Я воздела свой позаимствованный клинок.
–Да пошел ты,– прошипела сквозь зубы.– Ничтожество.
Он внезапно сделал выпад, целясь в живот, ухмыльнулся, когда я отпрянула. Задев плечом угол дома, я пошатнулась, стараясь сохранить равновесие, и едва не споткнулась о ступеньку. Проклятый город окружал меня, он мне враг, как и этот человек, наслаждавшийся преследованием, наступая демонстративно медленно. Когда я попятилась и оглянулась через плечо, проверяя, нет ли чего-нибудь на пути, Легус что-то сказал. К счастью, не считая нескольких солдат в конце улицы, мостовая была пуста, люди либо дрались на площади, либо сбежали.
Коммандер Легус продолжал говорить, похоже, ему нравился звук собственного голоса – голоса, который звенел в моей голове, вызывая отвратительные воспоминания. О том, как он смеялся, предлагая меня своим людям, словно я ничто, общий инструмент, хуже животного. Меня заковали в цепи, чтобы сломить и покрыть позором. Он опять сделал молниеносный выпад, и, пронзенная острой паникой, я увернулась, а не ответила. Само его существование заставляло мое сердце колотиться так быстро, что я не могла сосредоточиться, и рефлексы, в совершенстве отточенные за годы, когда я была Клинком Яровенов, не работали. Я опять превратилась в седельную девчонку, спотыкавшуюся о свои ноги и дрожавшую при каждой атаке.
Он смеялся, видимо, понимая, что творится у меня в голове, и от этой ухмылки во мне начала пробуждаться подлинная, неукротимая ярость. Как он посмел заставлять меня чувствовать себя ничтожной и мелкой, принуждая забыть, кем я была и что делала, растерять свою силу, честь и достоинство? Я не то животное, которое он сажал на цепь, и никогда им не была. Та Дишива – лишь его представление обо мне, такими он видел и левантиек, и всех прочих женщин сквозь расколотое стекло своей слабости.
Легус снова ткнул мечом мне в живот, и глаза сверкнули от смеха. Только в этот раз я не увернулась. Не дрогнула. Не отступила – ни за что перед этим человеком. Мой клинок с громким лязгом принял удар, стирая улыбку с лица Легуса.
–Я не та, кем тебе кажусь,– произнесла я, высвобождая клинок и парируя новый удар.
Наслаждение Легуса превратилось в нескрываемый гнев, отвращение ко мне, посмевшей ему противиться. Я увидела наконец его мелкую душонку, и мне стало смешно. Я не наносила ударов, лишь снова и снова парировала, отчего каждый выпад Легуса, приправленный руганью, становился все более диким, отчаянным.
–Ты ничтожество,– сказала я, ощущая, как тело привычно входит в ритм, которого я не ощущала уже давно.– Ты червяк. А я – воин степей, ты не смеешь прикасаться ко мне
Прошипев что-то в ответ, Легус с вызовом взмахнул руками: если ты так хороша, попробуй ударь.
–С удовольствием,– пробормотала я.– Пусть же Нассус направит этот клинок.
Сделав ложный выпад, я ударила с другой стороны, и Легус отшатнулся, скаля зубы в рычании. Он опять атаковал, и, когда я плашмя отбила его клинок, оставалось повернуться, шагнуть вперед и направить тяжелое острие ему в живот. Я почувствовала, как меч с усилием пронзил кожу, вошел в плоть и кишки. Я не стала удерживать клинок, не старалась продлить мучения, не пыталась поймать его взгляд. Мне не нужно было ничего доказывать. Я уже это сделала.
Оценив смесь растерянности и гнева, всё еще державшуюся на его лице, я выдернула клинок, и коммандер Легус зашатался на ослабевших ногах. Я смотрела, как он согнулся и кровь хлынула ему на руки. Я положила свой клинок ему на плечо, и глаза у него округлились. Но душа Легуса не заслуживала свободы. Вместо освобождения я вытерла оружие об его одежду и отступила. А потом проверила, на месте ли маска, сунула меч за пояс иеромонаха и пошла прочь. Легус что-то булькал мне вслед, но я не обернулась. Не побежала. Больше я не побегу, никогда.
29
Кассандра
Кровь текла у меня из носа, как у пьяницы после драки в пивной, один зуб шатался. Оказалось, что приказ Дуоса сохранять мне жизнь не подразумевал оставить мое лицо в целости.
«Она ушла?»– спросила Кайса.
«Надеюсь, что так, мать ее.– Я подняла гудящую голову и оглядела затихшую площадь в поисках левантийки-иеромонаха.– Весь план нам изгадила вдоль и поперек».
Приказания императора Мансина наконец-то начали доходить до солдат, правда, прежде ему пришлось кричать до хрипоты, чтобы его наконец услышали среди хаоса. Это было великолепно – запалить пороховую бочку одним внезапным пинком по лодыжке. А возможность посмотреть, как они набрасываются друг на друга, пожалуй, стоила удара кулаком в лицо.
–Во дворец!– проревел император, торопясь дальше.– Все внутрь! Генерал Мото, поторопите солдат.
Здоровенный как медведь кисианец зашагал к нам, волоча за собой алый шелк.
–Доминус Виллиус,– сказал он.– Уберите с улиц ваших людей, пока не случилось новых инцидентов вроде этого. Ситуация слишком неустойчива для подобных глупостей.
–Боюсь, я вынужден подождать, ваше величество,– самым сладким тоном ответил Дуос.– Из-за секретаря Ауруса мой первосвященник бежал, а без нее я не могу завершить начатое. Если вы хотите, чтобы мои солдаты как можно скорее убрались с улиц, пошлите людей на поиски.
–Нет. Мне и так пришлось разделить своих самых верных солдат, чтобы разобраться с Мико и помешать глупому племяннику. Солдаты нужны мне здесь, чтобы удержать трон.
–Оказалось, риск несколько больше, чем вы меня уверяли, ваше величество. И надеюсь, мне не придется жалеть, что я выбрал не того кисианского лидера.
–Это вряд ли,– усмехнулся император Мансин.– Риск ничтожен, но лучше не увеличивать его. Пусть ваши люди охотятся за беглянкой, но уйдите с улиц, чтобы ваше присутствие не вызвало еще больше вопросов.
Дуос изобразил глумливый поклон. Глянув на него сверху вниз, здоровенный кисианец развернулся, уже выкрикивая новые приказы, и зашагал к дворцу. Дуос усмехнулся и бросил взгляд в мою сторону, отчего у меня по коже пробежал холодок.
–Забирайте ее,– приказал он двум солдатам, имевшим несчастье меня охранять. У одного уже шла носом кровь.– Уводите внутрь, и покончим с этим. Коммандер Легус?– Дуос обернулся, обозревая маленькую площадь, и обнаружил, что в сторону дворцовых ворот не направились только трупы.– Чтоб тебя. Доставьте ее во дворец, а потом пусть кто-нибудь приведет мне проклятого священника.
С этими словами он пошел прочь, лишь махнув рукой охранявшим Унуса. Этого им хватило, чтобы двинуться следом. Унус не шелохнулся на протяжении всей церемонии, вероятно, ушел в себя, чтобы не слышать и не чувствовать хаос, или страдал под ненавистным контролем брата.
«Какой теперь у нас план?»– спросила Кайса, ее нервное напряжение бурлило во мне всю дорогу к дворцу.
«Откуда, по-твоему, мне знать?– поинтересовалась я.– Это ты решила предложить нас в жены чудовищу».
«Чтобы подобраться к Унусу!»
«Ну, мы это сделали, вот он. Только он в цепях, и, хотя большинство солдат Дуоса охотится за проклятым иеромонахом, вокруг Унуса их еще слишком много».
