Он безрадостно улыбнулся.
–Умно, но я здесь не ради вас. Можете разъезжать по стране и дальше, мне плевать. Я приехал за дочерью.
–Ах вот оно что, как только я вам понадобилась, то опять стала дочерью?– сказала Сичи.– Как мило.
–Тебе не к лицу устраивать перепалки посреди дороги,– сказал он.– Тем более с отцом.
–Вы мне не отец.
Мансин насупился и, хотя не посмотрел на своих солдат, что-то в его позе привлекло к ним мое внимание.
–Можем сделать все легко или усложнить тебе жизнь, дитя. Как видишь, у меня больше солдат, а вам некуда бежать. Будешь сопротивляться – и я схвачу тебя силой, убив как можно больше ваших солдат-предателей. А если пойдешь со мной добровольно, они свободны.
Сичи нервно сглотнула. Мы были в меньшинстве. И нам следовало знать, что может дойти до такого. Я вроде должна была радоваться, что он меня отпустил, но это была горькая победа. Он не сделал бы этого, если бы считал меня угрозой.
Мы с Сичи переглянулись. Другого выхода не было. Ей придется пойти с отцом, оставшись под защитой лишь нашего тайного брака.
–Я приду. Обещаю,– сказала я.
–Я знаю.
Других слов у нас не было, да и что тут сказать? Кивнув капитану Кирену, она цокнула языком и послала лошадь вперед. Принеся себя в жертву, Сичи пересекла пропасть между вражескими лагерями.
–Ваше величество?– прошептал капитан Кирен.– Приказы?
–Не двигайтесь,– ответила я.– Пусть уходит, и мы не будем атаковать, если они не начнут. Но если нарушат слово, устройте им ад.
–Да, ваше величество.
Сичи медленно перешла на другую сторону, и глаза Мансина триумфально засверкали.
–Мудрый выбор, дочь. Лучше выбрать правильную сторону истории и выиграть, чем быть отвергнутой как отступница.
Я прикусила язык, надев равнодушную маску. Я не позволю Мансину пробить в ней трещину. Не позволю меня задеть.
По знаку Мансина солдаты окружили Сичи, как будто заключили в тюрьму. Сичи не обращала на них внимания, но и не оглянулась, высоко держа голову. Ни разу не помедлив, она поскакала по дороге, так что солдатам Мансина пришлось поспевать за ней, и с последним издевательским поклоном мой прежний наставник и министр развернул лошадь.
–Мы поскачем за ними?– спросил капитан Кирен.
–Нет. Пока что пусть все останется так.
–Значит, обратно в лагерь? Или дальше, к губернатору?
–Ни то и ни другое,– сказала я, глядя, как силуэт Сичи уменьшается вдалеке, пока окончательно не пропал из вида.– Мы поедем в Харной, как и собирались. Я хочу выслушать людей.
15
Кассандра
Разыскать императрицу Мико оказалось проще, чем я ожидала. Все, кого я встретила по пути, только и говорили, что теперь у Кисии два императора и люди боятся новой войны. Меня мало занимали чужие тревоги, но уже к концу дня, благодаря подсказкам нескольких путников, я стояла перед маленьким военным лагерем, хотя хотела быть подальше отсюда.
Я представилась стоявшим на страже гвардейцам и опять неожиданно для себя оказалась сидящей напротив императрицы. Она пристально смотрела на меня, а я – на нее.
–Итак.– Императрица взяла пиалу с чаем и подула, сгоняя пар. Один раз. Другой. Третий.
На сей раз у нас был и стол, и навес, защищающий от ветра. Бело-золотистая собака свернулась клубком на подушке в углу.
–Итак,– повторила я. От взгляда Мико, направленного на меня поверх края пиалы, сердце сжималось от боли и радости.– Я исполнила поручение.
–Он намерен забрать своих солдат из Кисии?
–Сказал, что да.
Мико выдохнула чересчур напряженно, это не было похоже на вздох облегчения.
–Хорошо,– сказала она.– Хорошо. И он принял условия?
По привычке, принадлежавшей больше Хане, чем мне, я потянулась к стоявшей передо мной пиале, обвивая теплую керамику пальцами.
–Да.– Я сосредоточилась на руках. На пиале. На паре, поднимавшемся в лицо, увлажняя кожу своими бледными, тонкими пальцами.– Но… на самом деле, вы не собираетесь отдавать ему Унуса.
Я осмелилась поднять взгляд. Ее улыбка за щитом пиалы с чаем дрогнула.
–Почему же?
–Ну… если он получит Унуса, то окажется на шаг ближе к своей цели.
–Верно,– согласилась она.– И, хотя враг моего врага может временно стать союзником, Лео нельзя принимать за друга.
Она сделала глоток, и пар заструился вокруг лица, каждый серебристый завиток был как палец, которым я хотела коснуться ее.
–Он… определенно опасен,– согласилась я.
Мико наклонила голову набок.
–Даже для такой, как ты?
–Как я?– Мне потребовалось мгновение – припомнить, что ей известно.– Ну, я не уверена. Мои мысли прочесть точно сможет.
–А контролировать их?
–Не помню, чтобы он когда-либо пробовал…– Я умолкла, вернувшись к тому моменту в Кое, когда стояла перед Лео с клинком в руке и не хотела его убивать. Но тогда я погрузилась в туман, говоривший тяжелым голосом. Он настаивал. Тянул. Заставлял. И я вонзила клинок между ребер Лео.– Один раз,– поправилась я.– Когда я осталась одна.
–Ты осталась одна?
–Без…
Пол как будто ушел из-под ног, мои мысли обняло теплым облаком. Кайса откашлялась.
–Без меня,– сказала она. Резкость и подчеркнутая подозрительность ее слов снова пролили тревогу в мой подавленный разум.– Меня зовут Кайса.
«Что ты делаешь? Уходи! Она же решит, что мы…»
–Чудовище?– громко выпалила она.– Так вы думаете о «таких, как мы»? Почему бы просто…
–Прекрати!– прошипела я, проливая чай на ноги, пока мы дрались за контроль.– Это не поможет.
Улыбка спала с лица Мико, но она подалась ближе.
–Погоди. Пусть она говорит. Кайса. Так ее зовут? Так зовут… другую душу, разделяющую с тобой тело? Ту, что вошла в мертвую левантийку?
–Это сделала я, но да, Кайса…
–…здесь,– договорила она, снова перехватывая контроль, и на этот раз я отступила и позволила ей говорить. Жадное любопытство на лице Мико было лучшей реакцией, чем я опасалась.– Ваше величество.
Мико снова наклонила голову, чтобы изучить нас получше, и забыла про чай.
–Ты не любишь меня,– сказала она, скользя взглядом по моему лицу и как будто читая его.
–Я вас не знаю. Как и Касс, хотя ей кажется, что знает. Мне не нравится, что вы используете ее чувства в своих интересах.– Мико вздрогнула, и мне захотелось взять назад ужасные слова Кайсы, стереть боль со лба моей дочери, но Кайса помешала моей слабой попытке взять верх.– Нет, Касс, позволь мне сказать. Она захотела со мной говорить, и это наименьшая компенсация, которую ты можешь дать мне за то, чем заставила пожертвовать ради нее.
