Бесстрастная маска иеромонаха незнала улыбок, ночеловек подней, безсомнения, улыбался.
–Какприятно снова вас увидеть, ваше величество.
–Лорд Виллиус,– ответила императрица и, вздернув подбородок, взглянула нанего свысока, хотя была меньше ростом.
Неподобало так обращаться киеромонаху, ноон продолжал улыбаться.
–Ну, чтобы вывести меня изравновесия, потребуется нечто большее, чем неуважение. Капитан Энеас?
Нам повезло, что верх взяла императрица– я содрогнуласьбы принеожиданном появлении капитана. Его покрытое шрамами лицо неизменилось современи нашей первой встречи ксеверу отКоя.
–Да, ваше святейшество,– сказалон, едва удостоив меня беглым взглядом.
–Проводите ее величество кэкипажу. Если мы поедем сейчасже, еще сможем поймать иХодячую смерть.
Мне показалось, что приэтих словах вузких прорезях маски его глаза заблестели, номгновение спустя он уже отвернулся, отдавая своим людям приказы. Капитан Энеас так истоял, хмурясь ипереводя взгляд схозяина наменя иобратно.
–Идемте, ваше величество,– сказалон, когда солдаты начали выходить.– Больше нет смысла сопротивляться.
Императрица Хана снова гордо подняла голову и, превозмогая боль, величественно направилась кворотам.
Глава16
Мико
Спуск сгор занял несколько дней, ивиды налоскуты моря сменились проблесками реки Цыцы, змеящейся насевер. Наблюдаютли зарекой люди светлейшего Бахайна? Поджидаютли меня? Илиони по-прежнему где-то позади, гонятся занами погорам?
Первый город, накоторый мы наткнулись, гнездился уподножия гор, оживленный рынок иухоженные дороги подсказывали, что через него проходит один изхорошо известных маршрутов торговцев пушниной. Азначит, останавливаться внем было опаснее, чем вкакой-нибудь деревушке, номы уже много дней брели поддождем, ипри одной мысли опостоялом дворе моя холодная, липкая кожа тосковала оприкосновении сухой одежды итеплых одеял.
–Нужно найти, где переночевать,– сказалая, замедляя шаг, когда вокруг выросли дома.– Инайти нормальнуюеду.
Мой желудок урчал втакт хлюпанью грязи подукраденными сандалиями.
Длинноногий Рах тоже помедлил и, поравнявшись сомной, что-то проворчал налевантийском.
–Врядли нас кто-нибудь будет здесь искать,– подхватилая, догадавшись, очемон.– Хотя ты несколько выделяешься.
Я покосилась насвоего стоического спутника. Он был выше большинства кисианцев имного дней небрил голову, апотому грива волнистых темных волос скрыла клеймо. Нодаже кисианская одежда немогла скрыть темный цвет его кожи. Чичи вся вымокла, иее брюхо было уже незолотистым, абурым, какглина.
Надежда нациновку длясна, тепло ипищу потихоньку таяла, оставляя горький привкус наязыке. Любой хозяин постоялого двора срадостью обменялбы одну изшпилек сдрагоценными камнями измоей прически наеду иночлег, нотолько нес собакой, повсюду оставляющей грязные следы.
Я увидела фонарь постоялого двора– яркое, полное надежд солнышко, которое прорезало серый вечер своими обещаниями. Неиз тех таверн, где принимают знать, ночто такое шум игрязь, если нам предложат горячую пищу ианонимность?
Я кусала губы, краем глаза косясь насклоненную голову Раха.
–Новый план.
Я решительно двинулась дальше назапах еды. Рах последовал замной, аЧичи свернула занами вузкий проулок, ведущий водвор таверны. Деревянные ворота были открыты. Косновному зданию примыкала длинная конюшня, вода спокатой крыши лилась накаменное мощение, закрывая конюхов, сидящих внутри. Наружу проникал только их смех иотблески фонарей.
–Так, оставайтесь здесь,– сказалая, обращаясь ик Раху, ик Чичи.– Я скоро вернусь.
Рах кивнул иприсел, положив ладонь намокрую шкуру Чичи. Я пошла попереулку, оглянувшись, чтобы узнать, непоследовалили они замной. Они остались наместе, только провожали меня глазами– похоже, даже когда я свернула заугол искрылась извида.
Я поспешила кдвери постоялого двора. Скаждым шагом звуки изнутри становились громче, азапахи сильнее, новсеравно зрелище, открывшееся, когда я нырнула поднизкую притолоку, застало меня врасплох. Втаверне было полно людей– несколько разодетых купцов, нов основном простой народ вшерстяных халатах, синих, коричневых изеленых, простых ибезыскусных, несчитая вышитых поясов унекоторых. Кое-кто остался вдождевиках, нобольшинство повесили их накрючки устены. Плащей было так много, что некоторые свалились напол.
Группами побольше ипоменьше посетители сидели наколенях вокруг столов, поставленных так тесно, что люди касались друг друга спинами, хотя никого, похоже, это небеспокоило. Бутылок свином было намного больше, чем чайников ипиал, аподавальщицы носили большие подносы сдымящейся едой, лавируя, словно парящие танцовщицы. Одна прошла мимо меня, оставив после себя дивный аромат, ноего тутже поглотила вонь мокрой шерсти игрязи, атакже еще какой-то мерзкий запах, который я несумела определить. Запахи казались единым целым сгромким гулом разговоров ивзрывами смеха. Заближайшим столом группа мужчин играла вкости, между ними лежали кучки бронзовых монет, ав углу двое играли вКочевника, вокруг собралась оживленная толпа зрителей.
–Прочь сдороги, деваха,– рявкнул кто-то, проходя мимо меня вдверь идаже неостановившись, чтобы оглядетьзал.
Внадежде, что никто незаметит моего смятения, я последовала завновь прибывшим кбару. Безлишних слов тот бросил три монеты наскамью инаклонился, глядя какдевушка наливает ему чашу вина. Подпристальным взором ее щеки порозовели. Наверное, она почувствовала имой взгляд, потому что подняла голову, нотутже снова отвернулась, вдвойне смутившись.
Мужчина вфартуке позади стойки бара нахмурился.
–Чем могу помочь, девочка? Ищешь кого-нибудь?
–Нет,– ответила я поспешнее, чем хотела.– Нет. Хотя да, но…– Мои щеки покраснели, аего брови приподнялись еще выше, кгриве сальных волос.– Я ищу брата, только он придет сюда еще нескоро. Мне нужна комната наночь. Ичто-нибудь поесть.
Трактирщик оглядел меня сголовы допят. Я совсем забыла, что намне лишь нижнее платье– доэтого момента мне было плевать, что верхнее ипояс я потеряла наутесе вСяне. Я взяла себя вруки, нежелая терпеть унижения отпростолюдина.
–Тебе одной?– спросилон, доказав, что его брови могут подниматься бесконечно.
Получив свою порцию вина, другой клиент влился вшумную толпу, идевушка-подавальщица пыталась охладить щеки ладонями.
–Да. Этоже непроблема? Я хорошо заплачу.
Я вытащила шпильку измокрого недоразумения, которое я соорудила вместо пучка, ибросила ее настойку. Золото заблестело всвете фонаря, сапфировый глаз подмигнул.
Трактирщик схватил шпильку ипокрутил ее заскорузлыми руками.
–Откуда ты это взяла?
–Нетвое дело. Берешь?
Девушка перестала охлаждать щеки ис открытым ртом уставилась наменя, аброви трактирщика наконец-то опустились, он подозрительно нахмурился. Пошевелив челюстями, какбудто жевал какую-то мысль, он сомкнул пальцы нашпильке.
