Сенет поморщилась ипостучала.
–Да?– раздался голос Гидеона.
–Это капитан Дишива, ваше величество,– объявила Сенет.
–Пусть войдет.
Ануке взялась заодну дверь, аСенет задругую, они широко раздвинули полотнища, отсалютовали Гидеону, ия вошла, собрав остатки уверенности. Широкими шагами, свысоко поднятой головой ивздернутым подбородком,и…
Мешки сглухим ударом шлепнулись напол, заглушив мое удивленное восклицание. Потому что застолом напротив Гидеона сидел, обняв чашку чая длинными пальцами, Лео собственной персоной. Он оглянулся наменя через плечо. Иулыбнулся какстарому другу. Я немогла отвести взгляда отего лица, даже когда Гидеон спросил:
–Есть новости?
По-прежнему уставившись наЛео, я просипела:
–Я вам помешала.
–Вовсе нет.– Лео улыбнулся еще шире ижестом пригласил меня присоединиться кним.– Я какраз рассказывал его величеству, где, потвоим словам, находится лагерь дезертиров. Храм. Развилка. Изрезанное дерево. Большой валун взаболоченном пруду. Я запомнил твои слова вточности.
Он был там, еще живой, когда Ясс заставил меня снова иснова повторять приметы, чтобы я хорошенько их запомнила. Итеперь он знает. ИГидеон знает.
Взгляд Гидеона скользнул квонючим мешкам, изкоторых сочилась кровь.
–Так чтоже, Дишива? Какие новости ты принесла?
Асидящий напротив императора Лео продолжал улыбаться.
Глава28
Кассандра
Фермер остановил подводу чуть южнее Рисового пути, имы слезли, отблагодарив его вымученной улыбкой иодним изколец императрицы. Взяв кольцо внатруженную руку, крестьянин долго смотрел нанего взглядом человека, который теперь доконца дней станет рассказывать эту историю своим детям, апосле внукам. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он двинулся дальше.
Мы отошли отдороги, приподнимая подол платья, чтобы нецеплялся завысокую траву. Вбледном свете раннего утра танцевал дождь. Далекий гром смешался сгрохотом уезжавшей телеги. Надвигалась очередная буря, хотя совсем скоро сезон бурь кончится, приближалась зима. Уже исчезли извоздуха остатки летнего зноя, авлажное белье неприятно холодило кожу.
«Конечно, ты привыкла, чтобы было помягче».
–Помягче? Я что тебе, стул?
«Да ладно, ты меня поняла. Ночь была долгой. Атвое тело, оно более… было более пухлым, чеммое».
–Это я заметила.
Мы пробирались повысокой цепляющейся траве, императрица погрузилась вмолчание. Мы словно плыли сквозь заросли водорослей, ида, таночь была долгой, она права. Императрица вела нас большую часть времени, пока я приходила всебя втемноте, нонаше тело было измучено. Она то идело гнала прочь туже мысль– страх перед очередным приступом тяжелой болезни. Последний чуть ее неубил. Инет рядом Знахаря, чтобы помочь.
«Недумай обэтом. Простоиди».
Я брела, выдирала ноги излипкой грязи, переступала через высокую траву иопять утопала вгрязи. Унас было много других путей. Мы моглибы пойти встолицу, илинаправиться всторону границы, илиспрятаться отЛео вдоме какого-нибудь крестьянина. Нобезумная горячность, скоторой он разыскивал ящик, инадежда понять причину гнали нас сюда. Мы должны узнать его планы.
Дождь иутренний туман нахолмах поглотили катившуюся потракту телегу, мы остались одни внеизвестной глуши. Ссеверной стороны виднелась небольшая россыпь деревьев, сюга протянулись поля, апродолжив идти назапад, мы довольно скоро достигнем подножия гор Куро. Их туманные пики окружали Кисию словно крепостная стена. Прежде я никогда незадавалась вопросом, что лежит поту сторону этих гор. Может быть, инет никакой другой стороны, просто горы продолжаются бесконечно. Авозможно, там какая-то другая империя.
«Восновном племена,– сказала императрица.– Снекоторыми унас соглашения оторговых путях, нодорога небезопасна. Впрочем, каки летний путь наюг, я полагаю. Ветер сморя, нескончаемый иледяной».
Словно вызванный ее словами, пополю пронесся ледяной ветер, встряхнул траву, поднимая сырую ткань моего платья. Я скрестила руки нагруди. Это то самое место, где мы столкнулись сразведчиками, где иеромонах велел остановиться иотослал капитана Энеаса сящиком. Приказал упрятать его, ногде?
Я шла дальше, то идело останавливаясь, проверяя, что мы одни. Лео был готов убить затот ящик, ну ая нежаждала умирать занего, незная, что там внутри.
Разумеется, нас никто непреследовал. Какое-то время мы двигались всторону гор, апотом, ничего ненайдя, повернули насевер, клесу. Помогая капитану, Свифф довольно долго отсутствовал, нос тяжелым ящиком они неушлибы так далеко.
«Стой».
Я остановилась, утонув сандалиями вгрязи. Ветер вился вокруг нас, осыпая мелким дождем. Вдалеке дорога оставалась такойже пустой, каки весь остальной горизонт.
–Что такое?
«Слушай».
Ветер, шелест травы идалекий громи…
–Голос мертвого тела.
Его песня дразнила слух извучала так слабо, что могла быть лишь игрой ветра, ноидти больше было некуда. Я свернула назапад ипошла назов, всторонугор.
«Ты ведь неслышишь мертвых животных?»
–Досих пор никогда неслышала,– отозваласья.– Но, возможно, то, что ты Отако, наделяет тебя некой близостью к… щукам или… кдраконам,– махнув рукой, неловко закончилая.
Императрица Хана меня ответом неудостоила.
Путь назапад поомытому дождем полю преградил холм изтех, что вдали кажутся пустяком, авблизи– высокой горой. Мои колени возмутились отодного его вида, нопеснь смерти скаждым шагом делалась громче, значит, надо идти назапад.
Мне нехотелось останавливаться прежде, чем пройду половину пути, нопришлось отдыхать после трети. Уже выдохшаяся, я сидела намокрой траве, глядела всерое утро иглубоко дышала, чтобы усмирить скачущий пульс. Нонаполнить легкие неполучалось, ребра были слишком сжаты, ичем больше я старалась, тем сильнее это чувствовала. Вмои мысли начинала закрадываться мрачная паника. Вот умрем мы здесь, насклоне холма, гоняясь неизвестно зачем, иникто ненайдет, только звери придут глодать наши кости. Будемли мы еще здесь, вэтой шкуре, когда нас станут пожирать? Рвущие мышцы острые зубы…
«Кассандра!»
Темнота сомкнулась вокруг меня– вовладение телом вступила императрица, лишь она одна знала, какего успокоить. Вероятно, страх охватил иее, ноона давно жила сэтой болезнью ивладела телом, ипоэтому держала поводья дотех пор, пока наше дыхание невосстановилось, асердцебиение незамедлилось. Ктому времени какона позволила мне подняться ипродолжить путь кисточнику песни, тело все еще сильно болело, нохудшее осталось позади.
Вероятно, мы достигли вершины холма почти вполдень, таким ярким был клочок неба меж облаков наднами. Ветер чуть притих, нодождь продолжал моросить, итемные тучи навостоке грозили ливнем. Захолмом склон спускался враскисший овраг, аза ним был еще более высокий подъем, где корявые деревья икамни уступали место высокой колышущейся траве. Неувидев никапитана Энеаса, ниящика, мы последовали запесней, то идя, то скатываясь посклону, ивнизу приземлились вгрязь. Наши общие сандалии погрузились вслякоть, пальцы ног холодила бурая жижа.
