–Она может извлекать мою душу изтела.
–Да, это необычное свойство Эмпатов, наэто способна только сильная женщина. Хозяин никогда невстречал такой, унего ей посвящены целые полки записей. Эмпат Сорок четвертый,– слегкой горечью заключилон, ноя продолжила засыпать его вопросами:
–Асам Знахарь, ктоон?
Восторженность Кочо угасла.
–Я незнаю. Когда уменя небыло дел, я пытался выяснить, нотак мало существует упоминаний очем-то подобном. Те, которые я смог найти, написаны нанезнакомых мне языках, перевода пришлось ждать долго,– прикусив губу,он, неотрываясь, глядел напол, словно сквозь него мог видеть весь мир.– Нохозяин стар,– продолжалон.– Некак я– очень, очень стар. Ему больше тысячи лет. Ион недряхлеет. Он никогда неболел. Акогда его ранили, поправлялся так быстро, будто ине было ничего. Он имеет записи обовсех аномалиях душ, какие встречал. Обовсех болезнях иранах, какие лечил. Унего есть схемы внутреннего устройства тел, ине только людских, нои тел всевозможных зверей. Он пьет знания, какмы– воду, ине умирает.
Мой нетронутый жженый чай манил цветом, так похожим наПойло.
–Значит, онбог?
–Я незнаю. Недумаю. Недостатков он нелишен. Если эта работа хоть чему-то учит– то только тому, что все наши представления обогах ио душах, онебе ипреисподней– ограниченны идо смешного нелепы. Знаешь, было когда-то племя, поклонявшееся черепахе, что застряла вкамышах возле их деревни, акогда она сдохла, люди перебили друг друга, считая, что пришел конец света. Ана севере была целая цивилизация, верившая, что все плохое послано внаказание богами. Хозяин нетак жесток, он лишь заинтересован. Он невидит вживых существах ничего, кроме информации.
Он смеялся, продолжал рассказывать истории иззаписей Знахаря, номой мозг, казалось, переполнился ибольше ничего немог воспринять. Отклонение реинкарнации. Две души, рожденные водном теле. Нобылали первойя? Илиона? Икому это тело принадлежит?
Наконец Кочо допил остатки чая, вздохнул. Он какбудто выговорился, ия подумала– неосталсяли он сомной только ради того, чтобы скем-то поговорить? Когда он поставил наподнос свою чашу ивстал, я уже была вэтом уверена. Теперь он имел удовлетворенный вид. Да, он дал мне ответы, ноя неудовлетворена. Возникло только еще больше вопросов, таких сложных, что трудно облечь вслова.
–Всегда остается еще больше вопросов,– сказал Кочо.– Мне очень повезло работать схозяином. Я так много узнал обустройстве жизни, олюдях, я узнал такое, что никому неузнать, новсе это я буду вынужден отпустить. Придет день, когда я умру, ивопросы останутся безответов. Если даже меня ждет одиннадцатое воплощение, я все забуду.
Он отвернулся.
–Я устал истар. Придержи остальные вопросы додругого раза,– произнесон, открывая дверь.– Доброй ночи, Кассандра. Доброй ночи, Кайса.
Он ушел. Осталось только молчание.
* * *
Несмотря напрошлую неудачу, Знахарь через несколько дней вернулся. После рассказа Кочо я присматривалась кнему внимательнее, искала следы возраста наего совершенном лице. Нооно действительно было совершенно, даже самое скверное выражение неиспортилобы эту идеальную, точеную красоту. Впрочем, подобное выражение проявлялось налице Знахаря также редко, каки накамне– он смотрел намир отстраненно ине слишком заинтересованно, ничего похожего наогонь, горевший вглазах Кочо.
Когда я вошла, старик сидел наскамье втомже месте, сперьями ибумагами наготове.
–Мы сегодня небудем делать записи, Кочо,– сказал Знахарь, отрывая взгляд отпишущей что-то Саки.– Ты нам нужен дляначального теста.
–Чтож, какскажете,– ответил старик.
Ая добавила кпостоянно растущему списку новый вопрос. Способенли Кочо читать мысли хозяина? ИлиЗнахарь настолько другой, что это невозможно?
Усевшись вкресло, я приготовилась кочередной серии тестов внадежде когда-нибудь освободиться, остаться одной всвоем теле. Она становилась все молчаливее, ия старалась думать потише, ноэто меня тревожило. Ивсякий раз, какСаки вытаскивала меня изтела, я опасалась, что Она вскочит иудерет.
–Сегодня мы попробуем перемещать души Ходячей смерти номер три вживое тело-носитель, проверим, естьли уних какое-то свойство, облегчающее совместное существование,– объявил Знахарь.– Ты, Кочо, будешь первым. Затем перейдем кширокому спектру других возрастов, способностей инародностей, посмотрим, будетли разница икак хорошо илиплохо получится. Готов?
–Да, хозяин.
Никто неспросил, готовалия. Мне следовало просто сидеть ине мешать Саки творить свою магию, тянуть итолкать меня, какбудто власти надмоей душой уменя небольше, чем уподхваченного ветром листа. Ия, какбезвольный лист, сидела иждала, когда она вытащит меня изшумного ияркого мира внутри моей головы ипоместит вуспокаивающее тепло чужого. Головокружение итошнота потери тела сегодня ощущались слабее, ине успел голос внутри Саки произнести приветствие, какя уже улетела кКочо. Там наменя обрушился внезапный оглушительныйшум.
«Душа захватывается, только когда я держу руку здесь, точно также, каки снеживыми телами».
«Ты становишься такимже опасливым, кактвойбог».
Слова сливались водну симфонию, заполнявшую комнату. Мысли каждого человека накладывались слой заслоем поверх мыслей Кочо, какпостоянно нарастающая бесконечная песня.
«Он будет разочарован».
«Все потому, что он нехочет тебя терять».
«Нет. Несейчас. Терпение. Пока нет. Когда будут меньше всего ожидать».
Неуспев привыкнуть кэтому гулу, я сейчасже вырвалась ввихрь движения. Вспышка света кольнула глаза, вголове оглушительно хлопнуло.
–Что такое?– рявкнул Знахарь.– Мы работаем.
–Императрица, господин,– донесся голос из-за толстой двери мастерской.– Она… она лишилась сознания.
–Внесиее.
Он большими шагами подошел кдвери, авошедший Лечати струдом втащил внутрь обмякшее тело императрицы Ханы. Ее длинные светлые волосы веревками падали налицо, одеяние болталось наисхудавшем теле. Знахарь слегкостью подхватил ее, будто куклу– также, каккогда-то одной рукой поднял налошадь меня.
Каксказал мне Кочо, ему больше тысячи лет. Никогда нестареет. Незнает болезней.
Богочеловек опустил императрицу насвободную скамью, обычно занятую трупом. Ноимператрица еще небыла мертва, несмотря наболезненный вид. Ее взгляд метался, пытаясь сосредоточиться наСаки.
–Температура низкая,– произнес Знахарь иприжал пальцы кгорлу императрицы.– Сердце бьется медленно. Вялый тонус мышц. Тело словно впадает воцепенение.
–Когда утром я принес завтрак, она выглядела немного усталой, нов целом неплохо,– сказал Лечати, трепеща, какпотревоженная муха.– Я поздно вернулся заним, потому что… ну… иувидел, что она рухнула насвой письменный стол.
Половина ее лица ипальцы правой руки были вымазаны чернилами.
–Нужно попытаться вдохнуть внее жизнь, пока непоздно.
