–Там были жуткие куклы,– сказалая.– Страшнее, чем обычно, с… обсидиановыми глазами, вбелых-пребелых одеяниях. Интересно, какони сохраняли белизну встепях.
Похоже, Птафа неимел мнения поэтому вопросу иничего неответил. Я почесала затылок, ощущая присутствие Лео позадинас.
–Думаешь, он правда восстал измертвых?
Неразговорчивый Клинок пожал плечами.
–Мы верим вперерождение.
–Души, нетела. Итолько если душу подобающим образом освободят длябогов.
Лео Виллиус такой чести неудостоился.
–Наверное.
Я сдалась иотважилась оглянуться. Лео ехал вокружении восьми моих Клинков. Он встретился сомной взглядом, глаза мерцали сквозь прорези маски. Я подавила дрожь иотвернулась, пообещав себе никогда необорачиваться снова.
Вовторой половине дня сквозь дождь итуман нагоризонте показалось темное пятно Когахейры. Моего воображения нехватало, чтобы предвидеть размер города, армии идаже интенсивность дождей, имое представление оКогахейре оказалось досмешного неверным. Намного меньше обеих столиц, город всеже был больше всего, что мы видели. Сердцевину изтеснившихся друг кдругу домов окружали огороженные стенами поместья. Каждое изних само посебе было небольшим городом, сгромадным главным зданием ифлотилией домов поменьше, зажатых воберегающем круге стен.
Всамом крупном городке изстен, подобно рогам, вырастали две каменные башни, будто заявляющие свое право собственности навсе, что их окружало. Поместье принадлежало кисианскому вельможе, атеперь стало нашим домом, местом, где Гидеон сможет построить свою империю. Другие поместья приютят союзников Гидеона, иостатки военного лагеря тоже будут использованы. Я недо конца понимала свои чувства, слушая планы, нотеперь, увидев все это вживую, ощутила, каквнутри прорастает надежда. Если кто имог справиться стакой задачей, то только Гидеон. Заэту надежду стоило держаться, ведь иначе мы вынесли столько страданий впустую. Безнее унас ничего небыло. Мы были ничем.
* * *
Покои госпожи Сичи вглавном доме были роскошными, илимне так показалось, хотя она сама оглядывала их критическим взглядом. Сней постоянно будет охрана иеще три кисианские помощницы вдополнение кНуру, нотри ее комнаты слегкостью могли вместить всех. Тем неменее госпожа Сичи указывала наразные предметы, ислужанки бросались двигать экраны, сундуки истолики, пока вконце концов она необъявила ситуацию приемлемой.
–Если госпожа Сичи наконец устроилась удобно, я займусь другими своими обязанностями,– сказалая, обращаясь кНуру.– Передай ей, что возле двери всегда будут находиться двое Клинков ипо желанию гуртовщи… его величества они также будут сопровождать ее, кудабы она нипошла.
Нуру произнесла несколько коротких фраз накисианском, ия, каквсегда, поразилась беглости ее речи. Покрайней мере, длямоих ушей. Может, кисианцам ее слова казались мяуканьем кошки, которой наступили нахвост.
–Она говорит, что длянее это приемлемо,– перевела Нуру, вто время какдама разглядывала меня неприятно-проницательным взглядом.– Нокогда ты освободишься, госпожа Сичи хочет, чтобы ты пришла выпить снейчаю.
Мало чего вэтой жизни мне хотелосьбы меньше, нопод этим пристальным взглядом летучей мыши я смогла только кивнуть ипопросить позволения уйти. Нопрежде чем я успела сбежать, кто-то постучал вдверь.
–Капитан?
Вдверях неуклюже переминался Птафа, казавшийся гигантом посравнению снизким проемом.
–Да, что случилось, Птафа?
–Лео Виллиус, капитан. Куда… куда нам его поместить?
Мне хотелось ответить: «Вкакую-нибудь дыру», ноГидеон приказал обращаться сЛео уважительно, пока мы непоймем, какего можно использовать.
–В… комнату? Ему понадобится… четыре стражника постояннои…
Госпожа Сичи перебила меня накисианском, ивсе взгляды обратились кНуру. Танеловко поежилась.
–Она спрашивает, почему училтейского священника будет больше охраны, чем увашей… вашей будущей императрицы.
Какмне признаться втом, что я боюсь священника? Что отэтого бледного человека смягкими манерами кровь стыла вжилах безо всякой причины, кроме той, что он вообще недолжен был существовать?
–Если она хочет больше стражи, пусть будет шесть,– сказала я резче, чем хотелосьбы.– Двое снаружи подокнами, двое вкоридоре ипо одному вкаждой комнате. Я прослежу заэтим, апока нужно найти кровать дляходячего мертвеца.
Вгорячке позабыв опротоколе, я сделала приветственный жест, будто она наш гуртовщик, иповернулась, чтобы уйти сПтафой, прежде чем госпожа Сичи успеет меня остановить.
Ноедва неразвернулась обратно– вкоридоре стоял Лео Виллиус, окруженный левантийцами.
–Ах вот ты где, капитан Дишива,– сказал он всвоей мягкой манере. Левантийские слова всегда странно звучали вего устах.– Боюсь, никто незнает, что сомной делать. Может, ты сумеешь прояснить, гость я илипленник. Так будет проще направить твоих Клинков внужное место.
–Нетебе направлять моих Клинков,– отрезалая.– Еслибы это зависело отменя, ты сиделбы вкамере, нонам придется найти тебе умеренно уютную комнату.
Он тронул кулон нашее, благодаря своего бога.
–Ты мне нравишься, Дишива. Говоришь что думаешь, аэто редкая черта.
–Только тем, кто мне ненравится.
–То, что ты честна слюдьми, которые тебе безразличны, ипритворяешься стеми, кто тебе дорог,– большая трагедия.– Слова кинжалом вонзились всердце, ноон обвел рукой коридор, будто болтал опустяках.– Кажется, здесь много комнат. Твои Клинки, несомненно, смогут найти дляменя самую неуютную.
–Да, смогут, ноне думай, что разгадал меня, священник.
Лео выгнул брови.
–Я негадаю, азнаю точно. Ты хочешь все контролировать, что неудивительно, учитывая обстоятельства. Однако нам подвластно очень мало, мы просто листья, которые уносит потоком жизни. Наша цель несражаться сним, астать единым стем, что назначил нам Бог. Ты можешь контролировать лишь свою способность любить иблагодарить его заэту жизнь ицель.
Он хотел уйти, ноя схватила его заруку.
–Какты выжил?
–Моя задача невыполнена, иБог вернул меня обратно.
–Всовершенно новом теле, которое выглядит точно такимже, какпредыдущее.
–Учитывая, что вы сделали спредыдущим, врядли оно может быть точно такимже.
Он говорил любезно, ново мне шевельнулся стыд. Птафа переступил сноги наногу.
–Какты можешь знать, что мы сделали?– спросилая, вызывающе глядя ему вглаза.
–Душа покидает тело несразу.– Заего улыбкой промелькнула боль.– Учеловека бывает достаточно времени, чтобы узнать свою судьбу. Прожить ее. Но, вотличие ототрезанной головы, которую я сгордостью показывал твоему другу, ябы срадостью никогда больше невидел этого тела.
Отего боли мой стыд стал еще глубже, ноя нахмурилась, чтобы невыдать этого. Чтобы мы нисделали, он незаслуживал нираскаяния, ниизвинений. Этот человек сбил Раха спути. Он собьет спути всехнас.
