–Если можете попасть стрелой в горло со скачущей лошади, то и с верхушки дерева как-нибудь сумеете,– сказал я, подталкивая Хими и Истет к ближайшему стволу.– Просто скройтесь из виду, не двигайтесь и не разговаривайте.
–Мы знаем, что такое засада, капитан,– огрызнулась Истет.– Но это неестественно, болтаться среди листьев.
Однако они вскарабкались по стволу и исчезли. Вокруг меня Клинки искали в плотном подлеске место, где залечь.
–Я вижу твою ногу, Дхамара. И твою руку, Убайд. Маат, смотри, чтобы… да, так лучше.
–Хорошая работа, Рах,– заметил проходивший мимо Гидеон.– Покажем им, что значит настоящая засада.
Когда все мои Клинки скрылись, я лег под плотным покровом папоротников рядом с Йитти и выдохнул. Сердце до сих пор колотилось от усилий, и я знал, что выдох получился слишком громким, но целитель ничего не сказал. Он лежал на сложенных впереди руках и в одной ладони некрепко держал охотничий нож.
Постепенно стихли все звуки, за исключением легкого шелеста ветра и щебета птиц в кронах деревьев. Гидеон сказал, что мы не больше чем в часе или двух к юго-востоку от Тяна, на кисианской территории, и должны ожидать солдат задолго до заката, но вместо напряжения перед боем я ощутил, как мои веки тяжелеют. Я так давно нормально не спал, что уже и не помнил, каково это, хорошо отдохнуть.
–Капитан,– толкнул меня локтем Йитти,– кусты не храпят.
Я вытер с губ слюну.
–Я что, храпел?
–Куст точно не храпел.
Я чуть-чуть выпрямился, и это помогло, но создало больше давления на мочевой пузырь, и я пожалел, что так много выпил у ручья. Но это хотя бы не давало мне заснуть, и я вглядывался в кусочек дороги сквозь папоротник. Мне казалось, что на другой стороне я вижу кончики темных волос Джуты, скрючившегося у ствола дерева.
Птицы затихли. Я насторожился, прислушиваясь к несмолкающей симфонии насекомых, наполнявшей влажный полдень. Ни шагов. Ни стука копыт. Ничего, кроме ровного дыхания Йитти.
Я вытер пот со лба и устроил затекшую ногу поудобнее.
–Тс-с,– прошипел Йитти.
Он слегка наклонил голову в сторону дороги. Зашуршали листья. Раздался шаг. До следующего прошло много секунд, но я почувствовал его так же ясно, как услышал. Они приближались.
Лежа плечом к плечу, мы с Йитти напряглись. Снова раздались шаги, за ними последовал тихий рокот разговоров, стук копыт, тарахтение тележных колес. Сначала я увидел лошадь, ее рыжеватые ноги появились в поле зрения и исчезли за время одного вдоха. За ней последовала другая, в богатой попоне, а затем ноги в сапогах и древки копий. Они шагали мимо нас, похожие друг на друга, один за другим, пока эту монотонность не нарушила телега. Снова ноги, из разнообразия только редкий взмах алого плаща или пояса, или группа с луками вместо копий. Я мог только догадываться, сколько времени займет проход четырех тысяч солдат – слишком много. Я начал дергаться и с нетерпением дожидался, когда Гидеон подаст сигнал – так хотелось хотя бы пошевелиться.
Сигнал раздался, когда мимо тарахтела очередная телега – пронзительный волчий вой, который быстро поглотили боевые крики сотен левантийцев, ринувшихся в бой. Йитти первым выскочил из кустов и воткнул нож в ногу солдату, до того как я успел встать. Йитти уклонился от ответного удара, а я перерезал этому солдату горло. Когда я проткнул бок другого солдата, даже не успевшего обнажить меч, запряженные в телегу лошади захрапели и попятились. Возница повалился на бок, с метательным копьем в шее. Пойманные в ловушку посередине дороги, лошади понесли, протаптывая путь сквозь ряды кисианцев.
На их колонну дождем лились стрелы, а мы рубили с боков. Падали тела. Большинству кисианцев не хватало пространства, чтобы сражаться, и они просто умирали на месте, растоптанные своими же товарищами, все еще цепляясь за копье, лук или меч, которым не могли замахнуться.
Прокатился гром сотен копыт, кисианцы пытались бежать от надвигающихся лошадей, бежали к нам и умирали от наших клинков. У моих ног росла куча скользких от крови тел, и среди них едва ли были левантийцы.
В тумане битвы вскоре все было кончено, за исключением погони по лесу за беглецами – работа для тех, кто был верхом. Я весь промок от крови, и в ногах не осталось сил, чтобы бежать.
Когда звуки боя окончательно стихли, я опустился на колени, прямо на чью-то полуотрубленную руку. Не было места разложить мертвых аккуратными рядами, и я выдернул тело из кучи, стараясь не смотреть покойнику в лицо, не представлять его жизнь. С обычным мерзким ощущением в животе, которое всегда приходило после сражения, я сделал первый разрез на затылке солдата. Неподалеку Джута был занят тем же, а Хими и Истет сортировали тела возле сломанной телеги дальше по дороге.
Йитти с горсткой помощников собирал раненых Клинков и уже организовал место, куда их можно отнести. Они с Мемат рылись в своих сумках в поисках необходимых припасов, а остальные побежали в лес за дровами для костра.
–Стойте!– По дороге шагал Гидеон, с поднятыми руками для привлечения всеобщего внимания.– Прекратите! Берите только головы левантийцев, оставьте кисианских солдат нетронутыми.– Он пошел дальше, повторяя слова: – Берите только головы левантийских воинов. Не трогайте кисианцев.
Джута посмотрел на меня, вопросительно подняв брови.
–Подожди здесь,– сказал я и, убрав колени из-под мертвого кисианца, чью голову уже почти отрезал, поспешил к Гидеону.
–Гидеон,– я шагнул вперед, заставив его остановиться.– Ты хочешь сказать, мы не возьмем их головы?
Он зло посмотрел на меня.
–Нет времени, Рах. Нужно двигаться дальше.
–Нет времени? Так мы его наверстаем. Нельзя оставлять души запертыми, если мы можем их освободить.
–Мы возьмем левантийцев, но…
–Но перед богами все души равны и важны. Просто подумай, какой вред мы нанесем миру, оставив их запертыми здесь, какой груз каждый из нас добавит за это на свои весы.
Остальные прислушивались. Йитти, Джута, мои Клинки и даже капитан Атум э’Яровен. Большинство других капитанов находились дальше и, вероятно, уже задали тот же вопрос, что могло объяснить раздражение, мелькнувшее на лице Гидеона, но не то, что он твердо покачал головой.
–Нет. Только левантийцы.
–Но…
–У нас нет времени.
Я обвел рукой собравшихся чилтейцев. Они осматривали раненых и лошадей, рылись в кисианских телегах и явно никуда не спешили.
–Времени достаточно, по крайней мере для какой-то части, пока наши… друзья отдыхают.
–Рах, как Первый Клинок и гуртовщик я приказываю тебе оставить эти тела в покое.
Он попытался обойти меня, но я преградил ему путь.
–Но я хочу знать почему.
Гидеон облизал губы и, схватив меня за руку, отвел в сторону.
