Недожидаясь ответа, я раздвинула дверь, вышла вкоридор изакрыла ее засобой. Тафа оглядела меня сголовы допят и, увидев тоже, что Ясс иЛашак, поморщилась.
–Выглядишь паршиво, капитан.
Ее взгляд задержался нацарапинах, покрывающих мои руки– я отскребала их обтростниковые циновки, сдирая кожу.
–Просто устала,– огрызнуласья.– Нестоит заставлять его величество ждать, сплетничая вкоридоре.
–Конечно, капитан,– согласилась она ибольше ничего недобавила.
Я вошла впокои императора, иоказалось, что он там неодин, нохотябы безЛео. Сним был Сетт, иони тихо переговаривались, их неотвлекла даже щелкнувшая дверь. Незамечая моего присутствия, Гидеон продолжал говорить, его голос напоминал раскаты далекого грома. Сетт склонил лоб кплечу Гидеона впозе ребенка, который получает нагоняй.
–…полагаюсь натебя, потому что доверяю только тебе,– произнес Гидеон, прижимая ксебе брата.– Это было… важно дляменя, ты исам знаешь. Он был дляменя важен.– Он запнулся иотвернулся намгновение, апотом добавил:– АМансин?
–Оказался слишком упрямым, чтобы прислушаться,– ответил Сетт, поднимая голову отплеча Гидеона, чтобы посмотреть ему вглаза.– Я могбы предложить ему что угодно, ион всеравнобы отказался. Я же сказал, что женитьба напринцессе Мико– единственный путь длятебя…
–Этой возможности меня лишили. Ты сам лишил ее меня, когда позволил Раху разгуливать вокруг, изображая спасителя.– Гидеон похлопал Сетта поплечу, несводя снего взгляда. Сетт поморщился. Они довольно долго стояли так, прежде чем Гидеон резко развернулся иулыбнулся мне сверкающей инеестественной улыбкой, какбудто нарисованной нафарфоровом лице куклы.– Дишива– вот кто настоящий Клинок.
Я незнала, что он теперь предпочитает, поклон илитрадиционное приветствие, ноон назвал меня Клинком, ане гвардейцем, ипотому я сложила кулаки вместе взнак уважения ипроизнесла слова, все еще дляменя чуждые:
–Ваше величество.
Оставив Сетта уокна, он шагнул комне, ничего несказав проперемены, произошедшие смоей внешностью затри дня тревог.
–Уменя есть длятебя поручение. Вообще-то, даже два. Похоже, кисианцы сюжного берега реки решили идти наМейлян иотбить город.
Сетт вздернул голову.
–Что-что? Откуда ты знаешь?
–Неважно, откуда я знаю, хотя это ты должен был мне сообщить, ведь ты все это время просидел встолице, ничего неделая.
Сетт открыл рот, нотутже снова закрыл. Слабый солнечный свет, заливающий половину его лица, несделал его выражение менее суровым.
–Мейлян мы неудержим,– продолжил Гидеон.– Адаже если иудержалибы, вэтом нет смысла. Пока что река служит границей, имы просто зря потеряем время, защищая что-либо наюжном берегу. Мы построим новую столицу исожжем старую.
После секунды напряженной тишины я переспросила:
–Сожжем?
–Да. Другого выхода нет. Удержать город мы несможем, ноесли отдадим его, они объявят ограндиозной победе надлевантийцами. Если ты уедешь завтра, времени хватит, чтобы эвакуировать людей, спасти их оттрусливого кисианского принца, который предпочтет спалить собственный город, лишьбы невстречаться слевантийцами наполебоя.
Я несразу поняла, кчему он клонит.
–Погоди-ка, мы сделаем вид, что это кисианцы сожгли собственный город, амы войдем туда дляспасения людей?
–Никакого притворства. Стобой пойдут два кисианских батальона. Они иустроят поджоги, будут действовать методично, начиная сдальних кварталов, чтобы людям хватило времени уйти. Напоясах солдат будут эмблемы Ц’ая, асжигая город, они будут говорить, что делают это воимя мальчишки-императора, вто время каклевантийцы икисианцы сэмблемами Бахайна будут помогать жителям отимени нового императора.
Я достаточно давно была капитаном левантийцев, чтобы восхититься его прагматизмом, достаточно долго боролась стемпачи, чтобы возненавидеть города вместе сих жителями, нопереместить столько… Столько детей истариков, которые немогут бежать самостоятельно.
–Этоже…– Я сжала кулаки, ноне сумела овладеть голосом.– Много людей пострадает. Погибнет. Их дома будут разрушены. Весь образ жизни.
Гидеон поднял брови, и, встретившись сним взглядом, я поняла, что он знает. Люди умрут. Их история будет уничтожена. Тысячи итысячи людей останутся безкрова. Ноэто неимеет значения. Длянего неимеет.
Я подняла кулаки.
–Совсем уважением, гуртовщик…
–Совсем уважением, мне что, нужно найти нового капитана?
Я немогла отвести взгляд, некапитулировав, ноиграть вгляделки сГидеоном– всеравно что созмеей. Он держался твердо, иего пронизывающий взгляд теснил меня назад, хотя сам он недвигался, ая слишком хорошо понимала, что мой отказ означает смещение сдолжности, итрусливо посмотрела наСетта. Поего лицу ничего нельзя было прочитать.
–Надеюсь, я могу доверить это дело тебе иСетту,– сказал Гидеон.– Хотя ты, Дишива, непоедешь вгород. Уменя длятебя другое задание.
Я подняла подбородок.
–Да, ваше величество?
–Недавние дезертиры,– сказалон.– Они ушли нена север. Недомой. Устроили лагерь где-то вболотах наполпути кМейляну, встороне отдороги, исобираются напасть.
–Нанас?!
–Да. Незнаю, что творится уних вголовах. Может, отголоски той болезни последовали занами сравнин, ноя непозволю рухнуть всем моим планам из-за горстки потерявших стыд левантийцев.
Я нервно сглотнула, нострах сковал горло, словно сжимающийся кулак.
–Ты должна разобраться смятежом, прежде чем что-то случится. Возьми десяток Клинков, найди тот лагерь иположи этому конец.
Я помолчала, собираясь смыслями, апотом сказала:
–Где-то попути вМейлян– это очень расплывчато. Они могут быть где угодно.
–Что верно, то верно, ноты врядли растеряла навыки следопыта затакой короткий срок.
Он произнес это почти ласково, ногнев сковал его челюсть ипрочертил морщины вокруг глаз. Гидеон задержал намне взгляд, апотом начал расхаживать покомнате, ислабые лучи света подчеркивали золотые нити его мантии.
–Понимаю, задание неиз приятных, Дишива, ноэто должен сделать тот, кому я доверяю, асписок доверенных людей быстро сокращается. Незнаю, почему наши люди поменяли точку зрения, ноуверен, что тебя эта зараза непоразит.
–Я всегда буду верным Клинком левантийцев.
–Я это знаю,– сказал он иснова остановился передо мной.– Я знаю, что ты изовсех сил постараешься найти лагерь дезертиров иискоренить мятеж, прежде чем дела примут дурной оборот. Отправляйся завтра назаре.
–Акакже три дня, оставшиеся дотвоей женитьбы?
–Меня будут охранять оставшиеся Клинки. Акогда ты выполнишь задание, ниу кого небудет причин желать мне смерти.
Я несовсем поняла, что он имеет ввиду, номеня уже переполняли другие мысли. Он просил меня убить своихже сородичей. Левантийцы ираньше воевали друг сдругом, гурт против гурта, когда нельзя было смириться снарушением границ, ноэто происходило очень редко итолько после многолетних оскорблений. Я могла понять, если кто-то решил дезертировать иуехать домой, ноони предпочли остаться здесь иплели заговор против нас, аэто уже выглядело бессмыслицей.
