–А ты думаешь, что знаешь так много,– сказал он, принужденно смеясь, несмотря на боль.– Думаешь, можешь остановить меня?– С диким взглядом он вывернул мне руки, и я вскрикнула, слишком слабая, чтобы сопротивляться, неспособная ни на что, только изворачиваться и отбиваться. Как я ненавидела собственное бессилие. И невозможность дать сдачи.
Капитан Энеас, должно быть, услышал – он поднялся и растерянно сделал два шага к нам, прежде чем потянуться к мечу. Сзади его обхватила рука, и по горлу серебряной вспышкой скользнул клинок. Откуда-то возникла кровь и потекла по шее на ворот простой рубахи. Чуть раздвинув губы, капитан смотрел на меня округлившимися глазами. Рука отпустила его, и он пошатнулся, оружие выпало на траву, капитан вслед за ним упал на колени, и земля подо мной содрогнулась. Я открыла рот, пытаясь умолять о чем-то, просить прощения, но в его глазах уже угас свет, и он рухнул ничком. Голова была почти рядом со мной, волосы бледными былинками торчали среди зелени на поляне.
Река продолжала свой бег. По-прежнему пели птицы. Ветви ивы плясали на ветерке. Стоящий надо мной Лео опять ухмыльнулся.
–Ну вот, еще одна проблема разрешена,– сказал он, отпуская меня и откидываясь назад.
–Ты сказал, что не станешь нас убивать.
Мой голос звучал надломленно и негромко, и я не могла отвести взгляд от капитана Энеаса. Всего миг назад мы рассуждали о том, как нам повезло и насколько лучше стал мир от присутствия этого хорошего человека, всегда старавшегося поступать правильно.
–Ни одну из вас двоих я и не убил бы.– Никаких сожалений, лишь улыбка сделалась шире.– А он был не слишком полезен.
–Хочешь сказать, его вера была слишком сильна, ты не смог бы ее извратить?– выпалила я.
Его улыбка растянулась в волчий оскал.
–Я скучал по твоим укусам, Кассандра. С нетерпением жду продолжения.
Он поднялся. Мне хотелось пнуть его по коленям, но ноги были слишком слабы. Хотелось его задушить, но негнущиеся руки дрожали. Хотелось врезать ему кулаком в живот, отобрать у него клинок, перерезать горло и вонзить острие в глаз, но суставы жгла дикая боль, и я ничего не смогла бы сделать.
–Жалкая бедняжка Кассандра.– Лео бросил взгляд на ближайшего солдата.– Свяжи ее и забирай. Капитана оставим птичкам.
15
Мико
Как только мы взяли замок, Сян должен был легко сдаться, но мы не учли губернатора города. Всем представителям властей были разосланы сообщения, информирующие, что Кьёсио отныне под моей властью и я заняла место их господина. Даже генерал Мото не рассчитывал на серьезное сопротивление. Когда пришел первый ответ, генерал уставился на него, выпучив глаза.
–Губернатор Коали ответил, ваше величество,– сказал он, не отрывая взгляда от бумаги в руках.– Похоже, он… отказывается принимать вашу власть.
Когда прибыл гонец, генерал докладывал мне о том, что произошло за ночь.
–Он говорит, что, хоть вы и владеете замком, он не может признать вас своей госпожой и требует, чтобы вы покинули его город.
Генерал Мото опустил руку и посмотрел на меня с нелепо отвисшей челюстью, словно ожидая, что я объявлю это розыгрышем.
–Его город?– повторил он, не дождавшись ответа,– мое сердце билось слишком быстро, чтобы я могла что-то сказать.– Его город. Как будто светлейшего Бахайна не существует. Или он никогда не слышал о праве завоевания.
Генерал заметил, что гонец по-прежнему тут, и помахал перед ним депешей.
–Почему вы еще здесь? Он что, ждет немедленного ответа?
–Нет. Я… Капитан у ворот попросил меня сообщить вам и… и ее величеству, что снаружи толпятся люди.
Под пристальным взглядом генерала Мото он замялся.
–Люди? Какие еще люди?
–Рассерженные. Я… Насколько я понимаю, у ворот собрались горожане, они кричат и… и бросают разные предметы, господин.
Когда прибыл генерал Мото, я ковыряла свой завтрак, и теперь отодвинула поднос, иначе меня просто стошнило бы. Я рассчитывала, что штурм Кьёсио будет хитроумным ходом – мы ударим по дому светлейшего Бахайна, выманим его и зажмем между двумя половинами моей армии, но время было на исходе, а из-за больших потерь в Узле Цыцы мы превратились в уязвимых, загнанных в ловушку на краю света животных. А если город не на моей стороне, мы не сумеем отбиться от Бахайна.
–Благодарю, вы можете идти,– сказал генерал Мото.
Гонец трижды поклонился и поспешил обратно так же быстро, как и прибежал.
В его отсутствие генерал снова перечитал сообщение, как будто мог найти в нем другие слова.
–Новые проблемы,– сказала я, побуждая его высказаться, хотя чувствовала себя отвратительно.– Что думаете?
–Мои мысли состоят из одних плохих слов, которые жена запрещала мне произносить вслух, ваше величество, но, если перефразировать, они означают большие неприятности. У нас не хватит солдат, чтобы взять город силой. Но если мы не возьмем город, то не сможем обороняться. Первый рубеж замка Кьёсио – городские ворота Сяна.
–Которые жители откроют перед светлейшим Бахайном, как только пожелают?
–Вот именно. Быть может, министр Мансин доберется сюда вовремя, и мы сумеем взять город объединенными силами, и…
–Нет.
Генерал Мото завел руки за спину и выпрямился.
–Нет, ваше величество?
–Нет. Это по-прежнему мои подданные, кому бы ни хранили верность, и я не хочу, чтобы солдаты убивали невинных горожан, чтобы захватить город.
–Идет война.
–Я не воюю со своим народом. Я воюю со светлейшим Бахайном и теми кисианцами, которые принесли присягу самозванному императору-левантийцу. Я воюю с чилтейцами, перешедшими границу и захватившими север империи. Я воюю со всем, что угрожает жизни кисианцев, но не с Кисией. Император служит своему народу. В тот день, когда народ начнет служить императору, империя падет.
Это были слова императора Кина, один из уроков, которые я постоянно вспоминала, пытаясь выплыть из бурных вод этой войны, и хотя генерал Мото не подал вида, что узнал слова, он, по крайней мере, поклонился в знак одобрения.
–Тогда придется написать губернатору Коали очень убедительный ответ, чтобы склонить его на нашу сторону.
–Может, мне с ним встретиться?
–Вряд ли это мудро, ваше величество. Если вы сами к нему пойдете, это и опасно, и унизительно, а если пригласить его сюда, он увидит, как мало у нас солдат. Лучше написать.
На составление достойного ответа ушло много времени. В нем говорилось о праве на завоевание и о моих правах как императрицы Кисии, где только возможно упоминалось имя императора Кина, а в конце содержалась рекомендация смириться с новыми обстоятельствами, поскольку Сян процветает под властью нынешнего губернатора, и было бы жаль его менять.
