–Парнишка повздорил сРахом. Он мне этого несказал, ноя сама вижу. Кажется, теперь он наблюдает затропой внадежде, что капитан вернется.
Произнося эти слова, Эзма несводила сменя глаз, ия, слегка взбудораженная ее пристальным вниманием, сменила тему:
–Кто такой Дерк?
–Деркка эн’Инжит, мой ученик. Меня изгнали несовсем водиночестве. Было признано, что я испортила его душу, иему непозволили остаться изанять мое место. Нохватит болтать попусту, ты пришла сюда недля того, чтобы обсуждать прошлое. Подойди, сядь рядом сомной, Дишива э’Яровен.
Обсуждать прошлое. Эта фраза навела меня намысли оЛео иего перерождении, ноя стряхнулаих. Заклинательница уселась натростник, раскиданный наполу, ибыло так приятно незадумываться опорядке, вкотором положено сидеть придворным вприсутствии Гидеона. Ненужно было думать отом, кто может наблюдать замной, илио том, где сейчас Лео, я просто села, итростник прилип ксырым сапогам. Эзма ободряюще улыбнулась. Ноне покровительственно, какможно былобы ожидать. Вее присутствии было так спокойно. Кисианцу она показаласьбы устрашающей, вэтой тяжелой короне излошадиной челюсти, нодля любого левантийца она была воплощением нашего народа, идеальной смесью воительницы ижрицы, стаким пониманием лошадей, которое мало кто мог превзойти.
–Атеперь слушай меня очень внимательно, Дишива э’Яровен,– сказала она, подавшись вперед ипоставив локти наколени.
Я собралась сдухом, приготовившись услышать угрозу, ноЭзма поступила гораздо хуже.
–Зесиро эн’Инжит,– сказала она ипосле короткой паузы продолжила:– Нефер э’Шет. Амун э’Торин. Лок э’Беджути. Камас эн’Окча. Птафа э’Яровен. Иси э’Беджути. Тор э’Торин…
Она назвала имена всех дезертиров влагере, вручив мне их души.
* * *
Мне предложили пищу иубежище, ноу меня оставались главные обязательства– перед моими Клинками, ия отказалась. Я поехала обратно подполуденной моросью, мой груз стал легче наодну книгу итяжелее намного душ. Атаковать– означает отнять много жизней, нодаже если дезертиры ине представляют непосредственной угрозы, разнесется молва озаклинательнице лошадей, восставшей против Гидеона, ион растеряет поддержку. Досих пор верные Эзме левантийцы хранили ее тайну, нохватит иодного болтуна. Иличеловека, умеющего читать мысли.
Лагерь, который мы разбили накануне вечером, выглядел маленьким инегостеприимным посравнению слагерем дезертиров, алица Клинков еще менее дружелюбными. Похоже, они разбились посвоим гуртам, так им было спокойнее– Тафа, Балн иКехта разделывали мясо укостра; Локлан, Эси иШения занимались лошадьми, аМоше, Якан иЯфеу молча сидели всторонке, какбудто их неприняли вдругие группы.
Первой меня заметила Кехта, она отложила тушу, которую свежевала, ивстала.
–Капитан,– сказала она, невыпуская изрук окровавленный нож.– Ты их нашла?
–Да.– И, прежде чем она задала каверзный вопрос, добавила:– Имы неатакуем.
Все замерли, ноникто невстал.
–Неатакуем? Всмысле, они согласились склониться перед Гидеоном?
Былобы слишком вызывающе оставаться вседле, ия соскочила соспины Итагая наземлю, получив несколько мгновений нараздумья.
–Так чтоже, капитан? Согласились?
–Нет.– Я посмотрела ей вглаза.– Они нехотят воевать. Они никому неугрожают ине стоят нашего времени.
Тафа медленно поднялась, так что изОхтов наколенях теперь стоял только Балн. Больше никто ибровью неповел.
–Неугрожают?– сказала Тафа.– Тыже говорила, что они хотят напасть. Аони, значит, сказали, что нехотят? Откуда такая уверенность? Идаже если мы знаем наверняка, нельзя оставить бесчестных дезертиров безнаказанными, они угрожают всему, что пытается создать император Гидеон. Скольких Клинков мы потеряем из-за дураков, которые идеализируют представления отом, что значит быть левантийцем? Покажи мне два одинаковых гурта. Содинаковыми правилами итрадициями иобразом жизни натойже земле. Одни гурты живут вгорах, другие наравнинах, рядом среками илиморем. Что плохого втом, если какой-то гурт покорит другие народы ибудет править? Почему это делает нас менее полноценными левантийцами, чем те, кто предпочитает цепляться заустаревшие традиции? Я по-прежнему левантийка вот здесь,– она приложила кулак кгруди,– ибуду сражаться, чтобы защитить мой гурт, каклюбой левантиец.
–Ачтобы защитить наш гурт, нужно разделаться сдезертирами,– добавил Балн, наконец присоединившийся ксвоим сестрам погурту, ивстал рядом стушей.– Они угрожают нашему новому образу жизни.
–Ноониже левантийцы!– воскликнула Шения, выступив вперед.– Ихотя все мы разные, унас есть общий принцип– мы неубиваем других левантийцев, кроме какв честном поединке, ниради пропитания, ниради лошадей. Именно поэтому мы исобираем Ладони.
–Да какты смеешь учить меня нашим правилам, девчонка!– огрызнулась Тафа.– Я стала Клинком Охтов еще дотвоего рождения.
–Видимо, слишком давно, раз забыла то, что все дети узнают, еще когда путаются подногами увзрослых. Что есть насвете только одна высшая ценность, дороже воды илошадей,– левантийцы.
Кехта засмеялась.
–Твоя наивность былабы смешна, еслибы небыла настолько несвоевременной. Все это сказки. Идеалы. Такиеже достижимые, какзвезды. Ты Клинок Яровенов, итолько неговори, что никогда невидела, каклевантиец погибает напоединке. Никогда невидела, каклевантийца убивает егоже сородич, изегоже гурта, брат илисестра поседлу.
Кто-то другой могбы отступить. Я почти желала, чтобы девушка так исделала, ноШения только расправила плечи исердито посмотрела наТафу иКехту.
–Лучше смерть одного, если это поможет уладить разногласия, чем сражение, вкотором погибнут сотни илирасколется гурт. Мы несумеем дотянуться доидеалов, только если сами так решим.– Она скрестила руки нагруди.– Если эти левантийцы несобираются нападать, то я отказываюсь нападать наних. Я незабуду, откуда пришла.
Кехта осклабилась инабросиласьбы надевушку, еслибы Моше невстал споваленного дерева. Когда он шагнул комне, какбудто выбирая сторону, все замерли.
–Мы можем спорить отом, что значит быть левантийцем,– сказалон, двигаясь снепринужденной грацией,– ноодно остается неизменным, отгурта кгурту, аименно– мы подчиняемся приказам капитана, нравятся они нам илинет. Наэтот пост мы выбираем лучшего, апотом следуем его указаниям. Верно?– Он остановился вшаге отменя ипосмотрел наКлинков.– Капитан Дишива отдала приказ. Мы должны подчиниться.– Моше помедлил, вероятно, ожидая протеста, которого так ине последовало.– Новедь итебе отдали приказ, верно, капитан Дишива?
Одним плавным движением он вытащил нож ибросился вперед, иеслибы уменя еще раньше невозникло сомнений вего верности, он перерезалбы мне горло. Ноя отпрянула, острие ножа только царапнуло поруке. Я приземлилась вгрязь подкрик Шении:
–Так нельзя! Ты небросил вызов!
Кехта засмеялась.
–Значит, так тому ибыть, девчонка.
Когда Моше выхватил сабли, я поднялась, взбивая грязь.
