Как и в случае с генералом Михри, я вздернула голову и добавила:
–Вы с честью и доблестью служили моему отцу, великому императору Кину Ц'аю, и я рада, что продолжаете служить империи.
Он не удивился, но кивком оценил отличный ход, улыбнулся и ответил:
–Благодарю вас, ваше величество.
Мы пошли дальше, не сомневаясь, что они смотрят нам в спину. Удалившись на достаточное расстояние, чтобы они нас не слышали, Мансин сказал:
–Отличная работа, ваше величество.
–Как ни странно, это было проще, чем с солдатом.
Мы пошли дальше, останавливаясь то тут, то там, чтобы обменяться парой слов с капитанами и простыми солдатами, даже с мальчишкой, который бегал по лагерю, разнося сообщения, припасы и еду. Когда я поприветствовала его, он на несколько долгих секунд уставился на меня с разинутым ртом, а потом, запинаясь, промямлил:
–Ваше величество… Что… я могу для вас сделать, ваше величество?– И склонился в глубоком поклоне.
–Расскажи о себе.
–Обо мне… ваше величество?
Бедняга перепугался до смерти.
–Начни со своего имени.
–А-Ани, ваше величество.
–Откуда ты, Ани?
–Не знаю, ваше величество, но… но когда на меня наткнулся рекрутер, я жил на улицах Мейляна.
Если бы кто-нибудь спросил меня, живут ли на улицах кисианских городов бедняки, я ответила бы «да», ведь с ними сталкиваешься повсюду, но, к стыду своему, я вдруг поняла, что не только никогда не разговаривала с уличным бродягой, но и не задавалась вопросом, почему они так живут.
И это мне тоже предстоит изменить.
Мы еще немного поговорили, но он не стал чувствовать себя увереннее, и я позволила ему сбежать обратно к своим делам.
–Не знаю, чего вы добились этим разговором,– заметил Мансин, все это время стоявший рядом со мной суровой статуей.– Вам не нужна любовь тех, кто не сражается за вас.
–Но разве без этих мальчишек лагерь мог бы существовать так слаженно?
–Нет, но пусть этим занимаются генералы и квартирмейстер.
Я прекратила бессмысленный спор, хотя рассказ Ани о том, что он не знает, откуда родом, никак не шел из головы.
Мы почти завершили полный круг по лагерю, когда министр Мансин кивнул на двух мужчин, сидящих у костра, как простые солдаты, несмотря на генеральские регалии.
–Кажется, я говорил вам о генерале Йассе и генерале Алоне, двух генералах-варварах.
–Да. Но если они сражаются за Кисию и живут в Кисии, почему мы до сих пор называем их варварами?
–Это слово мы используем не из-за неуважения, ваше величество, просто как указание, что они не кисианцы.
–Интересно, что делает человека кисианцем?– сказала я больше для себя, чем в ожидании ответа.
–Для начала надо родиться в Кисии.
У меня не было времени ответить, прежде чем два генерала прервали трапезу и встали, а Мансин поспешил добавить полушепотом:
–Мне сообщили, что оба отказались присягнуть императору Дзаю. Вам следует вести себя с ними осторожно.
–А осторожность – лучший способ добиться их уважения?
–Нет, но когда дело касается их, требовать уважения – лучший способ никогда его не получить.
Больше мы ничего обсудить не успели, потому что подошли слишком близко, и оба генерала поклонились. Это показалось мне хорошим началом. С первого взгляда ничто не напоминало о том, что они не кисианцы, как указал Мансин, разве что генерал Йасс носил более короткие волосы, чем принято даже у военных, а генерал Алон – окладистую бороду. И говорили они с явным южным акцентом.
–Ваше величество,– сказал генерал Йасс, и, вместо того чтобы заполнить краткую тишину каким-либо комментарием или вопросом, как другие генералы, оба застыли в ожидании, пока я не скажу, чего от них хочу.
Их нежелание заполнять паузу просто ради того, чтобы ее прервать, нежелание говорить попусту, одновременно сбивало с толку и вызывало восхищение.
–Как я вижу, вы предпочитаете говорить только по делу, а не болтать о пустяках,– сказала я.
–Мы никогда не были при дворе, ваше величество,– ответил генерал Алон. Так странно было не видеть движений его губ и мимику лица под бородой. В какой-то степени борода была маской.– Мы простые солдаты.
–Тогда позвольте мне перейти сразу к делу. Как вы наверняка понимаете, новые императоры и императрицы, чтобы чувствовать себя… менее уязвимыми, обычно требуют от генералов немедленно принести присягу. Видимо, этого потребовал мой брат, но я не стану, если вы считаете, что верность надо заслужить. Такая честность внушает уверенность, что вы не предадите меня, и надеюсь, если мои решения придутся вам не по нраву, вы скажете это мне так же откровенно, как я сейчас.
С колотящимся сердцем я выискивала на их лицах признаки того, что они понимают и ценят мое решение, но ничего не могла прочитать. Когда я закончила речь, они просто поклонились, и мне стало не по себе.
И вдруг генерал Йасс заговорил:
–Мы ценим вашу прямоту, ваше величество. Мы не можем поклясться в верности тому, кто этого не заслужил, но сражаемся за Кисию, и пока вы сражаетесь за Кисию, мы на вашей стороне, с присягой или без.
–И мы не убиваем ударом в спину,– добавил генерал Алон с хриплым смешком.– Мы бьем в лицо.
Я выдохнула с облегчением и не могла не ухмыльнуться – мое лицо наверняка привело бы матушку в ужас.
–Вы с честью и доблестью служили моему отцу, великому императору Кину Ц'аю, и я рада, что продолжаете служить империи.
–Ваше величество,– откликнулись оба.
Мы пошли дальше, дав возможность генералам поесть, и, оказавшись вдалеке от их ушей, я ожидала комплимента по поводу того, как хорошо справилась. Но Мансин хранил молчание, даже не указывал на других офицеров или зоны лагеря на нашем пути.
–Вы не хотите поздравить меня с удачным разговором, министр?
–Мне кажется, есть грань между слишком официальным и слишком… развязным поведением, ваше величество.
–Что более развязного было в моем разговоре с ними? Боюсь, я ничего такого не заметила,– отозвалась я, уязвленная несправедливым упреком.
Я подняла взгляд, но Мансин ответил, не посмотрев на меня:
–Они ведут себя по-другому, но вы императрица. Это Кисия, а не горы. Подстраиваться под них – это проявление слабости, а в вашем положении не следует разговаривать в таком тоне с варварами.
Он говорил с укоризной, но его слова наполнили меня таким разочарованием, которое я не могла не только высказать, но даже объяснить.
–Только с варварами?– с обманчивой холодностью спросила я.
–Скажем так – особенно с варварами.
