Фарра по наущению «госпожи» в каждую лунку для пробной посадки влила по чаше воды из подземного озера. И получила наказ каждый день повторять сие действо: лоза, получив подпитку водой из благословленного источника, мигом прижилась и даже выкинула свежие зеленые побеги.
Созревание в виртуальном мире ускорено, так что первый виноград Хэйт ждала уже через месяц, а то и раньше, с живительной-то влагой… Люди же получили работу: уход за молодой лозой, устройство базальтовой ветрозащиты, подготовка к расширению виноградника на весь северный, наиболее пологий, склон Горы Покоя. Что из этого выйдет, окупятся ли вложения и трудозатраты, покажет время. Но чутье подсказывало хозяйке манора — всё получится. Деньги вложены, буквально зарыты в землю, не напрасно. И вовремя, как показал сегодняшний визит в Ла Бьен.
…Снаружи, за стенами филармонии, истошно гремел набат. Акустика в Ла Мьюсика глушила его, как глушила испуганные крики людей и прочих разумных, что тщились укрыться от гнева стихии. Не могла видеть Ненависть и гигантскую волну, идущую от ярко-лазурного в обычный день и черно-синего в день нынешний моря.
Затемнилось и небо, выстелили небесную синь рубцы грозовых туч. В вышней мгле мелькали молнии — беззвучно и неумолимо. Уже тряслись в пляске смерти пришвартованные в порту корабли, уже будоражило море. Чтобы с первой же страшной волною разбить борта и мачты о плиты причала. Судна поменьше, с невеликой прочностью, и вовсе с хрустом перемелет волна. И с пеной морскою швырнет на берег жалкие обломки.
В бессильной ярости орали моряки, метались трудяги с тюками и ящиками. Причитали и выли торговцы, чьи товары не успели сгрузить на берег. Стенали бедняки — не всем в Ла Бьен по карману были места в магически защищенных укрытиях. Кричали бесстрашные чайки.
Бил набат…
В Ла Мьюсика же заиграл рояль. Вал касался клавиш нежно и трепетно, а инструмент отзывался столь чистым, безупречным звуком, что поневоле трепетала в такт мелодии душа.
Возвышенно, тонко и гармонично звучал рояль. Бард играл, как дышал — всем естеством, и каждый, кто слышал его игру, чутко улавливал, что вкладывал в звуки демон. И воплощение несбыточной, казалось бы, мечты, и радость от удивительной встречи. И счастье обретения, и незамутненный восторг. Вал сам был — музыка и счастье.
— А я умею шевелить ушами, — когда сошла первая оторопь, прошептал Локи. — И там, и тут.
И тут же дернул ухом, невольно заставив Хэйт мысленно примерить к авантюристу эльфийские уши — длинные и «раскидистые».
— Это ты к чему? — так же шепотом буркнул Монк, до неуместной реплики соклана внимавший звукам рояля с немым восхищением.
— К тому, что идеально читать с листа — это вроде как уровень музыкального гения, — частым шепотом ответил Локи. — Ты видишь лист?
Листа никто не видел, ввиду отсутствия оного.
В классике Хэйт разбиралась так себе, но прежде в их доме нередко звучали записи инструментальной музыки, и того, что она слышала сейчас — среди тех мелодий не встречалось. Выходило, что бард играет нечто новое, возможно, сочиненное ранее, но почти наверняка — свое.
— Импровизация, — мягко улыбнулась Хель: демоница, вслушиваясь в переливы звуков, буквально лучилась теплом и восторгом. — Вал поступал в консерваторию… сложное название, не могу вспомнить…
— Римского-Корсакова? — предположила глава Ненависти, за что получила кивок и благодарную улыбку от танцовщицы.
— Его не приняли, — огорошила присутствующих Хель. — Вал не прошел экзаменационную комиссию.
— Хер-ра се, — Локи словесно указал на нестыковку того, что видит и слышит с отказом о принятии в ВУЗ музыканта.
— Он поступал на бюджет? — неслышно подошла к слушателям необычного концерта Мася.
Хель коротко кивнула.
— Ему предложили пойти на платное? — цепочка рассуждений гномы начала доходить и до Хэйт.
— Вал гордый, — подтвердила демоница. — Отказался. Сказал: проложит свой путь к мечте.
— Так с нашего гения тупо хотели срубить бабла? — авантюрист изумился до того, что перестал шептать. — Вот ж… жуки позорные! И рыбку съесть, значит, решили, и на золотую вилочку присесть?
— Как и все… почти все, за редким исключением, в этом мире, — дополнил Рэй. — Это грустно, но факт.
— П-ф-ф, — Маська потрясла головой. — О рыбках: таймер обну…
Внимание! Локальное повторяемое событие: Девятый вал — стартовало!
Событие продлится: 4 часа.
Если до запуска события вы не сумели найти укрытие — готовьтесь к встрече с яростью Лазурного моря. И да помогут вам боги Тионэи!
Внимание! Портальные врата заблокированы.
Внимание! В случае гибели персонажа в период действия события Девятый вал, круг воскрешения для персонажа будет выбран случайным образом из числа тех, где ранее хотя бы 1 раз воскрешался данный персонаж, за исключением кругов воскрешения в локации Янтарное Взморье.
«Такое себе, что разбросает нас при респе, но есть и плюсы», — покивала оповещению Хэйт. — «Тело не забросит в какой-нибудь затопленный храм, чтобы оно там тонуло сразу после возрождения. Снова и снова»…
— Пять, шесть, семь, восемь, — еле слышно досчитала Хель.
Глава Ненависти решила было, что демоница считает мгновения до явления обещанного моря с его яростью, но нет. На счете: «Восемь», — Хель, что та птичка, вспорхнула в неожиданном па, открывающим начало изящного танца.
Нечто близкое к балету и современному танцу одновременно, грациозное и утонченное представление, идеально гармонирующее с музыкой Вала, вот что явила им демоница. Сцена в Ла Мьюсика рассчитана на большие оркестры, места для танца на ней предостаточно, и одна миниатюрная девушка заняла собою все пространство сцены.
Бард сочинял свою «Оду белому роялю», как мысленно окрестила мелодию Хэйт (хотя, казалось бы, как соотносятся жанр стихосложения и музыка без слов?) и тут же переносил звуки из воображения в мир при помощи белых и черных клавиш, танцовщица же создавала хореографию на неслыханную доселе музыку. С невероятно точными — отчего-то Хэйт хотелось применить здесь слово «точеными» — и пластичными движениями. Импровизация на импровизацию.
Порывы души, облеченные в звуки, и отклик родственной души, исполненный в движении.
«Два чертовых гения!» — всем сердцем восхитилась художница. — «Где мой альбом?..»
В «чертовых» подразумевались не только (и не столько) рожки, обязательный атрибут расы демонов, но и степень гениальности по меркам Хэйт. По ее личной (только что придуманной) шкале «чертов» гений стоял запредельно высоко, в паре-тройке шагов от богов и космоса.
Не перенести на холст или бумажный лист то, как вы видите музыку, кроме как нотной записью, но можно выхватить мгновения танца.
