–Простите, что прерываю, ваше величество,– сказал он, не уточнив, к какому «величеству» обращается.– Похоже, ваш долгожданный гость прибыл.
Из плотной группы гвардейцев, которых привел Рёдзи, выступил доминус Виллиус. То есть его близнец, но Унус был настолько точной копией брата, что я вздрогнула, сердце подскочило к горлу, и на мгновение я с ужасом подумала, что все испортила.
При виде доминуса Виллиуса публика загудела – он вызывал страх и недоверие везде, где появлялся.
–Вы все дожидались меня?– спросил Унус, и я снова покосилась на Рёдзи – убедиться, что он не привел другого брата.– Мне пора наконец забрать свою невесту? Или я должен сначала провозгласить вас, император Мансин, правителем объединенной территории Кисии и Чилтея, священной империи?
Его слова глухо ударились оземь и раскатились эхом. На мгновение настала гробовая тишина, после чего люди разом заголосили, выкрикивая вопросы и требования, и даже гвардейцы, получившие приказ арестовать меня, не спешили идти в эпицентр бури.
–Ложь!– рявкнул Мансин, перекрикивая ропот толпы.– Генерал…
–Это не ложь,– сказала я, перешагнув через Плиту смирения.– Вы хотели выдать Сичи замуж за доминуса Виллиуса, чтобы укрепить связи между Кисией и Чилтеем не только на политическом уровне, но и на религиозном. Когда он успел убедить вас, что в ваших интересах помочь ему стать Вельдом Возрожденным и построить священную империю, а не стоять у него на пути? Вы начали действовать еще за спиной Кина?
Мансин фыркнул, глядя на меня сверху вниз, как на червя.
–Эта чепуха лишь доказывает, что вы потеряли рассудок. Я не позволю вам превратить в фарс все, чего я добился для Кисии. Страна нуждается не в идеалистке, девчонке Отако…
–Она не нуждается и в жадном до власти, амбициозном генерале, который умеет только воевать! Кисия голодает. Кисия умирает. Кисия не протянет зиму, если вы растратите всю ее провизию, энергию и людей, сражаясь с Чилтеем ради священной империи. Кисии нужно исцелиться.
–Тогда во главе страны не должны стоять ни Отако, ни Ц’аи,– выплюнул он.
–Да,– согласилась я.– Стране нужен тот, кто прислушивается к чаяниям народа. Времена бесконечных опустошительных войн и правления императора, оторванного от мира, прошли, нам пора измениться.– Я обвела взглядом придворных. Им все равно, кто сядет на трон в конце дня, но, возможно, на краткий миг они проникнутся сочувствием к простым жителям Кисии, которым не так повезло. Тем, кто умирает от голода и кого посылают воевать.– Я не хочу претендовать на престол, стоя на плечах своих предков,– продолжила я, обращаясь не только к ним, но и к Мансину.– Я хочу править не как Отако или Ц’аи, а как человек, мечтающий о лучшем будущем для Кисии.
Я закончила речь в полной тишине, но тут кто-то нарушил ее, шаркнув сапогом за моей спиной.
–Я поддерживаю ее императорское величество,– сказал генерал Рёдзи, и раскаты его голоса поднялись до самой крыши.
–Еще бы,– хмыкнул Мансин.– Ваши отношения…
–Я поддерживаю ее императорское величество.
Когда это повторил второй и третий голос, я повернулась и увидела рядом с Рёдзи генерала Алона и генерала Йасса. У меня екнуло сердце. Так часто я искала их поддержки в борьбе с Мансином, подвергая их риску, и то, что они не побоялись встать рядом со мной в этот момент, вселило в меня уверенность, в которой я так нуждалась. Но когда я перевела взгляд на генерала Мото и подняла брови, он промолчал.
–Генерал Мото,– произнес Мансин тоном человека, чье терпение на исходе.– Может, теперь вы наконец-то выполните приказ и арестуете ее.
Но Мото не пошевелился, просто стоял, уставившись на человека, за которым решил следовать. Мото был не из тех, кто быстро распаляется, но его сжатые челюсти указывали, что он вот-вот вспыхнет. Люди, которые долго правили Кисией, сидя за столом в зале Совета, не любят, когда им лгут, держат в неведении и выставляют дураками. Возможно, Мансин так и не понял главное: на честолюбцев можно полагаться, лишь пока делаешь то, что входит в их планы, но стоит только шагнуть в другом направлении, и они уже никогда тебя не поддержат. Меня он этому научил.
Мансин и генерал Мото долго смотрели друг на друга, а потом генерал развернулся к солдатам, стоящим у него за спиной.
–Выведите отсюда этого человека,– приказал он, указав на Унуса.– Обыщите дворец, нет ли здесь его сторонников. А если найдете, немедленно приведите сюда. Быстро!
Солдаты поспешили выполнить приказ, а Мансин нерешительно застыл на помосте. Лишившись поддержки генерала Мото, генералов Йасса и Алона и пылкой преданности знати, которая теперь молча наблюдала за событиями исторического масштаба, он остался один. Мне было хорошо знакомо это чувство. Я надеялась, он чувствует, как земля уходит из-под ног,– так было у меня в Когахейре, когда он забрал у меня все.
В последний раз окинув взглядом зал в поисках поддержки, которой Мансин так и не получил, он развернулся и шагнул к двери, скрытой в стене за троном. Матушка всегда называла ее «спасительной лазейкой». Я никогда не видела, чтобы дверью пользовался Кин, ведь это было слишком явным признанием поражения.
Я бросилась за Мансином, и от резких движений запекшаяся после сражения кровь растрескивалась на одежде и летела во все стороны. Оглянувшись, я поняла, что никто не пошел за мной, и скрылась в двери. Почти сразу же узкий проход, тускло освещенный через маленькие окошки, сделал резкий поворот, извиваясь к центру дворца. Даже в темноте я не потеряла бы Мансина, следуя за его тяжелым яростным топотом.
–Мансин!
Он оглянулся через плечо, но не остановился. Не заговорил.
–Мансин! Вы знаете, что так просто это не закончится. Когда-то вы были лучшим министром левой руки в империи, стойко и самоотверженно защищали ее интересы. Почему бы не посвятить себя империи…
–И вы меня помилуете?– засмеялся он.– Я знаю вас всех как облупленных. Ц’аи, Отако – все вы одинаковые. Но, конечно же, когда приходится принимать трудное решение, вы поступаете благородно, а когда другие делают то же самое – они чудовища.
Мансин резко остановился. На другом конце коридора стояла Сичи, ее глаза горели как два огненных озера, а в руках откуда-то появился Хацукой.
–Быть может, Мико и найдет в своем сердце милосердие, но я вряд ли, отец,– сказала она, прикладывая стрелу к тетиве.
Движение не то чтобы новичка, но и не опытного стрелка.
–Положи лук, девчонка!– рявкнул Мансин.– Это про€клятое оружие нужно было зарыть в землю вместе с Катаси.
–Вы приказываете мне?– спросила она, шагнув ближе.
Он сцепил руки за спиной и посмотрел на Сичи сверху вниз.
–Как твой отец я имею на это право. Как твой отец, который всегда действовал в твоих интересах. Я дал тебе возможность выйти замуж за человека, который станет иеромонахом Кисии и Чилтея, и вот что получаю взамен? Ты могла бы обладать безмерным богатством и властью!
