–Беру. Комната наодну ночь? Иеда?
–Да, комната сокнами наконюшню, чтобы я увидела, когда приедет брат.
–Хорошо, хотя поесть вам лучше наверху, здесь слишком много любопытных глаз изагребущих рук. Дожди сделали всех раздражительными.
Какбудто вподтверждение его слов, изугла послышались крики игроков вКочевника. Один зритель схватил другого загрудки, иоба свалились настол, так что разлетелись чаши свином.
Трактирщик выругался сквозь зубы.
–Отведи ее наверх, Ги. Позаботься, чтобы унее было все необходимое.
Сэтими словами он поспешил прочь, сердито бранясь.
–Сюда, госпожа,– сказала девушка, выныривая из-за бара ипоказывая мне лестницу.
Я последовала заней поузкой лестнице втакойже узкий коридор навтором этаже, сдверями пообеим сторонам. Шум главного зала был приглушен, четко слышались только крики трактирщика.
–Отец нелюбит, когда посетители бьют винные чаши,– поморщилась девушка.– Говорит, чаши стоят больше, чем многие наши завсегдатаи.– Слабая улыбка быстро сменилась деланым ужасом, девушка прикрыла рот рукой ипоклонилась.– Разумеется, оприсутствующих речь неидет, госпожа. Я нехотела выказать неуважение.
Я заверила, что неприняла ее слова насвой счет, ипоследовала заней доконца коридора, где она открыла дверь изпростых бумажных панелей. Меня ожидала маленькая комнатка счистыми циновками. Я вздохнула. Сухо. Тепло. Уютно.
–Я сейчасже принесу вам поесть,– сказала девушка.– Хотите чего-нибудьеще?
–Еды должно быть много, я страшно проголодалась. Инужна еще одна подушка дляспальной циновки.
Я начала объяснять, что сплю беспокойно, ипоэтому мне нужно много места, нозапуталась, идевушка только сморщила губы впонимающей улыбке.
–Конечно. Вина?
–Чай.
Она удивленно подняла брови, почти также высоко, каки отец.
–Какпожелаете. Да, иесли вы захотите принять ванну…– Она намеренно смотрела мне влицо, нерискуя опустить взгляд нагрязную одежду.– Спуститесь позадней лестнице, там есть небольшая купальня. Ничего особенного, новода теплая, апользуются ею только люди, которые берут комнату наночь, так что вас никто непобеспокоит.
–Спасибо.
Она поклонилась ивышла обратно вкоридор, задвинув дверь засобой. Подстук удаляющихся шагов я бросилась кокну. Ставни были плотно закрыты из-за дождя, ноя распахнулаих. Быстро спускалась ночь, и, надеясь, что незаставила их ждать слишком долго, я выбралась изокна накрышу конюшни. Она оказалась ненастолько крутой, какя опасалась, ия прошла поней, ниразу непоскользнувшись, испрыгнула наземлю. Никто незакричал мне вслед, ипод прикрытием темноты я выскользнула через открытые ворота обратно впереулок.
Рах иЧичи ждали натомже месте. Оба сидели втени дома, инависающие карнизы заслоняли их отдождя иподнявшегося ветра, нопри виде меня Рах встал, аза ним иЧичи.
Забираться обратно оказалось сложнее, вособенности вскользких сандалиях, нонаградой служила сухая комната инастоящая еда, я проглотила гордость ипозволила Раху меня подсадить. Я уцепилась закарниз иперевалилась через него начерепицу. Чичи всегда была тяжелее, чем казалась, нодаже свесом мокрой шерсти Рах слегкостью ее поднял ипротянул мне. Натакой высоте она разволновалась, ее когти прочертили намоих руках саднящие царапины, ноя крепко прижала ее иперенесла понаклонной черепице.
Стоящий подокном Рах казался лишь тусклой, промокшей тенью. Я показала ему окно, он быстро кивнул иулыбнулся, апотом подпрыгнул иухватился закарниз. Играя мускулами, он подтянулся кеде итеплу, сначала засунул вокно голову, апотом я увидела только его вихляющие сандалии, ион скрылся.
Я затаила дыхание, испугавшись, что показала ему нето окно, новскоре снова показалась его голова, азатем ируки, вкоторые я отдала трясущийся комок мокрой шерсти. Я подняла Чичи, насколько могла, внадежде, что этого хватит, имое сердце подпрыгнуло отрадости, когда руки освободились отее веса.
Чичи исчезла внутри, апотом Рах протянул руки комне. Еще недавно гордость непозволилабы мне принять помощь, нов последние дни я привыкла нанего полагаться ибез раздумий схватилась заего сильные пальцы, которые крепко сомкнулись намоих.
Я соскользнула через подоконник, иРах отпустил меня, нонион, ниЧичи неуспели отойти, ия чуть непридавила обоих. Чичи взвизгнула иотскочила, мазнув мокрой шерстью Раху полицу. Тот поморщился, ая засмеялась, глядя наего перемазанное грязью лицо.
–Красавец.
Он ухмыльнулся, ия сумела понять несколько слов изего ответа, отчего меня охватила неподдельная гордость.
Убедившись, что вкомнате безопасно, я сликованием раскинула руки.
–Видишь? Здесь сухо.– Я похлопала поциновке, иЧичи свернулась калачиком вуглу, возмущенно посматривая нанас.– Я заплатила всотню раз больше реальной стоимости, нодумаю…
Отстука вдверь улыбка сползла смоего лица. Рах дернулся, ноя подняла руку, адругую прижала кгубам. Чичи завиляла хвостом.
–Да?– отозваласья.
–Я принесла ваш чай, госпожа,– раздался юный женский голос.– Ивашу… вторую подушку.
Мои щеки покраснели примысли отом, какмного она успела подслушать. Низкие раскаты голоса Раха разносились наудивление далеко.
–Просто… э-э-э… Просто поставьте удвери. Я… переодеваюсь.
Я поморщилась, сообщив ненужные подробности, нодевушка, похоже, неувидела вмоем поведении ничего странного.
–Простите, что побеспокоила, госпожа. Я оставлю ваш чай здесь. Боюсь, еда будет только через полчаса. Сегодня вкухне много заказов.
–Благодарю.
Лязгнул поднос, ишаги удалились покоридору. Когда они слились сгулом внизу, я соблегчением выдохнула. Снова жестом велев Раху нешевелиться, я подошла кдвери, приоткрыла ее нащелочку ивысунулась. Коридор был пуст, несчитая подноса счаем, подушки, двух тонких полотенец ипары поношенных шерстяных халатов. Я закрыла рот руками, подавив сдавленный вскрик. Войдя оборванкой назатрапезный постоялый двор, я ине рассчитывала натакую щедрость, мне даже пришлось смахнуть слезы, пока я забирала вещи.
–Полотенце,– сказалая, кладя их сразу удвери.– Ихалат. Можем пойти помыться.
Я жестом показала, какмою руки илицо. Ичуть неспросила, делаютли так левантийцы, номне тутже стало стыдно. Конечно, они моются. Они многое делают по-другому, но, встретив Раха иТора, я поняла, что они уж точно неварвары, какими их малюют. Они просто воины, которые внешне так сильно отличаются отнас.
–Полотенце,– уже привычно повторил Рах.– Халат.– Он взял одежду ирассмотрел ее, пока я разливала чай.– Чай,– добавилон, глядя надымящуюся чашу, которую я поставила передним.
Этому слову я его неучила ипочувствовала теплую волну радости, что он так внимательно запоминает слова.
–Да, чай. Горячий.– Я сделала вид, будто обожглась.–Пар.
