–Никогда не была в Линья,– сказала Мико, когда пауза так и осталась незаполненной.– Хотя то, что там происходит, для Кисии давно как заноза в боку.
–Взгляд на это, без сомнения, зависит от того, что понимать под Кисией,– ответила я.
Я пыталась сказать, что бедные просто стараются выжить и равнодушны к величию нации. Но императрица и герцог смотрели на меня так, будто я призвала к мятежу. Ощущение, что мне здесь не место, усилилось, и я вдвойне сосредоточилась на еде.
«Спроси их,– приказала Кайса.– Спроси, что они намерены сделать с Унусом, и не позволяй Мико опять отделаться патетической чепухой».
Мико ковырялась в своей тарелке, разговор прервался, и она переключила внимание на еду. В моменты искренности, когда она не действовала напоказ, не была ее императорским величеством, она поражала меня своей юностью, так же как и лорд Эдо. Просто дети, сражающиеся за будущность Кисии, потому что больше некому.
«Спроси, или это сделаю я».
–Ваше величество.– Я откашлялась, стараясь смотреть ей прямо в глаза.– Я должна спросить, намереваетесь ли вы на самом деле отдать Унуса его брату?
Ее юность скрылась за жесткой и властной маской.
–Это будет зависеть то того, что станет делать Лео Виллиус.
–Да или нет?
В шатре словно похолодало, и лорд Эдо опустил на стол кубок с вином, как человек, готовый к чему угодно. Мико холодно улыбнулась.
–Да, если потребуется. На войне не обойтись без подобных жертв.
Кайса протолкнулась вперед, и наши губы растянулись в ухмылке.
–Значит, отдав Унуса и позволив Дуосу жениться на госпоже Сичи, вы предоставите ему все необходимое, чтобы он облачился в мантию бога.
Императрица прищурилась и подалась вперед, забыв о еде.
–А какое отношение к этому имеет госпожа Сичи?
–Без нее он не сможет исполнить пророчество,– ответила Кайса, и ее ухмылка стала заметнее.– Она его супруга с двумя голосами.
–И что это значит?
Кайса заставила нас встать.
–Больше никаких ответов, пока вы не отпустите Унуса.
–Я не могу этого сделать.
–Тогда желаю вам доброй ночи.– Кайса изобразила прощальный жест и, не сопротивляясь ее порыву покинуть это неприятное место, я позволила ей провести нас к выходу.
Ни Мико, ни лорд Эдо не пытались нас остановить и не кликнули стражу, хотя это точно случилось бы, если бы мы сделали… какую-нибудь глупость.
Ночной воздух снаружи освежал горячую кожу, шум лагеря походил на гул тихих женавских улочек, и я наслаждалась покоем.
«Сомневаюсь, что она передумает,– сказала Кайса по пути от шатра императрицы.– Даже зная о госпоже Сичи».
«Он действительно не сможет исполнить пророчество без нее?– спросила я.– Тогда придется ее убить».
«К несчастью для твоей кровожадности, он мог найти и другую женщину, говорящую на нескольких языках».
«Так вот что значит „супруга с двумя голосами“?»
«Это Дуос так считает».
«Почему? Даже мы больше подходим под это описание».
Кайса скривилась.
–Давай не будем подкидывать ему эту идею. Вот проклятье, кажется, мы заблудились.
Выйдя из шатра Мико, она шла, не разбирая дороги, а теперь шмыгнула обратно вглубь нашего сознания, предоставив мне выручать нас.
Снова взяв на себя контроль, я старалась припоминать путь, по которому нас вели через лагерь, а не думать о фальши улыбок Мико. Но ее холодный взгляд продолжал тревожить, словно отголосок скверного сна.
Я вздохнула.
–Кайса, кто я такая?
«Я не знаю,– сказала она.– Но пора это выяснить и не прятаться больше за навязанными личинами. Ты не должна быть чудовищем. Не обязана оставаться ребенком, от которого избавились родители. Тебе незачем выживать, скрываясь за гневом и подбирая только те крохи, которые позволяет общество. Мы выше всего этого».
Мы увидели шатер Унуса. Он сидел, ковыряясь в простой еде, и по-прежнему под охраной. Унус поднял понимающий взгляд, и я одновременно испытала и желание скрыться, и огромное облегчение от того, что есть человек, которому ничего объяснять не нужно. Он мог читать мои мысли и переживать мою боль, собственная личность для него была такой же загадкой, как моя для меня.
По коже снова пробежали мурашки, но я решила не оборачиваться. Ощущение, что я окружена врагами, росло, и я лишь бросила беглый взгляд на Унуса.
«Ты меня слышишь?– мысленно произнесла я.– Кашляни, если да».
Унус поднес к губам сжатый кулак и покашлял.
«Я не могу тебя вытащить на глазах у стольких людей, но обещаю, что не позволю Дуосу тебя забрать».
Унус пожал плечами, уголок губ дрогнул в улыбке. Этого было достаточно, оставаться с ним дольше означало вызвать подозрения у охраны.
«Вечно ты лезешь ко мне в голову,– проворчала я.– Вот какое мне дело до того, что случится с Унусом?»
«Никакого, конечно. Но возможно – только возможно – тебе есть дело до меня».
Я вздохнула.
«Проклятье».
Изнутри шатра Унус снова откашлялся, куда громче. И почему-то от этого звука кровь в жилах заледенела.
–Не трудись, Кассандра,– сказал он с явными интонациями Дуоса.– Что бы ты ни делала, он все равно мой. Уходи, пока можешь.
Я обернулась, чтобы огрызнуться, но застыла от его слов.
–Интересно, как долго ты сумеешь прожить в мертвом теле? Если встанешь у меня на пути, придется проверить. Это будет опыт, достойный самого Торваша.
Кайса слишком надолго застряла в трупе, когда в первый раз вышла из нашего тела. Это воспоминание заставило меня содрогнуться от ужаса.
–Заткнись там,– прорычал охранник и пнул бок шатра сапогом.
–Не волнуйтесь, я все сказал,– ответил Дуос.
Его смех проводил нас, когда мы, борясь с тошнотой, поспешили прочь, и затих в ночи. Бессловесная паника Кайсы подпитывала мою, я упала на четвереньки в тени чьего-то шатра, голова кружилась.
«Он не даст нам выйти, обездвижит тело. Похоронит его с нами внутри…»
«Прекрати»,– зарычала я.
«И мы будем пойманы навсегда. И забыты. И…»
Желудок взбунтовался, и меня вырвало на траву.
16
Дишива
Все суетились, ставя шатры, за исключением секретаря Ауруса, выжидающе стоявшего перед своим. Заходящее солнце золотило его силуэт, но ни это сияние, ни его терпеливая, спокойная поза не могли успокоить тревогу, прожигавшую меня изнутри.
–Вы расстроены тем, что здесь левантийцы?– спросил он, наморщив лоб.– Признаюсь, не такой реакции я ожидал.
