–Например, мой дед?
Слова слетели с губ прежде, чем я смогла их остановить.
Брови императора Кина сошлись вместе.
–Урок шестой,– проревел он.– Не высказывай предположений о том, чего не знаешь. Император служит своему народу. В тот день, когда народ начнет служить императору, империя падет. Запомни это, Мико, запомни как ничто другое. Крестьянам нет пользы от войны.
–Но крестьянам не станет лучше, если они покинут свои дома, вместо того чтобы защищать их,– сказала я, понимая, что поступаю неразумно, но мне отчаянно хотелось сменить тему и увести разговор в сторону от моей семьи.– Что-то ведь нужно сделать.
–В смысле, подписать мирный договор? Или согласиться на брак доминуса Лео Виллиуса, единственного сына его святейшества иеромонаха, с моей дочерью, принцессой Кисии Мико Ц’ай? Ах да, но ведь он же погиб, и ситуация в мире снова изменилась. Хрупкие альянсы распадаются. Враги приближаются и кружат, как волки, давят со всех сторон, пытаясь добиться своего, пока однажды не надавят слишком сильно, и тогда…
Император Кин перевернул доску, и фигуры рассыпались по полу деревянным дождем.
–…и тогда все рушится и боги не помогут.
Я вздрогнула от удара доски по полу.
–К несчастью, мир существует не по твоему разумению. Назови это последним уроком, Мико Ц’ай. Мир не собирается ждать. Люди не будут ждать. Нет в мире справедливости. Некоторые люди сражаются всю жизнь, а в итоге умирают, подавившись косточкой.
–Но боги…
–Нет никаких богов. Есть только люди. Но если ты можешь дать людям надежду…– Он раскинул руки.– Ты становишься кем-то вроде бога. Правда, даже такая власть не спасет тебя от косточки. Спокойной ночи, дорогая.
Оглушенная и онемевшая, я встала с кушетки, сжимая дрожащие пальцы. Я поклонилась, хотя на помосте казалась себе такой нескладной, слишком высокой.
–Спокойной ночи, ваше величество.
Больше он ничего не прибавил, ни в этот момент, ни когда мои сандалии шаркнули по глянцевому черному полу. Я прошла в темноте к дверям, оставив тронный зал в полном распоряжении императора, сидящего на Алом троне, словно одинокий часовой перед надвигающейся бурей.
Глава 8
Кассандра
Я вытащила из сапога фляжку и глотнула Пойла. Вокруг щебетала лесная живность. Кроны деревьев неплохо укрывали от солнца, но после дневного перехода я вся взмокла от пота, будто попала под дождь. От меня воняло. Рана на руке болела. Заполонившие влажный воздух комары пытались угнездиться в моей плоти. Но хуже всего была жестокая тишина в голове и ощущение, что собственная кожа маловата мне на три размера.
–Куда мы идем?– окликнул меня доминус Виллиус, подойдя к месту моего привала.
Я сунула фляжку обратно в сапог и встала.
–Куда-нибудь в безопасное место.
–Безопасное для тебя или для меня?
–Если б я собиралась тебя убить, то сегодня бы и убила,– сказала я.– Но, пожалуйста, если тебе тревожно оставаться со мной, выбирай собственный путь.
Я опять двинулась вперед, сопровождая каждый шаг потоком проклятий. Это помогало заполнять пустоту, которую был бы не в силах заглушить даже глоток Пойла. Заросли были густые и спутанные, по пути я оторвала гибкую ветку от какого-то вечнозеленого дерева.
–Кисианцы даже не услышали твоего приближения.
Четверо поднимались вверх, рассредоточились, чтобы выследить нас, но императорский алый цвет среди зелени очень заметен. Лишь один успел вскрикнуть от испуга.
–И ты вернула мертвое тело к жизни.
Я остановилась. Солнце опускалось, золотые лучи пронзали полог ветвей, как-то слишком весело щебетали в вечернем свете мелкие птички.
Джонус умер. Его спину пробила стрела – та, первая. После этого в него стреляли еще. Но это не мои ноги бежали к нему с холма. Не мои руки тянулись к нему. Там сгорала Ее надежда. А теперь вместо вечного звучания Ее голоса – тишина. Не покой, нет, скорее, это как расчесывать забытую рану.
Я все шла, сама не зная куда.
–Как ты сумела…
–Нужно подыскать место для ночлега, пока не стемнело,– сказала я.– И у нас есть время добыть что-нибудь поесть.
–Ночевать? Вот здесь?
Я снова остановилась, Божье дитя тоже встало за моей спиной.
–Да, прямо здесь. Ты видишь поблизости город? А деревню? Или, может, постоялый двор?
–Нет, но там, у дороги…
–Там, на той дороге, тебя как раз и будут искать. Если хочешь жить, тебе нужно пока оставаться в тени.
Голова склонилась, а взгляд стал теперь слишком мудрым для такого молодого лица.
–Ты ведь знаешь, кто я.
–Знаю. Ты мертвец.
Его губы изогнулись в печальной улыбке.
–А ты – мой палач.
–Горничных никто не берет в расчет.
Я продолжала путь вверх по холму и высматривала удобное место, не заботясь о том, идет ли он вслед за мной. Его смерть – исполнение моего контракта, но мой нож оставался в ножнах. Мне нужно время подумать.
А Она меня поддержала бы, похвалила за сострадание к несчастному юноше, такому напуганному, очутившемуся так далеко от дома… Но Ее нет, и меня хвалить некому, так что я ускоряла шаг, предоставив доминусу Виллиусу поспевать за мной как сумеет.
Уклон сменился небольшим ровным участком на гребне, где места с трудом хватило бы для палатки, но это неважно, поскольку палатки у нас не было. Ковер густой травы и подлеска сбегал в овраг по другому склону. Внизу струился ручей, едва заслуживавший такого названия.
–Вот здесь и остановимся.– Я повысила голос, чтобы слова донеслись до молодого человека, который, согнувшись, карабкался по склону. Переводя дыхание, он поднял руку в знак того, что услышал.– Я поищу что-нибудь поесть, а ты разведи огонь.
Он не ответил, лишь опять поднял руку, и я пошла искать, кого бы убить. Голодной я себя не чувствовала, но необходимость двигаться дальше и действовать была сильнее боли, бурлившей в моем животе.
Чуть позже я с парой кроликов вернулась в наш так называемый лагерь, где обнаружила доминуса Виллиуса корпящим над грудой палок. Огня не было, зато было много дыма. Закашлявшись, я попыталась разогнать дым, но он клубился, как рой рассерженных пчел. Я подождала, наблюдая, не удастся ли его светлости раздуть огонек, но он только кашлял еще сильнее.
–Вот так разжигают очаг в Цитадели мира?– поинтересовалась я, бросая к его ногам кроликов.
–Мне до сих пор ни разу не приходилось разводить костер,– огрызнулся он и пнул кучу дымящихся палок мыском прекрасного сапога.
–Наверное, ты и кроликов прежде не свежевал? А как насчет принести воды и листьев, ты справишься? Они не кусаются, но могут запачкать твои нежные пальчики.
