Молодой человек зашипел исхватился запальцы ноги, балансируя, чтобы неупасть, иругаясь насвоем родном языке.
«Госпожа Мариус! Ты сейчас вмоем теле, ихотяя, кажется, какое-то время вынуждена буду тебя терпеть, прошу помнить, что, глядя нанас, люди видят невульгарную шлюху, аимператрицу Кисии. Веди себя соответственно».
–Чушь собачья!– рявкнулая.– Пока я тут главная, буду делать, что захочу.
Вспышка гнева ослепила меня, ия неуспела помешать императрице произнести вслух:
–Госпожа Мариус желалабы принести извинения занедостойное поведение, ноне всилах сделать этого из-за некоторых проблем, поэтому я должна выразить сожаление отее имени. Но, хотя я неодобряю ее манер, соглашусь сутверждением, что мы никуда неуйдем безтела госпожи Мариус. Подобное положение заставляет меня желать смерти более, чем моя болезнь. Уберите ее измоей головы.
Последнее было адресовано Знахарю. Он ответил, какобычно невозмутимо:
–Я пытался всеми известными мне способами водворить Ходячую смерть номер три назад вее тело, нобезуспешно. Саки тоже ничем неможет помочь. Вероятно, вторая душа Ходячей смерти номер три неспособна преодолеть сдвиг, случившийся вмомент вашей смерти.
–Значит, я опять должна чутьли неумереть, чтобы избавиться отнее?– спросила императрица ипоморщилась, поднимая нас наноги.
–Нет,– сказал Знахарь.– Не«чутьли. Вы действительно умерли. Ноесли мое предположение относительно механики странствий смерти верно, чтобы снова произошел переход, присмерти должен оказаться кто-то другой. Иуйдет вто тело негоспожа Мариус, аскореевы.
–Я?
–Да, поскольку это она– Ходячая смерть. Она может перемещать вторую душу изтела илив него, авы– нет. Впрочем, это просто моя теория, ия очень надеюсь вдальнейшем ее проверить. Потому я прошу вас вместе сЛечати иСаки идти кДвери.
–Нет.
Он поднял точеные брови.
–Нет?
–Нет. Вы толкуете овозможностях ипредположениях. Ивы также допускаете возможность, что меня вышвырнут измоего тела ия окажусь вшкуре неизвестного человека. Это неприемлемый результат. Мы разыщем тело госпожи Мариус.
–Вы, похоже, решили, что это тема дляобсуждения,– произнес скучающим тоном Знахарь, несмотря нато, что Лечати нетерпеливо переминался сноги наногу, постоянно оборачиваясь иглядя вглубину темного коридора. Он разинул рот, ноне сказал ничего, аего хозяин ответил императрице Хане темже властным императорским тоном:– Вы неможете здесь остаться.
–Да, вы правы, это необсуждается,– согласилась она, ия упивалась триумфом, озарившим ей душу.– Остаться я немогу. Я иду искать тело госпожи Мариус, иникто меня неостановит.
Снова послышался топот бегущих людей. Знахарь посмотрел навновь прибывших– двух служанок-кисианок, которых я уже видела вдоме.
–Они воДворе глициний, хозяин,– сказала одна.
–Иеще одна группа всаду,– добавила вторая.
Их слова пробудили воспоминания– вымощенный камнем внутренний двор, залитый дождем иусыпанный опавшими лепестками. Я бежала подукрытием сплетенных ветвей, каждый шаг отдавался всплеском– таким громким, что кто-то непременно меня услышит, закричит, погонится…
«Костыли– это боль, ноесли ими может пользоваться Кассандра, то смогу ия».
–Она ушла через Двор глициний!– закричалая.– Кайса!
Одна служанка что-то говорила. Она умолкла, поглядела наменя ипродолжила:
–Он требует вас, хозяин.
–Значит, я пойду,– сказал Знахарь.– Лечати, возьми Сакии…
–Но, хозяин, они нас окружили. Выходанет.
Кто-нибудь другой выругалсябы, однако Торваш лишь прищурился исказал:
–Хорошо. Лечати, Кочо. Оставайтесь здесь сСаки иХодячей смертью номер три. Ая должен побеседовать сиеромонахом. Я вернусь, хотя, если этот дом больше небезопасен, нам придется уходить независимо отитога переговоров. Я недопущу, чтобы моим опытам мешали назойливые люди, раздувающиеся отневерно понятого ощущения собственной власти.
Прежде чем кто-либо успел возразить, Знахарь стойже уверенностью зашагал покоридору. Неужели он думает, что достаточно побеседовать сиеромонахом? Если этот человек потерял вМейляне половину своего войска– авероятно, ибольше,– он нев духе ине примет нив чем отказа.
–Чего хочет эта сволочь?– спросилая, оборачиваясь кслужанкам.
–Мы незнаем,– произнесла одна, вздергивая подбородок.– Мы неостанавливались ине спрашивали его. Кочо, я волнуюсь. Вы недавали нам указаний наэтот счет. Я моглабы готовить длялорда иликупца,и…
–Ибылабы сожжена заживо захватчиками-левантийцами,– сказал старик.– Наш хозяин знает, что делает. Оставайся здесь, сЛечати иСаки.
Ион тоже двинулся покоридору, далеко нетаким твердым иуверенным шагом, какЗнахарь.
–Раз он знает, что делает, зачем ты бежишь?– прокричала женщина ему вслед, ноКочо только рассерженно отмахнулся иисчез вглубокой тени.
Я выдернула изослабевших рук Саки фонарь ипоследовала заКочо, игнорируя окрики Лечати. Если Кайса ушла через двор, значит, уйду ия, никакому слизняку-иеромонаху меня неостановить.
«Ты что делаешь? Утебя даже оружиянет».
–Что стого? Разве ты нехотела помереть? Кончай ныть идай мне самой совсем разобраться.
Ее ноющие колени иусталые мышцы недавали даже думать оскорости, но, хотя каждый шаг причинял мне боль, я заставляла себя идти вперед. Да, она права, мне нужно оружие. Что-нибудь. Что угодно. Я уже ходила поэтому дому ине обнаружила ничего, кроме странных предметов втой галерее. Я бы предпочла что-то попроще ипоострее, но, похоже, этот мир больше неинтересовали мои желания.
–Уже близко, уже совсем близко,– повторяла я скаждым трудным шагом, перекладывая фонарь изодной ноющей руки вдругую, чтобы лучше справиться сего тяжестью.– Почти пришли.
Галерея выходила воДвор глициний, но, скользнув внее измастерской, я смогла избежать открытых дверей– тех, через которые Кайса ушла смоим телом.
–Мы уже заключили сделку,– произнес где-то снаружи Знахарь, когда я вползла впустынную галерею.
Дождь унес ответ, ноя оставила фонарь наполу ипрокралась кзакрытым ставнями окнам. Водворе стоял целый лес людей. Они словно вросли взатопленный камень, икаждый держал пылающий факел. Кроме иеромонаха. Отблески огня плясали наего льняной маске, лицо казалось живее, чем обычно, ноприятнее отэтого нестановилось.
–Я заберу назад их обеих,– произнес он суверенностью, подкрепленной десятком солдат заего спиной.
–Ичто взамен? Вернешь мне своего сына?
–Нет. Ты отдашь мне императрицу ишлюху, ая неспалю этот дом ине убью всех, кто внем, включая тебя.
Знахарь, казалось, остался полностью равнодушен.
–Я– бог,– сказалон.– Бог неумирает.
–Возможно, инет. Новсе твои… друзья смертны. Ивсе твои бумаги, книги ирукописи. Легко сгорят.
