Секретарь Аурус смотрел на меня, сцепив пальцы, пока я старалась, чтобы сердечная тоска не взяла верх над здравым смыслом. Я хотела этого, и чем больше размышляла, тем сильнее хотела, так отчаянно, как когда-то желала, чтобы добился успеха Гидеон.
–Что скажете?– произнесла я, когда не могла больше ждать.
–Вам не будет позволено создавать армию,– сказал он, снова тщательно подбирая слова.– Или строить военные корабли.
–Для самозащиты нам не потребуется ни то ни другое.
Он неспешно кивнул.
–Тогда – да, я считаю, что, если вы намерены создать мирный дом для тех левантийцев, кто не желает возвращаться в степи, вы можете обрести его внутри наших границ, под защитой мощи Чилтея.
Мы не нуждались в защите, и все же у меня перехватило дыхание от этого обещания – жить без постоянной угрозы нападения, без коварных вторжений городов‑государств в наши земли и гурты. Тогда мы будем просто… жить. Но могла ли я доверять Аурусу? Или его людям, народу, который он представляет? Чилтейцы вынудили нас сражаться, мучили и унижали, бросали умирать без помощи. Разве мы могли по-настоящему доверять кому-то из них?
–А какие вы можете дать гарантии, что не нападете, выбрав момент, и не отберете у нас землю?– спросила я.– Я не так глупа, чтобы верить вам на слово.
–Почему? Потому что я чилтеец? Я мог бы сказать то же самое после того, как левантийцы уничтожили нашу армию, но понимаю, что это решение было принято при особенных обстоятельствах и конкретными левантийцами. Неразумно судить весь народ по одному человеку или одному моменту истории. Как вы отмечали, мы не хотим, чтобы иеромонах покидал наши берега, и вы совершенно правы: как бы ни были вы нежеланны на этом посту, вы иеромонах и останетесь им на протяжении всей жизни. Даже Лео Виллиус едва ли может вас отстранить, а никто другой и подавно. Как же я, простой секретарь, предам Дишиву э’Яровен, когда она занимает пост иеромонаха Единственного истинного Бога?
Я смотрела на него, и смысл сказанного постепенно просачивался в сознание. Лео сам поставил меня в сильную позицию, но, поскольку намеревался убить в нужный момент, не подумал о последствиях своего решения, если я останусь в живых. А теперь я одновременно величайшее оружие для чилтейцев и сильнейшая защита для левантийцев.
–Вот почему он хочет, чтобы я назначила его Защитником,– сказала я.
–Да? Это имеет смысл. Это поставило бы Лео как церковного иерарха в неуязвимое положение, которого ему так сейчас не хватает, когда его власть целиком зависит от…– Аурус махнул рукой, подбирая нужное слово,– инерции. И даже привычки.
–Думаю, сейчас он действует через мою голову,– сказала я.– Не совсем уверена, но он не хочет, чтобы я присутствовала на собраниях, потому что, как мне кажется, объявил себя моим… представителем.
–Любопытно, но неудивительно, и сейчас, когда я здесь, это легко прекратить.
–Он постарается удержать меня под каблуком.
Секретарь Аурус подавил зевок, и глаза у него увлажнились.
–Разумеется, постарается,– согласился он.– Но это не значит, что у него получится.
–У него больше солдат, чем у вас,– заметила я.
–Да, и многие из них откажутся атаковать избранницу Бога. Лео держит их только силой собственного авторитета. Вам лишь надо сделать так, чтобы они захотели пойти за вами.
Я отбила ритм пальцами по коленям. Путь к победе над Лео и к обретению земли, которую я требовала, пролегал не только через доверие к этому человеку, чилтейцу. Кроме того, чтобы сыграть свою роль, я должна как можно дальше отбросить свое левантийское «я». Повести людей за собой. Воодушевить. Цена высока, но что мне еще несколько новых ран? Еще несколько вырванных фрагментов души? Я уже отдала так много и многим рискнула, и упираться теперь означало сделать бессмысленными все жертвы.
Пока я раздумывала, секретарь с легким стоном откинулся на спинку кушетки, словно утомился от тяжелой работы, подвинул ближе по узорчатой парче вазочку с орехами и вопросительно поднял брови.
–Вы желаете еще что-то сказать прежде, чем мы придем к соглашению?
«Желаете»– слишком сильно сказано, но необходимость перевешивала мою нерасположенность к разговору.
–Есть ли среди здешних коммандеров те…– Я вдохнула поглубже, выдохнула и продолжила:– Те, кто участвовал в порабощении моего народа?
Его рука замерла на полпути к чаше, челюсти дожевали последний орех и остановились.
–Не могу сказать точно, я не участвовал. Легат Андрус мертв, как вам, полагаю, известно, и я сомневаюсь, что еще жив кто-нибудь из военачальников, бывших с вами в Мейляне. Но достаточное число тех, кто ушел с иеромонахом в Кой, все же выжило. Многие из них теперь здесь, с Лео Виллиусом, горячие приверженцы церкви и мифа о Вельде. Вас интересует встреча с кем-то конкретным?
Лучше бы он не понял, о чем я спрашиваю, или пусть у меня хватит мужества дать ответ. Но все время вертевшееся в голове имя коммандера Легуса так и не слетело с моего языка. Если он еще жив, я могла бы получить наслаждение, вонзив ему меж ребер клинок.
–Нет,– сказала я, и в душе шевельнулся глубоко спрятанный гнев. Но я не позволила гневу повлиять на мой выбор. Этот человек не Легус. Мое прошлое не определяет будущее.– Итак, земли в обмен на использование моего титула иеромонаха ради вашей выгоды. Но я не смогу действовать свободно, пока Лео держит в заложниках моих людей. И он угрожает убить их, если я откажусь назвать его Защитником.
–Значит, вам пора самой отдавать приказы, согласны?
–Но чилтейцы так и будут слышать меня через Лео? Я не говорю на вашем языке.
–Зато я говорю. Если вы готовы ему противостоять, его можно поставить на место.
Крепко стиснув кулаки, я встала с кушетки.
–Больше всего на свете я хочу дать ему отпор. Он поработил меня… поработил нас. И я сделаю все, чтобы он расплатился собственной кровью.
По лицу секретаря скользнула улыбка, кожа вокруг глаз сморщилась.
–Тогда, думаю, мы заключили сделку, доминус Яровен. С нетерпением жду кровавых плодов нашего союза.
5
Рах
Деркка времени зря не терял. Как только Эзма уехала, по лагерю поползли шепотки. Пусть наши охотники и отправились на поиски Лео, но даже если мы найдем его, возвращаться домой может быть рискованно. Если, конечно, мы не отдадим Гидеона чилтейцам в обмен на безопасный проход.
К тому времени как я ближе к обеду созвал Ладонь, об этом говорили все.
–Что ж,– сказала Лашак, ковыряя палкой землю.– Эзма хотела произвести впечатление, и ей это удалось.
–Спасительница левантийцев,– сплюнул Амун.– Я ей и лошадиное дерьмо убирать бы не доверил.
Локлан дернул плечом, не глядя на нас.
–Она хотя бы предупредила нас и сказала, где сейчас доминус Виллиус.
