–Кажется, тебе нужно еще потренироваться. Судя по всему, кабана убила стрела.
–Ты отлично справилась. Капитан, обучавший тебя, может гордиться.
При упоминании Дишивы улыбка Шении померкла, и она убрала лук в налучье. Лук Дишивы, капитана Яровенов. Она оставила почти все свое оружие, когда отправилась… непонятно куда.
–Спасибо, капитан. Я отнесу кабана в лагерь,– сказала Шения, подняв сложенные вместе кулаки.
Я ответил на ее жест и свистом подозвал остальных Клинков. Далекие шаги слились в единый ритм – из леса стали появляться мои новые Клинки, ни один из которых не пришел в эти земли вместе со мной.
–Уже темнеет,– сказал я, когда они собрались в быстро сгущающемся сумраке.– Давайте вернемся и освежуем добычу.
Как только ужин был готов, Амун собрал Ладонь. Одного за другим я потерял всех членов своей старой Ладони, но их призраки всегда сидели рядом, пока я искал намеки на разногласия, перешептывание и тревожные взгляды. Поначалу все было спокойно, присоединившиеся ко мне левантийцы с радостью отдыхали, зализывали раны, ухаживали за лошадьми и просто… жили. Но сейчас в них росла тревога.
Выбрать Амуна моим заместителем было легко. После него я назначил Лашак э’Намалаку, некогда Первого Клинка, охотницей, Диху э’Беджути – целительницей, а Локлана э’Яровена – конюхом. Мы впятером сидели у костра. Они принесли еду, но, давно смирившись с моими привычками, не стали спрашивать, почему я не ем с ними. К сожалению, Шения взяла за правило приносить мне тарелку, хотя знала, что я не возьму. Я не знал, делала она это из упорного нежелания отступать от наших обычаев или так выражала несогласие с присутствием Гидеона в лагере.
–Сегодня мы не будем долго задерживаться,– сказал я, обводя всех взглядом.– Лашак, твои разведчики принесли какие-нибудь новости?
Она облизала пальцы и кивнула, продолжая жевать.
–Ничего интересного, иначе я уже бы рассказала. До сих пор нет никаких признаков, что доминус Виллиус намерен куда-то двигаться, а кисианцы по неизвестным причинам не трогают его армию. Что касается самих кисианцев, в Когахейре постоянно снуют туда-сюда всадники, а сегодня прибыла новая группа солдат. Они держатся обособленно и несут знамена Бахайна, так что это может быть сын светлейшего Бахайна… как там его зовут.– Она пожала плечами.– В общем, все они гуляют сами по себе, как песчаные коты, наблюдающие друг за другом сквозь траву.
–Так не может долго продолжаться,– сказала Диха, вытирая пальцы.– Мы, конечно, плохо их знаем, но, похоже, кисианцы и чилтейцы не способны находиться рядом, не пытаясь перегрызть друг другу глотки. Возможно, новая группа чилтейцев станет той самой искрой.
–Новая группа чилтейцев?– спросил я.
–Я говорила о них вчера, капитан,– сказала Лашак с упреком во взгляде.– Их возглавляет секретарь Аурус. Как я поняла, Гидеон встречался с ним несколько недель назад. Однако для человека, собиравшегося всего лишь обсудить мирный договор, Аурус остается здесь слишком долго, и солдат у него стало больше.
–Ах да, Аурус. Он выдвигается?
–Похоже на то.
Я на мгновение закрыл глаза, желая, чтобы хоть раз все было просто.
–Нужно следить за ними. Мы должны тут же узнать, как только что-то изменится. А пока нам нужен план, как достать Лео, если он не собирается покидать пределы тех стен.
Диха подалась вперед.
–Отравим им воду. Все помрут, да и дело с концом.
–Все помрут. Прекрасная идея,– ухмыльнулась Лашак.– Мне очень нравится.
–Жаль только, что мы должны поговорить с ним, прежде чем убьем,– напомнил я.
–Да не волнуйся, он воскреснет и будет единственным выжившим во всем лагере. Проще простого.– Диха ухмыльнулась Лашак в ответ, и та фыркнула от смеха.– Ой, наверное, целительнице не стоило такое предлагать?
–Мы не можем быть уверены, что все так и произойдет,– прервал их я, прежде чем они успели слишком увлечься своим планом,– поэтому придется придумать что-то другое.
Локлан часто сидел молча и ел, наблюдая за нами, но сегодня откашлялся:
–Мы остались здесь, чтобы разузнать об этих Гостях, прежде чем вернемся на родину, и это очень важно, но…– Он помедлил, оглядывая внезапно притихшую группу.– При всем уважении, капитан, ты действительно думаешь, что он просто расскажет все, что мы хотим узнать? Он нам не друг и никогда им не был.
Да, не друг, но я помнил другого человека. Того, кто желал людям добра. Того, кто предложил нам свободу. Она дорого стоила, но казалась такой реальной. И хотя я не мог сказать об этом вслух, я был уверен, что он расскажет. Не им, но мне. Он передо мной в долгу.
–Нужно попытаться,– сказал я.– Кроме него о Гостях знает только Эзма, а она скорее воткнет мне в глаз нож, чем расскажет о том, что я, по ее мнению, ни в коем случае не должен изменить.
Все по очереди кивнули, улыбки исчезли. Сейчас они все согласны, но однажды я уже видел, как распалась моя Ладонь, как Клинки обратились против меня, и умел читать знаки. Времени оставалось мало.
–Значит… продолжаем наблюдать?– нарушил молчание Амун.– И надеемся поймать его, когда он выйдет, чтобы… что там делают эти священники?
–Помолиться?
–Думаю, это он может делать и внутри стен, Диха.
Целительница пожала плечами.
–Идея с водой не…
–Амун, как у нас дела с припасами?– спросил я.
Диха ухмыльнулась и взялась за еду. Все взгляды обратились к Амуну.
–Риса и бобов, которые мы выменяли на прошлой неделе, хватит еще и на следующую, и мяса каждый день добывают достаточно. Но мне сказали, что в лесу почти не осталось грибов, ягод и фиолетовых клубней, похожих на… в общем, за ними приходится ходить все дальше, и я боюсь, что мы не сможем здесь долго оставаться.
–И становится холодно,– добавил Локлан.– Надо делать запасы, если собираемся здесь зимовать. Еды будет не хватать, особенно корма для лошадей.
Некоторое время все рассматривали свои руки или еду, в то время как лагерь продолжал жизнерадостно бурлить. Пока мы беспокоимся о всех, остальные могли ни о чем не волноваться.
–Надо уйти до того, как ляжет снег,– сказала Лашак.– Мы провели здесь прошлую зиму, и это было ужасно. Вода замерзает, есть нечего.– Она сплюнула на землю.– Только подумайте, мы почти обрадовались появлению чилтейцев, ведь у них хотя бы была еда.
–Сколько, по-твоему, у нас времени?– спросил Амун, позабыв о тарелке, стоявшей у ног.– Мы,– он бросил взгляд в мою сторону,– здесь не зимовали. Мы пришли позже.
Диха тихонько фыркнула, но позволила ответить Лашак.
–Не знаю. Было холоднее, чем сейчас. Намного холоднее. А потом пошел снег. Он красивый, и мы не возражали против легкого снегопада.
–Только он все не прекращался,– вставила Диха.
