Оказавшись вдлинной галерее, я позволила себе надеяться. Сквозь высокие узкие окна струился золотистый лунный свет, намекая насвободу снаружи. Итут я увидела свой кинжал, вспешке брошенный настол, клинок поблескивал оранжевым.
Наконец-то повезло.
Я схватила его итутже почувствовала себя намного лучше. Теперь осталось лишь пробраться мимо охраны, наверняка стоящей снаружи, апотом…
Мои ступни окунулись впоток золотистого света, льющегося изокна, ия подняла голову. Это был нефонарь, какя предполагала. Даже незолотистая луна.
Затаив дыхание, я поспешила кокну. Мейлян горел, вбезоблачное ночное небо вздымались дым ипламя. Я так радовалась первому ясному дню после начала сезона бурь, нотеперь мечтала, чтобы тучи вернулись, пролились нагород испасли его отужасной судьбы– остаться лишь пеплом ивоспоминанием. Однако я небог, итучи несомкнулись нанебе, азвезды сияли все также ярко.
Я немогла пошевелиться. Уменя защемило сердце, аглаза защекотало отслез. Мейлян был моим домом. Я сражалась занего ипроиграла, обещала его жителям, что вернусь, носнова их подвела. Итеперь представляла их крики, когда огонь лижет одно окно задругим итанцует начерепичных крышах. Авокруг стоит удушающая вонь горелого мяса, дымаи…
–Они наверняка знали, что неудержат город.
Я буквально проглотила язык, когда изтени уоткрытых ставней появился Дзай. Неужели он был здесь все это время? Ждал? Мальчик даже необернулся.
–Ипоэтому предпочли сжечь город, лишьбы неотдать егонам.
Он что, принял меня залорда Оямаду, вернувшегося изподвала? Я медленно отступила.
–Мне так хотелосьбы протянуть руку и…– Он вытянул руку кокну, сомкнув указательный ибольшой пальцы, какбудто сжимает между ними город, изашипел сквозь зубы, имитируя затухающие угли.– Вконце концов, я ведь должен быть богом, правда?
Я сделала еще один шаг назад, приготовившись бежать кдвери. Она была закрыта, нополыхающий город окрасил ее взолотистый цвет.
–Дверь заперта,– сказал мальчик, по-прежнему необорачиваясь.– Я прячусь отгенералов.– Последовал мрачный смешок.– Неочень-то я храбр, да? Вы были правы, считая меня глупым малышом.
–Я никогда такого неговорила.
Он наконец обернулся, нона его лице неотразилось удивление, когда он увидел меня. Его взгляд переместился сзаляпанного кровью платья кножу вмоей руке.
–Нестоит. Хотите меня убить? Таков ваш план?
–Нет.
–Тогда какой?
–Я уйду, авы мне непомешаете.
Дзай покачал головой иснова посмотрел напылающий город, языки пламени уже превратили ночь вдень.
–Немогу.
–Нет, можете. Выже император. Вы можете делать что хотите.
–Нет, если хочу остаться императором. Я только что потерял Мейлян, накануне битвы. Если я потеряю еще инашу пленницу, то могу сам отрезать себе голову, чтобы избавить генералов отлишних усилий.
–Новыже наследник императора Кина.
Дзай рассмеялся, носовершенно безрадостно.
–Вы так зациклились назначении своего имени, что невидите ничего заним. Имя больше ничего незначит. Незначит стех пор, какмой отец захватил трон. Он разрушил божественный ореол вокруг Отако. Создал новый прецедент. Итеперь, когда все это увидели, они знают, что такое можно иповторить. Кисии ненужен Отако илиЦ’ай, ей нужен сильный испособный лидер, икак только люди перестанут верить, что я могу им стать, кактолько поймут, что гораздо проще управлять империей безменя, я буду мертв, каки вы, итрон займет человек сдругой фамилией. Например, генерал Мото. Илигенерал Рюсин. Тот, кому верны солдаты, каккогда-то императору Кину. Сейчас Кисии нужен только такой лидер.
Его речь была мудра непо возрасту. Его ограждали отреальной жизни иобучали политике, истории, генеалогии повоенным летописям, и, находясь так далеко отимператорского двора, он знал Кисию лучше, чем я изнутри. Меня защекотал ледяной страх. Быть может, я уже отстала отжизни, иво мне нет нужды?
–Влюбом случае,– продолжилон, несводя глаз сгорящего города,– возможно, я уже покойник.
–Тогда отпустите меня.
Дзай отвернулся отокна, ивсполохи пожаров высветили половину юного лица.
–Нет.– Ион снова покосился нанож вмоей руке.– Сколько покушений пережил мой отец?
Шестьдесят четыре, но, прежде чем я успела ответить, он выхватил свой кинжал– непростой армейский нож, аизящный клинок, подобающий императору.
–Однажды он сказал, что подконец это стало чем-то вроде игры,– добавилон.– Испытанием. Эти люди хотели скорее неубить его, адоказать, что он смертен. Однако он восстал изпепла мятежа истал сильнее, чем когда-либо, ивсякий раз, когда убийце неудавалось его прикончить, легенда только обрастала новыми подробностями.– Дзай крутанул кинжал внежных итонких пальцах, нодвижение оказалось гораздо более умелым, чем я ожидала.– Только один изнас доживет дозари, исегодняшнее утро положит начало моей легенде.
Я попятилась, ион сбросил императорскую мантию.
–Нет,– сказалая, чувствуя, какс каждым шагом холодный пот приковывает мои ноги кполу.– Мы можем найти другой выход. Признаюсь, припервой встрече я хотела причинить вам боль, хотела, чтобы вы страдали, ведь я немогла заставить страдать Кина зато, какон поступил смоим братом. Ис моей матерью. Исо мной.– Дзай шагнул комне, он был наголову ниже, новсе-таки наступал, словно волк.– Я хотела убить иБатиту, хотела избавиться отнего, прежде чем он силком женится намне, прежде чемон…
Я незакончила фразу. Что я знаю омужской похоти? Вголове мелькнули воспоминания оРахе вкупальне, ноя тутже отмахнулась отэтих бесстыдных желаний.
Дзай наступал, икаждый его шаг отдавался мягким цоканьем.
–Дядя Батита нехотел навас жениться,– фыркнул он сдетской уверенностью.– Он всегда говорил, что хороший Отако– это мертвый Отако. Если хотите мне солгать, хотябы делайте это убедительнее.
–Хотите услышать правду?– сказалая, делая очередной шаг назад.– Аправда втом, что я выше вас. Сильнее вас. Идольше тренировалась. Вам невыиграть вэтой схватке.
–Я выиграю, потому что обязан.
Такой самоуверенностью обладал Танака, идыра, образовавшаяся вмоей душе после гибели брата-близнеца, превратилась взияющую пропасть. Горе, которое я пыталась заглушить, встало комком вгорле, ия снова шагнула назад, арука сножом задрожала.
Моя спина уперлась встенку, объявив, что уменя остался последний шанс изменить его точку зрения.
–Дзай, вы моя единственная родня,– сказалая.– Незаставляйте меня это делать.
Мои глаза застилали слезы. Слишком много погибших илиутраченных навсегда. Танака. Матушка. Рёдзи. Эдо. Мансин. Китадо.
Мальчик остановился, ноего глаза все также ярко илихорадочно сверкали.
–Я вас ине заставляю.
