Я больше немог сдерживать ярость ибросил миску ссупом вТора. Большая часть жидкости выплеснулась настол, нодостаточно много попало ему влицо, ион охнул. Миска упала напол, разбившись окамни намелкие осколки, нопрежде чем я успел ощутить раскаяние, наменя бросился Тор. Роняя капли супа, он перескочил через стол изамахнулся. Я был слишком близко, чтобы избежать его кулака, ион заехал мне поуху, опрокинув накаменныйпол.
Тишина взорвалась криками. Ликующие кисианские лица заполнили дымный полумрак позади Тора, сидящего уменя нагруди. Когда он сдавил мое горло, сверкнула белыми молниями боль.
–Я верил втебя! Ты единственный, кто может все исправить. Может спасти нас. Аты даже непытаешься!
Пальцы нагорле сжались сильнее, иего оскаленное лицо поплыло. После побега отзаклинателя Джиннита я лежал поджарким солнцем, готовый умереть отпозора, ночем сильнее становились жара ижажда, тем более живым я себя чувствовал, меня наполняло желание жить. Таже решимость превозмогла вину истыд, которые Тор обрушил намою голову, ия докрови впился ногтями вего руки. Он вскрикнул, и, когда его хватка ослабла, я оторвал его руки отсвоейшеи.
–Прекрати это,– прохрипеля.– Я знаю, что тебе больно. Знаю, что ты хочешь вернуть все назад,но…
Он снова набросился наменя, ноя отбил его руку искинул его влес окруживших насног.
–Послушай меня, Тор!– сказаля, струдом поднимаясь наноги.– Это невыход. Этоне…
Его кулак ударил меня вчелюсть, ия отшатнулся. Лица вдымной черноте закружились, ия упал наних, потеряв равновесие, сполным ртом крови. Когда я приземлился начто-то твердое, звенящая боль вчерепе растеклась повсем конечностям, песня ломающегося дерева ибьющейся керамики громом заглушала ликование кисианцев. Изэтого хаоса выскочил Тор, его руки, какотчаянные когти, схватили меня зашею. Его волосы свисали наперекошенное лицо, и, похоже, унего кончились слова. Он снова крепко схватил меня загорло, все потускнело, ия видел только его: блеск слюны нагубах иоскаленные зубы, когда он вдавливал большие пальцы мне вшею. Я непомнил, каксхватил его зазапястья дрожащими руками, сдерживая силу его гнева. Каждый вдох превращался вхрип. Зрение померкло, остались только его дикие, немигающие глаза, ина пороге смерти я познал мгновение покоя. Ничто больше небудет иметь значения, если я умру. Кроме того, что я умру обесчещенным.
Вушах ревела кровь, иМона уже возлагала мои деяния навесы.
Я пытался отпихнуть его, сцепить локти иоттолкнуть. Разорвать его кожу. Я пытался брыкаться ибить его коленом снова иснова, ивсеравно ярость заставляла его неразжимать руки. Свет угасал.
Ногти Тора оцарапали мне шею, когда его оттащили отменя, ия перекатился набок, судорожно дыша. Вокруг метались слова, уже неликование, агромкие выкрики. Кто-то схватил меня заплечо. Появилось лицо капитана, наего лбу залегли озабоченные морщины. Они исчезли, когда я ошалело заморгал, ион отпустил меня, сказав что-то своим людям. Вокруг меня ураганом закружилось еще больше слов. Больше лиц. Больше шума. Принесли воду, ноя немог ее пить. Вино, ноя немог кнему прикоснуться. Даже воздух резал горло ножом. Тор подвел меня слишком близко ксамому мрачному будущему.
Мальчишка засмеялся.
Я повернул ноющую шею. Он стоял близко, руки вкрови, вглазах горит безумный огонек.
–Ты это слышишь?– Он указал насолдат вокруг нас.– Нет, конечноже, нет. Чтож, я скажу тебе, великий Рах э’Торин. Скажу тебе, что они говорят.– Он показал напотолок.– Твоя императрица поимела тебя. Она считает тебя братом императора Гидеона, ипоэтому выторговала тебя вкачестве охраны. Ноне волнуйся, их интересует толькото, сколько затебя можно будет взять.
Он сделал комне шаг, ноодин изсолдат преградил ему путь рукой.
–Светлейший Бахайн хочет императрицу. Если он женится наней, то ему непридется ждать, пока Гидеон укрепит власть, он сможет избавиться отнего, кактолько тот перестанет быть полезным. Ну, какой теперь утебя план, последний великий Клинок Левантии?
Ничего незная отом, что только что сказал Тор, капитан Нагаи хлопнул меня поплечу иснова предложил чашу вина. Наэтот раз я взял ее, ина его лице появилась расслабленная улыбка. Несколько его солдат рассмеялись, заметив его выжидательный взгляд, иэто вышло так наигранно, что, похоже, они считали нас совершенно наивными.
–Мой план,– сказаля, нев силах прогнать видение сотен убитых левантийцев сГидеоном меж ними,– небежать, когда я могу помочь. Немне судить, мое дело– сражаться засвой народ. Даже затех, кто поступал плохо.
Ипрежде чем он смог возразить, я уронил чашу свином иударил капитана Нагаи полицу. Тот судивленным вскриком попятился, дав мне возможность выхватить нож. Острое лезвие порезало кожу, когда я прижал его ксобственному горлу. Все солдаты вслабо освещенной кухне замерли.
–Скажи им, что дляменя нет ничего позорного втом, чтобы убить себя,– сказаля.– Скажи, что я требую отвести меня кимператрице, иначе я истеку здесь кровью, аони будут отвечать загибель брата императора.
Глава11
Кассандра
Желчь выплескивалась вмиску, ия совсем обессилела. Руки иноги тряслись, сводило живот. Только из-за боли я понимала, что снова оказалась всобственной шкуре.
–Ничто ее неберет,– сказал Знахарь, чуть нахмурив скульптурный лоб.– Я пока непойму, вчем тут дело.
–Хозяин, я думаю, снее насегодня хватит,– ответил Кочо. Я подняла взгляд отмиски, иего озабоченное лицо поплыло перед глазами. Кмоему лицу прилипли влажные волосы.– Вы чересчур сильно нанее давите.
–Я прекрасно осведомлен офакторах, ограничивающих стойкость человеческой физиологии, Кочо.
Брови старика озабоченно сдвинулись, он исчез извида, имне оставалось рассматривать содержимое расплывавшейся комнаты. Я уже потеряла счет, сколько раз втот день меня вытаскивали изтела ивозвращали обратно. Ощущение само посебе могло быть терпимым, еслибы неприходилось навремя оказываться вомногих других телах. Труп был хуже всех, его окоченение стягивало, вкус ворту былкак…
«Пепел. Правда, странно?»
Уменя небыло сил даже думать вответ. Досих пор Она провела больше времени вмертвых телах, чемя.
Надмоей головой продолжалась беседа.
–Иособо отметь неспособность Саки переместить одну издуш Ходячей смерти номер три втруп иоставить там,– говорил Знахарь.– Учитывая, что какраз поэтой причине Ходячая смерть так названа, я нахожу это одновременно изабавным, иразочаровывающим.
Заскрипело перо, именя опять затошнило.
–Я невиню тебя ниединым словом,– помолчав, продолжалон.– Аразочарование порождается нелогичностью ситуации. Почему Ходячая смерть может отпустить свою душу втруп ипозволить там оставаться, новручную никак неудается выполнить переселение?
Снова скрежет пера побумаге. Комната наконец-то перестала кружиться.
–Да, возможно, связь стобой сильнее, чем струпом. Если дело вэтом, нужно отыскать способ укрепить связь спринимающим телом.
