Лорд Оямада недвусмысленно выразил свое нежелание, чтобы его внук находился поблизости от меня, но моя деланая незаинтересованность, похоже, сломила оборону лорда Горо.
–Уверена, это не займет много времени,– добавила я, когда он заколебался, переводя взгляд с меня на принца и застывшего в поклоне слугу.– А как только закончите, вы вернетесь к нам.
–И правда, ваше высочество. Благодарю вас. Я вернусь как можно скорее.
Поклонившись нам обоим, канцлер Горо умчался с неподобающей скоростью. Он вернется, как только поймет, что губернатор Дох его не вызывал, но к тому времени мы уже скроемся в лабиринте внешнего дворца, и вряд ли он нас отыщет.
–Идемте, ваше высочество. Обещаю не утомлять вас рассказами о перилах и дверных петлях.
Он едва заметно улыбнулся и последовал в шаге за моей спиной, когда я повела его по колоннаде, соединяющей внешний и внутренний дворец. Между колоннами врывался ветер, шелестел нашими юбками и играл волосами Дзая, выбившимися из тугого узла на макушке – в точности такой всегда носил император Кин. Умный ход со стороны опекунов – подчеркивать сходство с императором.
–Как вы видите, это дворцовый сад,– сказала я, когда мы оказались ровно посередине между внешним и внутренним дворцом.– В нем невозможно заблудиться, потому что оба здания всегда видны, из любой точки. Все равно что ходить по колее. Красивой колее.
Он не ответил. Колонны обвивала глициния, и опавшие лепестки ковром устилали камни, а в воздухе чувствовался удушающе-сладкий аромат.
–К сожалению, в это время года можно поскользнуться,– продолжала я.– Гниющие лепестки могут быть скользкими под подошвами сандалий.
–Их нужно подмести.
Его первые слова не были ни резкими, ни заносчивыми, скорее прагматичным заявлением человека, для которого это казалось само собой разумеющимся.
–Боюсь, такова традиция, ваше высочество. Какой-нибудь из дворцовых священников объяснит вам подробней, хотя от объяснений губернатору Охи не полегчало, когда он поскользнулся и сломал руку.
–Я знаю, что это традиция. Но глупо соблюдать ее, когда люди могут покалечиться.
Я оглядела его профиль. Определенно есть небольшое сходство с его величеством, но не сильное. Скорее, сходство просматривалось в сухости его тона.
Внешний дворец представлял собой, в сущности, толстую стену, окружающую внутренний дворец, но в нем было гораздо больше коридоров, комнаток и двориков, чем можно себе представить. Там были и важные залы, где нас стал бы искать канцлер Горо, а потому я повела принца в коридор, которым пользовались редко, он шел в помещения для слуг.
–Могу предположить,– сказала я, когда и второй коридор мы прошли в молчании,– что опекуны не велели вам со мной разговаривать.
Он не ответил, но вспыхнувшие щеки были достаточно красноречивы.
–Обещаю, я вас не съем,– сказала я.– И могу заверить, я не чудовище и не враг, каким они меня описали. Мой долг перед империей такой же, как и ваш.
–Но вы Отако.
Его слова отскочили эхом от каменных стен дворика, оно, казалось, зашелестело в листьях бамбука и закружило лепестки цветов.
–Да,– согласилась я, когда затихло эхо.– А вы – Ц’ай. Наверное, вам говорили, что это делает нас врагами, но вы не найдете этому подтверждения ни в одной летописи. Наши родители не ладили. Но это не повод, чтобы мы тоже не ладили.
–Да, но меня предупреждали, что вы именно так и скажете. Или это скажет ее величество и будет настаивать, что мы должны пожениться ради мира в империи.
Мы свернули в следующий коридор – пустой, не считая клочьев пыли и выцветших акварелей. Я остановилась и повернулась к нему с понимающей улыбкой.
–А вы не хотите на мне жениться?
–Я ни на ком не хочу жениться.
–Через несколько лет вы наверняка измените свое мнение, но пока что могу заверить, я тоже не горю желанием выходить за вас замуж. А моей матери здесь нет, с этим нам повезло, потому что она привыкла добиваться своего.
Он повторил мою слишком красноречивую гримасу и впервые стал выглядеть не просто болтливым щенком. Страдальческая улыбка оживила его лицо. Я никогда не видела императора Кина без шрамов, но принц Дзай был мало похож на старые портреты отца. Наверное, пошел в мать, обладавшую, судя по всему, мягкими чертами. Лучше бы он унаследовал отцовскую жесткость, потому что сейчас Кисия нуждалась в воине, а не в привлекательном дипломате.
–Моя такая же,– сказал он по-прежнему со страдальческой улыбкой.– Мама всегда добивается своего. Ну, или почти всегда. Она хотела поехать со мной, но дедушка сказал, что это будет выглядеть слабостью, как будто я до сих пор цепляюсь за материнские юбки, и приказал ей остаться в Ц’ае.
–Мудрое решение,– отозвалась я.– Лучше произвести первое впечатление в отсутствие чересчур заботливой матери. Хотя еще лучше было бы обойтись без двух чересчур заботливых опекунов.
Мальчик закатил глаза и плюхнулся на широкий подоконник, отчего в воздухе закружилась пыль.
–Было бы неплохо,– согласился он.– Между прочим, они постоянно ссорятся друг с другом, и каждый нашептывает мне гадости о другом. А еще все время повторяют: «Император Кин хотел бы, чтобы ты делал то-то, император Кин никогда бы не сделал се-то». Мне частенько хочется от них избавиться.
–А моя мать заставляла нас упражняться с оружием по три часа в день, еще до зари, в любую погоду. «Вы не будете выбирать погоду во время сражения»,– сказала я, подражая ее голосу.– Да и наставники были не лучше. Я могу перечислить имена всех императоров Кисии по порядку. Если мы ошибались, то оставались без ужина.
–Император Кин Ц’ай Первый,– сказал принц, загибая палец, и начал вспоминать.– Император Тянто Четвертый Отако, император Лан Третий Отако Император Ямато Третий Отако, император Цубаса Четвертый Отако, император…
–Хватит,– рассмеялась я, прижав руку к сердцу.– Остановись. Не мучай меня.
Принц Дзай ухмыльнулся.
–Я могу и даты назвать, если хочешь.
–Ох, бедняжка.
–О да, мне редко дозволялось покидать поместье. Скука – это еще очень мягко сказано.
–У тебя нет братьев и сестер?
–Нет, только я и неизменная диета из военных дневников генерала Кина вместо сказок на ночь.– Он громко вздохнул.– С братом, наверное, было бы лучше, хотя, по правде говоря, у меня бывали спокойные периоды. Жду с нетерпением, когда я уже стану достаточно взрослым и не буду нуждаться в опекунах, чтобы отослать дедушку и дядю Батиту.
Пора узнать, есть ли сталь под этой мягкой оболочкой.
–Ты можешь отослать их прямо сейчас. Они тебе не нужны.
Он съежился, как будто его ударили.
–Но… я не знаю, как себя вести.
–Ты будешь слушать советы министров и совета, а потом принимать собственные решения. Так правят страной. Важно не то, чего хотят твои опекуны или император Кин, важно то, что ты считаешь правильным.
