–Гидеон.
–Прошу, не надо, я все сделаю, только оставьте их в покое! Нет!
Я медленно шагнул к нему.
–Рах…
Амун не отходил от двери. В его взгляде не было ни сочувствия, ни понимания, ни жалости.
–Я приду, как только сумею,– сказал я, зная, что эту задачу не могу поручить никому.
Кому еще доверится Гидеон? Кто еще способен перевесить их нынешний гнев былой любовью к нему?
–Но капитан…
–Здесь ты меня не заменишь, поэтому придется тебе держать всех в руках, пока я не приду,– рявкнул я.
Амун постоял какое-то время, а потом исчез, и в комнате стало темнее. Я разрывался надвое, как это часто случалось с моим желанием помочь Мико. Как было, когда Тор настаивал, чтобы я снова помог ей, потому что виноват в ее трудном положении.
–Нет-нет-нет,– шептал Гидеон, но его дыхание стало реже, паника отступала.
Что ему помогло: мое присутствие или время – я не знал, но не мог рискнуть и уйти, когда само мое существование давало ему почву под ногами.
–Тебе нужно идти,– сказал он, наконец успокоившись.
–Я уйду, когда тебе станет лучше.
–Вот поэтому тебе и следовало дать мне умереть. Я просто путаюсь у тебя под ногами. Я…
–Нет. Нет. Когда-то мне была нужна помощь. Теперь она нужна тебе. Несомненно, она снова понадобится мне в будущем. Ни один капитан не бросает Клинка в беде.
–Я не Клинок.
Я уткнулся лбом ему в плечо.
–Только не начинай снова этот разговор. Ты Клинок. Ты левантиец. Ты тот же, что и всегда, и я буду верить в это за тебя, если ты не можешь.
Он ничего не сказал.
–Мне правда нужно будет скоро уйти,– добавил я.– Но я вернусь.
–Отдать меня чилтейцам было бы гораздо проще.
Я резко поднял голову.
–Ты слышал.
–Я слышу все, что люди говорят как можно громче, проходя мимо нашей двери.
Не размыкая объятий, я внимательно посмотрел на его профиль.
–Зря ты слушаешь злые слова.
–А ты зря не отпускаешь меня. Лучше умереть, защищая свой народ, чем жить и страдать, причиняя другим боль.
–Нет.
Он повернулся.
–Выбор не за тобой, Рах.
–Правда? Но и не за тобой. Не в таком состоянии.
Гидеон отстранился.
–Но я не могу просто сидеть и ничего не делать.
–Тогда делай что-нибудь, только не думай, будто, отдав свою жизнь, что-то изменишь. Искупай. Исцеляйся. Помогай. Смерть еще никому не пошла на пользу.
–Зато так было бы легче,– пробормотал он.
–Уж конечно, легче. Только мой Гидеон никогда не искал легких путей.
Он фыркнул.
–Твой Гидеон.
Снаружи кто-то начал кричать, и я больше не мог откладывать встречу с Клинками.
–Ты справишься?– спросил я, делая шаг назад.
Он кивнул, и этого было достаточно.
Снаружи лагерь гудел от споров и перешептываний. Разделенные непреодолимой пропастью грязной травы группы, имеющие противоположное мнение, бросали друг на друга косые взгляды.
Лео так и сидел на коленях в центре большого круга мрачных Клинков. Этот круг задумывался ради нашей защиты, но теперь как будто защищал Лео.
–Рах.– У ближайшей хижины ждал Тор.– Ты просил меня выяснить, что получится, у Яконо. Что ж, я сделал это, если тебе интересно послушать.
–Конечно. Что ты узнал?
С раздраженным ворчанием он пошел рядом со мной, а я несказанно обрадовался компании.
–Немногое. Но он все твердит, что это не тот Лео, которого мы ищем, и что мы можем верить ему, поскольку его наняли убить настоящего Лео Виллиуса, и он уже сделал бы это, будь это тот самый Лео.
–Наняли убить? Кто?
–Какой-то чилтеец. Он больше ничего не сказал, только то, что поклялся защищать этого Лео, но кому – тоже не признается. Но он говорил серьезно. Он кажется спокойным и говорит тихо, но он – наемный убийца. И, похоже, если ты собрался тронуть этого Лео, придется сначала убрать с дороги Яконо.
Мы подошли к вновь зажженному костру, где собралась Ладонь, и я остановился, кивком поблагодарив Тора.
–Я это учту. Он знает что-нибудь о Гостях или о том, что творится у нас на родине?
–Нет, сказал, что никогда о них не слышал и никогда не был в степях. Он с запада, по другую сторону гор Куро. Пару раз заключал контракты с корунцами, но на этом все.
–Спасибо тебе, Тор. Дай знать, если выяснишь что-то новое. Ты ведь пока останешься?
–До завтра. Утром я отправлюсь обратно к Яссу, а куда потом – не знаю.
Я хлопнул его по плечу.
–Я буду рад, если ты останешься.
–Да, знаю, я полезный.
–Не только из-за этого.
Недоверчиво фыркнув, он ушел.
У костра ждали Амун, Лашак, Диха и Локлан, но обычной беззаботной болтовни не было. За нами наблюдали Клинки со всего лагеря, и напряжение росло. Я глубоко вздохнул, но это не успокоило мух, роящихся в животе.
–Ладно,– сказал я.– Что мне следует знать?
Лашак скрестила руки на груди.
–Никто не понимает, почему Лео еще здесь. Большинство хочет его убить. Но разговоры о Лео и об уходе…
Она замолчала и переглянулась с Амуном, отчего у меня засосало под ложечкой.
Амун кашлянул.
–Все запуталось, особенно после того, как ты…
–Опять заговорили о Гидеоне,– прямо высказала Диха то, что не удавалось другим.– Похоже, все сходятся в том, что надо убить Лео и вернуться домой, а Гидеона отдать чилтейцам.
Конечно. Я неделями уклонялся от вопросов о будущем Гидеона, но, похоже, удача внезапно меня покинула.
–Если таково их желание, у нас проблема,– сказал я, сплетя пальцы и глядя на раскаленные угли, ярко светящиеся в сером свете туманного дня.– Я не могу это сделать – ни то ни другое.– Я поднял голову и встретился с каждым жестким, вопросительным взглядом.– У Лео нет сведений, которые нам нужны, но он указал путь, по которому я смогу последовать с его помощью.
–А Гидеон?
–Останется со мной. Живой. И каждый, кто предлагает отдать его чилтейцам в обмен на безопасный проход, должен устыдиться. Левантийцы не торгуют жизнями.
Мои резкие слова вынудили Диху отвернуться и нахмуриться, а Амун уставился на свои руки.
–И что это за путь?– спросил он.
–Нужно найти Знахаря, который изучает Гостей, помимо всего прочего.
