Остаток дня я воображала его капитуляцию, но когда пришел ответ, генерал Мото еще больше помрачнел.
–Здесь написано: «Соглашение о Кьёсио, параграф шесть, вторая строка». Ответ доставили вместе с этим свитком.– Он расправил свиток.– Я взял на себя смелость прочитать ту часть, о которой идет речь. Что ж, думаю, в этом можно винить многолетние пиратские набеги.
Я нашла нужную строку.
«Если владелец замка Кьёсио не обладает герцогским титулом, дарованным ему законным императором Кисии, этот владелец не имеет власти над городом и его жителями и будет рассматриваться как захватчик».
–Мы его не уговорим,– сказала я, бросив свиток на подоконник. Вдалеке, за воротами, качались огни факелов, словно рой светлячков.– Он может нам как-то навредить, помимо открытых городских ворот?
–Не напрямую. У него есть собственная охрана, кроме обороняющего город гарнизона, но этого мало против наших укреплений. Прямо сейчас нам ничто не грозит, но если в ближайшее время вы не уговорите губернатора Коали перейти на свою сторону, вероятно, начнется затяжная осада.
–Удивительно, как быстро наша проблема превратилась в мою проблему, стоило только возникнуть затруднениям.
Генерал Мото приосанился и завел руки за спину, как делал всегда, когда раздражался или занимал оборону.
–Это всего лишь фигура речи, ваше величество. Естественно, проблема касается всех нас.
Несмотря на его заверения, ночью я долго не могла заснуть, мои мысли скакали от губернатора Коали до отсутствующего министра Мансина и к толпе за воротами, а потом неизбежно возвращались к мертвому лицу капитана Соку. Я никак не могла избавиться от страха, что генерал Мото хочет моей смерти, и лишь присутствие генерала Рёдзи, лично стоящего на посту у двери, позволило мне в конце концов заснуть.
Как мрачный петух, генерал снова возвестил о наступлении утра, зачитав мне прибывшие за ночь сообщения, после чего мы обсудили планы на день. Я уставилась на недоеденный завтрак и слушала со сгущающимся чувством беспомощности.
–От губернатора Коали больше ничего нет,– сказал он, как будто мысленно пробежавшись по списку необходимых дел.– Возможно, стоит отправить ему еще одно послание. Или пора рискнуть и встретиться с ним лично, если мы…
Прибежал солдат.
–Вот вы где, генерал! Ваше величество!
–В чем дело?– раздраженно вскинулся генерал Мото.
–Там… он…– Солдат попытался отдышаться,– у ворот… только что прибыл…
При этих словах мое сердце остановилось – я решила, что все усилия были напрасны. У ворот Бахайн. Губернатор Коали впустил его, и к завтрашнему утру все мы будем мертвы.
–Кто у ворот?
Солдат шумно выдохнул.
–Министр Мансин. И левантийцы.
–Что?! Пленные левантийцы?
–Они… Мне так не кажется, ваше величество. Некоторые ранены, но большинство остальных выглядят… дружелюбно. Ну, если не дружелюбно, то, по крайней мере, не угрожающе. Похоже, они здесь по своей воле, вместе с министром.
–Сколько их?
–Сто сорок или сто пятьдесят. Может, и больше, трудно сказать, ваше величество, простите.
Я вскочила, расправляя кушак и плащ.
–Где Мансин?
–Не знаю, ваше величество,– ответил он, последовав за мной в коридор.– Ворота как раз открывали, когда я побежал сюда, они, наверное, еще во дворе или…
–И что, никто не попросил их сложить оружие, прежде чем впустить?– спросил генерал Мото, с легкостью успевая за мной, несмотря на грузную фигуру.
–Попросили, генерал. Просьбу об этом передал переводчик. Им это не особо понравилось, но левантийка в большой костяной короне и раненый не стали спорить и сложили оружие, а за ними и остальные.
–В костяной короне? А переводчик назвал свое имя?– спросила я.
–Вроде бы Тор, ваше величество.
У меня перехватило дыхание, и я поспешила дальше, стараясь не перейти на бег – матушка никогда такого не допустила бы. Она сказала бы, что встречи с императрицей должны дожидаться, так будь императрицей. Вместе со следовавшим за мной по пятам генералом я спустилась по лестнице и замедлила шаг до подходящего темпа лишь в холле. Ни один факел не горел, но в зале было светло и полно народа, и, вспомнив, что нужно дышать, я попыталась найти в толпе…
Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, мое сердце заколотилось. Рах. Он здесь. Живой, явно раненый и изменившийся за короткое время, с тех пор как мы расстались, но живой. После пожара в Мейляне я опасалась худшего, и от облегчения у меня задрожали ноги. Эти дни тянулись так долго, и мне хотелось просто сесть и расплакаться, выпустить страх и благодарность, печаль и восторг. Но я императрица. Я не могу этого сделать, так же как не могу побежать к нему и обнять, как бы ни хотела прыгать от радости.
Все подняли головы, один за другим, и я проглотила истеричный смех. Рах говорил с Тором и посмотрел на меня последним, но улыбка, озарившая его покрытое ссадинами лицо, произвела на меня эффект десятка чарок вина. Пришлось прикусить губу, чтобы и по моему лицу не расплылась улыбка.
–Вы стоите перед ее императорским величеством императрицей Мико Ц'ай Первой,– провозгласил за моей спиной генерал Мото и на мгновение замялся, ведь до сих пор в Кисии не было императрицы, которая правила самостоятельно,– протектором Кисианской империи.
Мне не хотелось, чтобы он так пафосно меня представлял, и все же его слова успокоили, как ничто другое, и мысли вновь вернулись к церемониям императорского двора. Пусть я и восставала против строгого этикета, который вбивала в меня матушка, и старалась улизнуть и использовать каждую свободную минутку, чтобы начинить мишень стрелами, дворцовые традиции по-прежнему оставались у меня в крови, от них не так-то просто избавиться.
Выпрямившись, я поплыла вниз по лестнице, как когда-то матушка, и, как она настояла бы, остановилась на третьей ступеньке снизу, застыв перед левантийцами гордой статуей и намеренно избегая смотреть на Раха в толпе собравшихся воинов.
Я повернулась к Тору, который, как я знала, уж точно меня поймет. Встретившись со мной взглядом, он решительно сжал челюсти. Несомненно, вспоминал о том дне, когда мы были в этом замке в прошлый раз.
–Тор э'Торин,– сказала я.– Представь мне твоих спутников.
Юноша шагнул вперед, отбрасывая с лица пряди мокрых волос.
–Да… ваше величество.– Он явно произнес это скрипя зубами, но повернулся к высокой женщине в центре группы левантийцев, с короной из костей на голове. Вела она себя как королева, хотя, по моим отрывочным сведениям о левантийцах, у них не было никаких королев.– Это заклинательница лошадей Эзма э'Топи.– Он указал на мужчину рядом с ней:– А это Декка эн'Инжит, ее ученик. Раха э'Торина вы уже знаете и…
–И кто из них говорит от имени остальных?
