягивает меня к себе.
–У тебя проблемы с моей девушкой, Джессика?
–Твоей девушкой? С каких это пор она твоя девушка?– спрашивает она.
Брендан поворачивается ко мне:
–Сколько уже прошло, малышка? Все началось с той ночи, когда я впервые выманил тебя через окно спальни? Недели четыре назад? Или пять?– Его история звучит правдоподобно, потому что, по сути, это и есть правда. Он нигде не соврал – всего лишь забыл упомянуть о том, что между нами ничего не было.
