Мои советники ощерились при слове «спрятаться», но позволили левантийцам продолжить. Тор говорил на моем языке, но я смотрела только на Раха, его энергичные и страстные лицо и жесты.
–В степи мы устраиваем ночные атаки против налетчиков из городов-государств, которые зовем эккафо, это означает…– Рах помахал рукой, словно подбирал нужные слова, и в конце концов посмотрел на Тора.
Тот прекратил переводить и сказал, пожав плечами:
–Это означает что-то вроде «ночная песня», но больше состоит из резни и крови, чем из пения, так что не поймите превратно. Мы…– Он помедлил и сглотнул.– Клинки малым числом сумели перебить огромные банды корунцев и темпачи. За такое короткое время невозможно научить вас песне и точности передвижений, но если ваши солдаты готовы последовать за левантийским командиром, Рах считает, что сумеет переделать эту тактику использования небольших групп, а не сотни воинов.
При этих словах оба левантийца посмотрели на сидящих за столом в ожидании ответа. Но в итоге их взгляды остановились на мне, как той, кто принимает решения, и хотя я всю жизнь боролась за то, чтобы мое мнение хотя бы выслушали, не говоря уже о том, чтобы его уважали, от их спокойного признания моей власти мое сердце яростно заколотилось.
–Сколько вам нужно солдат?– спросила я, опережая вопросы советников.
–Все, сколько есть. Но они должны выполнять наши приказы немедленно и без вопросов.
–Мы что, всерьез рассматриваем этот вариант?– со смешком спросил генерал Мото.– Всерьез собираемся рискнуть жизнью наших солдат ради… пения?
–Это не просто пение,– огрызнулся Тор.– Это тактика точ… точечных ударов, от которой вы наложили бы в штаны и побежали, будь она использована против вас. Сейчас пасмурно. Луны почти не видно. Без факелов не видно ни зги, а с факелами они превратятся в отличную мишень. Получится удачнее, если у вас много хороших лучников, способных уничтожить источники света.
Лучников могла повести я. А Рах нанесет удар, совершенно неожиданный для кисианской армии. Вместе у нас получится. Мы можем добиться успеха, даже находясь на грани катастрофы. Внутри у меня вспыхнула надежда, еще более пьянящая от того, что мы будем вместе – он и я, легендарная сила, которая изменит ход истории.
Министр Мансин откашлялся.
–Надо подробнее узнать о том, как это происходит, ваше величество, иначе я не советую соглашаться. Светлейший Бахайн должен склониться перед вами или стать приманкой для самозваного императора, живой, нельзя просто…– Он сердито посмотрел на Тора,– просто поверить, что их план сработает.
–Я и не собираюсь просто верить,– сказала я, хотя внутри все бурлило от радости.– Они подробно расскажут о плане, и мы его выполним. Генерал Мото, если я выберу безопасный вариант отступления, у людей не будет причин следовать за мной. Я и так уже слишком многое потеряла. Слишком много раз отступала. Пора вселить во врагов страх.
16
Дишива
Обратно в Когахейру мы вели уже не единый гурт. Каждый день пути разделял нас еще сильнее. Меня ежечасно бросало между гордостью за то, сколько Клинков с ужасом смотрит на закованных в цепи Торинов, и желанием трясти их всех, пока они не увидят, что враг вовсе не Гидеон, а Лео. Лео и Клинки, пользующиеся возможностью насладиться жестокостью. Они собирались вокруг Йитти, Лока и сестер-близнецов, понукая Торинов идти быстрее и обзывая предателями. Такой позор не должен выносить ни один левантиец, но Торины держались гордо и шли молча.
Оставаясь в хвосте кавалькады, я наблюдала за Клинками, собирающимися пошептаться, и бесконечным танцем копыт по дороге. Гидеон ехал во главе, не обращая ни на что внимания, и я не могла не гадать, что происходит у него в голове. В той части разума, которая еще принадлежала ему.
Я наблюдала, тревожилась и ждала, пока впереди не показались очертания Когахейры, под крылом которой, словно утенок, жался наш огороженный лагерь. Увидев цель пути, я пустила Итагая рысью и, сойдя с дороги в траву, миновала тревожно переговаривающихся левантийцев и настороженных кисианцев.
Гидеон даже не повернул головы, когда я натянула поводья рядом с ним.
–Защитница Дишива,– произнес Лео, приветствуя меня наклоном головы, словно император – это он. По сути, так оно и было.
–Ваше величество,– сказала я, игнорируя Лео, будто назойливую муху.– Что вы намерены делать с беспорядками, вызванными намерением казнить Торинов?
Промелькнувшее на лице Гидеона выражение вознаградило меня за прямоту, однако он равнодушно ответил:
–Тот, кто не одобряет казнь предателей, сам предатель.
–А, так значит, казнь будет весьма масштабная. Понадобится немало времени, чтобы отрезать головы как минимум половине ваших сторонников.
–Похоронить их будет гораздо проще.
Я понимала, что это были слова Лео, но не смогла подавить вспыхнувшее внутри отвращение к такому спокойному отрицанию наших устоев, прозвучавшему из уст Гидеона.
–Конечно,– огрызнулась я.– Уверена, что Рах одобрил бы такое здравомыслие и эффективность.
И тут же пожалела о сказанном. Глаза Гидеона закрылись от боли, но Лео улыбнулся самой самодовольной улыбкой из тех, что я видела, и только расстояние не позволило мне вколотить ее ему в лицо. Я каждую секунду жалела, что у Гидеона нет сил дать отпор, однако он в слишком буквальном смысле был нашим щитом, приковывая к себе внимание Лео и не давая ему обратить свои способности против остальных. А я причинила ему боль за это.
Настаивать на своем означало бы сражаться с Лео через Гидеона и ничего не добиться, поэтому я придержала Итагая и осталась позади.
Возвращение в Когахейру вызвало смешанные чувства. Навалившийся ужас был вполне ожидаем, а радость от возвращения домой оказалась сюрпризом. С каких это пор я стала считать Когахейру домом? Безопасным местом – я бы еще поняла, особенно по сравнению с Кисией за стенами. После разговора с секретарем Аурусом у меня даже появилась слабая надежда на будущее. Надежда, что Лео не всесилен, чем бы он ни грозил и что бы ни заставлял делать Гидеона. У него были слабости. А у нас – союзники.
В открытых воротах показался знакомый двор. Этот вид мог бы обрадовать, если бы в центре не стояла Йисс эн'Охт, встречая нас. Будь на ее месте любой другой капитан, моя надежда окрепла бы, но Йисс отказалась подвергать сомнению приказы Гидеона, повела армию против мирных дезертиров, и я видела в ее возвращении дурной знак.
–Ваше величество,– приветствовала она Гидеона, когда он проезжал в ворота.– Вы вернулись как раз вовремя, я уже собиралась послать гонца.
–У тебя известия о дезертирах?
–Да, но это может подождать.– Йисс неуверенно переминалась с ноги на ногу, и я приготовилась к плохим новостям.– Торговцы из Рисяна сообщают, что в нескольких днях пути к западу расположилась лагерем чилтейская армия, досаждая беженцам из Мейляна, ушедшим на север. Новость облетела всю Когахейру, и многие беженцы уже уходят. Некоторые наши… кисианские союзники… тоже подозрительно отсутствуют с прошлой ночи.
