–Чепуха. Она моя дочь и не может выйти замуж без моего разрешения.
–Она уже совершеннолетняя.
–Но вы – нет.
Вероятно, на моем лице отразилось изумление, потому что он подался вперед, как скалящийся на добычу волк.
–Но вы мне не опекун,– сказала я, вернув самообладание.– Вообще-то, у меня нет опекуна, потому что я императрица Кисии. Пусть вам это и не нравится, но мой брак с вашей дочерью совершенно законный и счастливый.
Его ухмылка превратилась в настоящий оскал.
–Вы посмели ее тронуть?
–А почему бы нет? Она моя жена.
–Вы…– начал Мансин и умолк, как будто не мог подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение нашим браком, самой идеей, что две женщины не нуждаются в мужчине.
И пока он зло взирал на меня, стиснув зубы, я взглянула на него по-новому. Он не так гневался, когда Сичи вышла замуж за Гидеона. И с радостью бросил ее в руки непредсказуемого чилтейского священника, но ее брак со мной абсолютно не вписывался в его представления о том, как устроен мир.
Он взял себя в руки, и его лицо разгладилось.
–Я никому не позволю выставлять фамилию Мансин на посмешище. Как император Кисии я объявляю ваш брак недействительным.
–Вы не можете. Что бы вы ни утверждали, у нас одинаковый титул, и я оставлю жену себе.
Я пришла поговорить о войне, а теперь он не мог отвлечься от своих обид. Сердито глядя на меня, Мансин налил чай в обе пиалы. Прежде чем он поставил чайник, я подвинула свою по столу и притянула к себе его чай. Он недовольно проследил за моими движениями.
–Думаете, я собираюсь вас отравить?
–Вы ведь уже пытались меня убить, не притворяйтесь. Так что, обсудим наконец захват чилтейцами Симая? Иначе я просто теряю здесь время.
–Тогда говорите,– сказал он, с вызовом отпивая из моей прежней пиалы.– Как я полагаю, вам требуется моя помощь.
Он говорил настолько высокомерно, что я стиснула под столом кулак.
–В той же степени, что и вам моя. В одиночку у нас не хватит сил взять город…
–Только благодаря тому, что вы впились всеми когтями в Эдо. Если бы вы его отпустили, я изгнал бы чилтейцев из Симая еще до первого снегопада.
–Значит, вы намерены сражаться за Симай?
–Это зависит от того, являемся ли мы с вами злейшими врагами.
–Если вы считаете меня главным врагом, это лестно, но я сказала бы, что вы неверно выбрали цель.
Мансин подался вперед, пригвоздив меня взглядом.
–Это зависит от того, поступите ли вы правильно ради империи, объявив брак с Сичи недействительным.
–Что?!– Пиала чуть не выскользнула у меня из рук.– Ради империи?
Он наклонил голову, как будто пытаясь понять, не шучу ли я.
–Чтобы она могла выйти замуж за доминуса Виллиуса, тем самым скрепив мирный договор.
–Мирный договор?– Я с резким стуком поставила пиалу.– Они взяли Симай. Чилтейцам плевать на любой договор, который вы подпишете, если только…
–Если только?
Я сердито уставилась через стол на его наглую ухмылку. Мансин явно ждал обвинения в том, что казалось одновременно нелепым и в то же время вполне возможным, но я проглотила слова, не позволив себя спровоцировать.
–Нет, я не объявлю свой брак с Сичи недействительным,– сказала я, вздернув подбородок.
–Что ж, это ваше решение.– Мансин раскинул руки, изображая великодушие, но его улыбка была неприятной.– Раз уж вы императрица Кисии, то изгнание чилтейцев из страны целиком ваша задача.
–Так вы решили наблюдать со стороны?
–О нет, если речь о будущем Кисии, это совершенно невозможно.
–Хм.– Я похлопала по подбородку.– Значит, либо я объявлю свой брак недействительным, либо вы не вступите в сражение, вероятно, надеясь, что мне не удастся взять Симай, а вы вмешаетесь под конец и все исправите, станете спасителем. Как жалко это выглядит. Когда-то думала, что вы самый ответственный и целеустремленный человек на свете, готовый действовать ради Кисии, даже когда это противоречит вашим личным интересам.
–Так лучше для Кисии. Империи нужна стабильность. Традиции. Сила.
–Хотите сказать, надо вернуться к прежним порядкам, когда мужчины были у власти, а женщины подчинялись, и никакие императрицы не вмешивались в решения? Или, может быть, вы хотите снова принижать тех, кто родился не в Кисии? Или позволить чилтейцам совершать набеги на наши земли, когда им заблагорассудится, лишь бы поддерживать видимость мира?
Мансин откинулся назад, улыбаясь так, будто наблюдает за кошачьей сварой.
–Вы знаете мои условия. Примите их или нет. Мне все равно.
Может, ему и было всё равно, но не мне. Будет ли он сражаться за Симай или останется в стороне, чтобы я потерпела поражение, но именно я рисковала погибнуть или остаться забытой. Если после этого он изгонит чилтейцев и спасет город, ему будет гораздо легче пойти по стопам генерала Кина и окончательно занять трон, независимо от того, жива я или нет.
–Так что же?– спросил он.
Я сделала долгий, болезненный выдох.
–Я не хочу использовать слово «недействительный», но, если мы найдем формулировку для достижения той же цели, будет ли это достаточной жертвой с моей стороны, чтобы вы исполнили свой долг перед империей?
Мансин довольно улыбнулся и, повернувшись в сторону сада, крикнул:
–Генерал Мото! Принесите еще чаю.
22
Кассандра
Ноги ныли, суставы болели, тело словно сжимало нарастающим холодом, но я всегда была упрямой сукой и шла дальше. Яконо, чтоб ему провалиться, нисколько не сбавлял шаг, даже теперь, когда быстро садилось солнце. Больше удивляло, что весь вечер Кайса меня не проклинала. И вообще почти все время молчала.
В последнем свете сгущающегося вечера я зацепилась пальцем ноги о камень, а чтобы не упасть, требовалось больше сил, чем у меня оставалось. Все и так болит, что мне пара дополнительных синяков? Яконо не остановился и не оглянулся и ушел еще дальше вперед.
–Это просто нелепо,– проворчала я и побежала его догонять. Когда я оказалась рядом, он даже внимания не обратил. Как будто меня нет.
–Так всю ночь и будем… прогуливаться?– сказала я.
Яконо не ответил. Даже не обернулся. По крайней мере, он последователен. И упрям как осел.
«Ты связала его и бросила…»
–Гулять в темноте – плохая идея,– продолжала я, игнорируя Кайсу.– И не только потому, что тело нуждается в отдыхе, но и в смысле «ужасно холодно в этой Кисии», или «упс, я заблудился в темноте».– Пнув очередной камень, я добавила:– А еще возможно: «я споткнулся, разбил голову и помер».
