–Аесли я соглашусь налюбезное предложение светлейшего Бахайна идругих кисианских союзников решить проблему отмоего имени,– продолжилон, когда я ничего неответила,– то рискую, что они станут поддерживать мир отсвоего имени, авовсе неот моего, инарод Кисии продолжит видеть внас завоевателей, откоторых надо избавиться.
Мы иесть завоеватели, ноя непроизнесла этого вслух.
–Если я пошлю подесять илидаже двадцать левантийцев скаждой группой кисианских солдат, создав что-то вроде…– помахал рукойон,– объединенного войска, это непоможет. Я нетолько рассредоточу своих Клинков исоздам возможность кисианцам обратиться против них, но, имея всего трех левантийцев-переводчиков, всеравно столкнусь стойже проблемой. Поскольку они знают язык, кисианцы витоге победят. Сколько еще стимулов нужно, чтобы верные Клинки покинули гурт?
Выговорившись, он некоторое время сидел молча.
–Мы должны выучить их язык,– наконец сказалая, хотя мне было ненавистно то, что означали эти слова.
Я гордилась тем, что я левантийка. Я хотела построить длянас новый дом, ностоитли оно того, если дляэтого мы должны приспособиться кдругой культуре? Разве мы невоевали сгородами-государствами именно потому, что нехотели этого делать?
Гидеон поморщился.
–Наэто потребуется слишком много времени. И… все должно было быть нетак, Дишива. Мы страдали недля того, чтобы полностью потерять себя.– Его вздохи становились все тяжелее.– Хорошего решения просто несуществует, ивсеже я должен его найти.
Мне хотелось сесть рядом, сказать слова утешения, которые я сказалабы любому другому капитану, левантийцу идругу, ноалый плащ Гидеона казался щитом, ия немогла заставить себя пробить его. Каковыбы нибыли его намерения относительно этой империи всамом начале, он решил надеть атрибуты кисианского императора, носить кисианскую одежду иговорить наих языке, есть их пищу, пить их чай исидеть наих подушках, отвергнув звание гуртовщика ради титула «его величество».
Поэтому я осталась стоять наместе, крепко сцепив руки заспиной ипытаясь сохранить спокойную позу ивыражение лица, несмотря насумбур отего слов вмоей голове. Я пришла поговорить оЛео, нетолько попросить священную книгу, нои спросить, что именно Гидеон планирует делать сэтим Вельдом Возрожденным, предупредить обопасности, которую может представлять священник, но, глядя наего мрачное лицо, несмогла произнести нислова.
Наконец он посмотрел наменя свымученной улыбкой.
–Покрайней мере, раз уж я немогу больше откладывать женитьбу нагоспоже Сичи, унас скоро будет повод дляпраздника. Мне кажется, нам всем он непомешает.
–Откладывать? Ты говорил, что женитьба наней очень важна.
–Так иесть, я просто хотел выбрать подходящее время. Ожидание дает мне возможность сплести страховочную сеть наслучай, если я упаду стакого высокого дерева.– Его слова напомнили отом, какмы лазали пошершавым стволам олив всвятилище Хофсет, ио сетях изконского волоса, которые взрослые растягивали внизу, пока дети карабкались потонким ветвям насамой верхушке. Оттоски подому заныло сердце.
–Светлейший Бахайн начинает терять терпение,– продолжил Гидеон, иего беспокойство раскололо мою уверенность, какпереспелый фрукт– такое иногда случалось вблизи побережья, когда ливень обрушивал нарощу целые реки.– Могули я вообще доверять госпоже Сичи?
–Нуру считает, что ей можно доверять.
Он устало ибезрадостно усмехнулся.
–Могули я доверять Нуру?
–Тебе придется,– сказалая.– Ты должен доверять нам, потому что несумеешь сделать все один.
Слова вибрировали отсдерживаемого пыла, ноон лишь слабо улыбнулся ивзял чашу свином.
–Так могбы сказать Рах.– Он отвернулся.– Можешь идти, я хочу выпить ипогрустить немного водиночестве.
Я ушла стяжелым сердцем, радуясь, что никто, кроме меня, невидел его втаком состоянии.
Последний раз я видела госпожу Сичи водворе, но, проходя мимо ее двери, услышала низкий смех иостановилась.
–Кто угоспожи Сичи?– спросила я Эси иШению, двух женщин изгурта Яровен, охранявших двери.
–Доминус Виллиус, капитан,– ответила Шения, складывая длинные пальцы вприветственном жесте.– Он встретил нас увхода.
Я сдержала разочарованный рык идважды постучала вдверь, прежде чем открыть ее. Лео поднял взгляд отстола, точно кактогда, когда я вошла вовремя его встречи сГидеоном, и, притворившись, что это уже невторой раз засегодня, сказал: «А, капитан э’Яровен», сделав левантийский приветственный жест, отчего мне захотелось отрубить ему руки.
–Доминус Виллиус,– ответилая.
Бросив взгляд наподнос, я поняла, что он находится здесь дольше, чем мне хотелосьбы– чай вего пиале почти закончился. Рядом стояла пиала поменьше, наполненная чем-то, похожим накроличий помет.
Губы Лео дрогнули вулыбке, ион положил кроличью какашку врот. Пока он ею хрустел, я осознала, что все вопросительно смотрят наменя, ожидая, когда я сообщу цель своего прихода.
–Мои извинения, госпожа Сичи,– сказала я и, нев силах придумать другой предлог, добавила:– Я хотела поговорить сНуру.
–Если этоо…
Подмоим пристальным взглядом она остановилась, иНуру, пробормотав что-то госпоже Сичи, выскочила вкоридор, унося ссобой аромат высушенных цветов. Разговор возобновился. Наедине ссобой госпожа Сичи была спокойной, серьезной молодой женщиной, нодля Лео Виллиуса устроила представление нехуже, чем длялевантийцев водворе.
Кивнув будущей императрице ипорадовавшись, что вуглу занимаются шитьем ее кисианские компаньонки, я закрыла дверь. Лео Виллиус– последний человек, скем я хотелабы оставить госпожу Сичи наедине.
–Прости, что непришла поговорить стем солдатом,– начала Нуру, когда я отвела ее подальше отКлинков.–Но…
–Это неважно. Он мертв.
Нуру открыларот.
–Мертв?
–Да. Ты говорила кому-нибудь, что мы должны там встретиться?
Нуру покачала головой, рот так иостался открытым.
–Ты говорила кому-нибудь, что я разговаривала сэтим человеком, когда он прибыл?
Она снова покачала головой.
–Ты вообще говорила онем кому-нибудь?
–Нет! Счегобы? Онже просто солдат.
Я удержалась отзамечания, что все Клинки– солдаты ине должны носить вволосах булавки сдрагоценными камнями. Новсе мои возможные упреки были прерваны топотом бегущихног.
–Капитан!– Кнам спешил Локлан.– Капитан,я…
–Мы можем поговорить олошадях вдругой раз? Я немного…
–Дело нев лошадях. Одна паломница, капитан.Она…
–Ливи.
Локлан испуганно отступил назад.
–Да. Какты узнала?
–Предчувствие. Ей нездоровилось. Что случилось?
–Она получила стрелу вгорло, стреляли ссеверной башни.
