–Вы не удержите империю такими методами,– сказала я.
–Он не твой отец.
–Я знаю.
–Он убил твоего брата!
–Я знаю.
За моей спиной император Кин сипло дышал сквозь изуродованные губы. Я никогда не думала, что встану между ними. Даже вообразить не могла.
–Если ты встанешь на его сторону, для меня ты умерла,– сказала матушка.– И не думай, что я шучу. Отойди, Мико.
–Нет.
Ее губы сжались в мрачную линию.
–Арестуйте их обоих.
Как и в тронном зале, генерал Рёдзи на мгновенье замер, но лишь на мгновенье, скользнув по мне взглядом, словно не потратил многие часы, обучая меня искусству владения мечом, кинжалом и луком, словно никогда не оберегал меня, словно я была никем.
–Да, ваше величество.
У Рёдзи было больше людей, но за его спиной находился целый замок, нужно лишь пробить путь к двери. Крепче схватив потной ладонью кинжал, я не сдвинулась с места, наблюдая за приближением генерала.
–Уведите отсюда его величество,– сказала я, не поворачиваясь, в надежде на то, что коварное влияние матушки не распространилось и на других гвардейцев императора.
За моей спиной зашуршали по циновкам сандалии, и я бочком передвинулась к двери, как единственный живой барьер между враждующими сторонами, при этом поглядывая на Рёдзи – осмелится ли он на меня напасть.
–Если вы думаете, что я не стану сопротивляться, то вы глупец,– сказала я, пытаясь оттянуть время.– А если думаете, что она готова смириться со смертью обоих детей, то глупец вдвойне.
–А если вы думаете, что сумеете его защитить, то вы еще глупее меня, ваше высочество,– отозвался он, повторяя мои шаги, а гвардейцы за его спиной облизывали губы, косясь то на меня, то на императора.– Думаете, здесь только мы? Он сумел показать свою власть в тронном зале, но не сможет отсидеться здесь. Правосудие свершится.
Мы оказались у двери, и я шагнула назад, в проем. Император Кин крикнул, призывая гвардейцев.
–Да, оно должно свершиться,– согласилась я.– Но в свое время. И не ценой империи.
В коридоре раздался топот бегущих ног.
–Прощайте, генерал.
Его губы изогнулись в подобии усмешки, а за моей спиной возникла драка. Я не смела обернуться, не рискнула бросить хоть один взгляд, когда генерал Рёдзи и его люди последовали за мной по коридору, обнажив мечи.
–Он не покинет замок живым, Мико,– сказала матушка, идущая рядом с Рёдзи.– Смирись с неизбежным. Не позволяй ему тебя одурачить, как он одурачил Танаку.
–Одурачил Танаку? Это ведь вашу античилтейскую пропаганду он впитал и выплеснул обратно. Это вы нашептывали ему о славе и о священных правах Отако на престол.
Пытаясь сдержать слезы, я пятилась по коридору следом за Кином, и до меня доносился лязг стали, короткие вздохи и уханье, треск ломающихся перегородок и грохот падающих на пол тел. Я пятилась, а генерал Рёдзи шел вперед, шаг за шагом, я держала перед собой кинжал, не подпуская генерала ближе, и старалась не запутаться в подоле величественного траурного платья.
–Вы не сможете идти так до ворот замка,– сказал генерал Рёдзи с суровым и непроницаемым выражением лица. И я считала его своим союзником!– Уйдите с дороги.
–Нет.
Мы прошли мимо замкового гонга. Если он прозвучит, то соберутся все – лорды и придворные дамы, советники и секретари, все гвардейцы, не стоящие в карауле на стенах. Молоток висел рядом. Никому не дозволялось его трогать без приказа императора, но это сейчас была самая меньшая из моих проблем.
Я сдернула молоток с крючка, но, когда замахнулась, матушка бросилась наперерез. Она попыталась вырвать молоток у меня из руки, а я выдергивала его обратно.
–Какая же ты дура,– рявкнула она.– Думаешь, можно верить хоть одному слову этой змеи?
–А могу ли я верить вашим словам?– Я попыталась вырвать у нее молоток.– Вы обвинили его в чилтейских налетах, которые сами же организовали. Обвинили его в браке, который сами же устроили. Вы наняли того убийцу на постоялом дворе. Сколько еще лжи вы приготовили? Вы даже притворились больной, чтобы вызвать жалость, и я пожалела вас, матушка, вы это знаете. Именно ваш заговор погубил вашего сына, которого вы любили больше всех на свете, вините в его смерти только себя.
Все еще борясь за молоток, я пнула гонг ногой, и деревянная подошва сандалии выбила резкую ноту, разнесшуюся по коридору. Я выдернула молоток из ослабевших рук матушки и с силой ударила по гонгу, колотила по нему снова и снова, выбивая не степенный ритм, а паническую тревожную дробь, в которой утонули все остальные звуки. Когда звон затих, я ткнула молотком в сторону матушки, в ее багровое лицо со слезами в глазах.
–Вас поддерживает гвардия, но как насчет придворных?– сказала я.– Как насчет императорских советников? Секретарей? Слуг? Вы хотите, чтобы все стали свидетелями вашей попытки устроить переворот?
Мама и Рёдзи что-то прошептали друг другу, а замок тем временем пробуждался от дремы, склонив стоящих на пути императора гвардейцев к вынужденному перемирию.
–Что ты делаешь?– спросил из-за моей спины император Кин.
Не поворачиваясь, я ответила достаточно громко, чтобы слышали все:
–Здесь повсюду глаза и уши – гвардейцы и слуги, простолюдины и лорды. Что бы мы ни делали, кто-нибудь нас видит. А сейчас мы хотим, чтобы нас видели.– Я подчеркнула слово «мы», хотя и больно было его произносить.– Нет ничего необычного в том, что император Кин Ц’ай решил выйти в город. Может быть, ему просто нужны провожатые.
На мгновение все затаили дыхание, а потом заговорил император Кин:
–Идем, Мико. Прогуляйся со мной к святилищу, чтобы почтить имя твоего брата.
–Да, ваше величество.
Я бросила молоток и повернулась спиной к матушке, надеясь, что она не воспользуется моментом, чтобы ударить в спину.
Клинок не рассек мои лопатки и не вонзился в бок, меня не проткнула стрела, а на голову не обрушилась дубина, вслед не донеслось даже слов. Я ушла вместе с человеком, которого называли узурпатором. На полу истекали кровью с десяток мертвецов, сохранивших ему верность, но император Кин не остановился. Его величество шагал по коридору с уверенностью, которой я не видела в нем многие годы, почти с совершенно прямой спиной. Перед ним шли гвардейцы, а сзади – я.
Из дверей и коридоров по всему замку появлялись придворные, один незнакомый лорд даже не натянул одежду, так спешил на зов гонга. Никто не спросил его величество, куда он направляется или зачем их созвали, все кланялись, когда он проходил мимо, а многие последовали за нами. Матушка тоже, но где-то на полпути генерал Рёдзи исчез. Возможно, у него есть еще какой-то план, и это меня беспокоило. Нам нужно выбраться из замка.
Залитый светом фонарей коридор наполнился голосами любопытных. С верхней площадки узкой лестницы на нас взирала кучка слуг – горничные и трубочисты, лакеи и повара, даже нескладный подмастерье кузнеца. При виде императора они застыли, а потом стали кланяться, столпившись в узком проходе.
