У Демира зачесались пальцы: ему не терпелось воспользоваться витгласом, чтобы, подобно мыслящей машине, за считаные минуты перебрать тысячи возможностей и проанализировать исход гипотетических сражений. Он сунул руку в карман и погладил лежавший там годглас. Тот завибрировал, и Демир отдернул руку.
–Вы обрекаете меня на неудачу,– сказал он.
–Другие справятся еще хуже,– тихо сказал отец Ворсьен.
Вряд ли это можно было считать одобрением, но в устах старого Ворсьена такие слова кое-что значили. Демир всегда озадачивал его, и, хотя сам молодой Граппо никогда не думал об этой старой жабе как о своем наставнике, в те времена, когда он еще рассчитывал на политическую карьеру, он грезил о том дне, когда он сменит отца Ворсьена во Внутреннем собрании. Эта мечта так и осталась мечтой, однако сознание того, что он заручился поддержкой отца Ворсьена в деле защиты столицы, делало его задачу… не то чтобы выполнимой, но хотя бы приемлемой.
Демир поймал себя на том, что уже обдумывает данное ему поручение, и понял: его не пугает то, что он обречен потерпеть неудачу. Командовать войсками, отдавать приказы – это по-настоящему страшно. Но если он сломается, как в Холикане, какими будут последствия? Столица все равно сгорит. Эта циничная мысль приносила ему какое-то извращенное удовольствие, утешая его.
Умный человек на его месте послал бы их всех куда подальше и пошел домой паковать чемоданы, чтобы к утру сбежать из города вместе с прислугой отеля. Демир пожалел о том, что он не так умен.
–Я дам согласие, если получу гарантии, что Ассамблея не устроит заговор в мое отсутствие. Прекратите осуждать утренние беспорядки и публично назовите меня героем за мою роль в усмирении толпы. Пусть об этом завтра же напишут на первых полосах главных столичных газет.
Супи громко фыркнул.
–Только и всего?– саркастически спросил он.
–Учитывая обстоятельства, это немного,– парировал Демир.– Если я не попытаюсь остановить Керите, погибнут десятки тысяч наших граждан. Мне довелось видеть уличные бои в Гренте, и если я не допущу их повторения в Оссе, то это уже будет победой.
–Материальный ущерб…– начала Элия.
–Ничего для меня не значит,– мягко оборвал ее Демир.– Я буду спасать людей, а не ваши фабрики, дома и стекольные заводы. Примите это во внимание, когда будете отдавать мне приказы: яне потерплю вмешательства Ассамблеи. Я не стану отвлекать ресурсы на спасение драгоценного актива какой-нибудь гильдии или гонять батальоны туда-сюда под тем или иным предлогом, чтобы кто-нибудь из вас предстал в выгодном свете. Либо вы принимаете мои условия, либо идете куда подальше.
Грегори и Элия нахмурились,– возможно, они пожалели, что высказались в пользу Демира. Сэмми, казалось, не слушала его. Отец Ворсьен согласился не моргнув глазом.
–Сделаем,– сказал он.
–Как я работаю, вы знаете,– продолжил Демир.– Мне нужно все.
–А точнее?– протянула Элия.
–Я анализирую информацию,– пояснил Демир.– Всю до последней крохи. Каждый шпионский отчет, копия каждой бухгалтерской книги, любые имеющиеся сведения о вражеских и наших силах – все это должно быть у меня. Я хочу знать, когда грентской пехоте в последний раз выдали новые ботинки, хочу знать, что Керите любит на завтрак. Мне нужны не только официальные отчеты, но и информация, собранная вашими личными шпионами.
–Она засекречена!– резко сказал Супи Магна.
–Бросьте!– прикрикнул на него отец Ворсьен.– Это не слишком высокая цена за возможность одержать победу.
–Но ведь шпионские донесения – это собственность семьи-гильдии,– возразила Элия.
Отец Ворсьен стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла:
–Мы отдадим ему все, что у нас есть,– все мы. И если я заподозрю, что кто-то утаил хотя бы крупицу сведений, я лично буду разбираться.
Остальные четверо, даже Грегори, поворчали в ответ, но притихли.
–Отлично,– сказал Демир.– Я принимаю командование. Мне нужна прямая линия связи с теми кавалерийскими батальонами, которые прибыли вчера. Остальные требования я пришлю вам в течение часа. Супи, можно тебя на пару слов?
Патриарх Магна удивленно переглянулся с коллегами, но поднял свое худощавое тело со стула и последовал за Демиром в дальний угол зала. Когда Демир повернулся к нему, то увидел напряженные плечи и воинственно задранный подбородок.
–Надеюсь, у тебя уже есть новости о расследовании происшествия на заводе Айвори-Форест?– спросил Демир тихо.
Вопрос, похоже, застал Супи врасплох.
–Новости? Прошло всего два дня, один из них был потрачен на усмирение проклятого бунта. Половина завода сгорела, заключенные разбежались, половина их до сих пор бродит по лесам! Я хочу…– Супи оглянулся на своих коллег и понизил голос.– Я хочу провести полное расследование при помощи шеклгласа и добьюсь, чтобы в свидетели привлекли и тебя.
Демир понял, что ему ни в коем случае нельзя участвовать в этом расследовании. Зато Супи только что дал ему идеальное прикрытие для Тессы – в случае чего он скажет, что она оказалась в числе сбежавших и тоже бродит по лесам. А еще он знал о двойной бухгалтерии Филура Магна. Правда, самих бухгалтерских книг у него не было, но все-таки это знание давало ему дополнительный козырь. Он шагнул к рослому Супи и ткнул ему пальцем под подбородок.
–Слушай,– спокойно начал он,– я точно знаю, что вы изготовляли на стекольном заводе Айвори-Форест: неучтенный фирглас. Я задавал вопросы, когда твоя внучка уступила мне акции. Когда я столкнулся с Филуром, он напал на меня, я защищался. Это его чокнутые охранники устроили пожар. Случайно, конечно, но тем не менее. Если хочешь, я готов повторить все это под шеклгласом.
В глазах Супи что-то мелькнуло – возможно, страх,– и он заметно напрягся. Если другие члены Внутреннего собрания узнают, как нагло он злоупотребил доверием правительства, то отберут у Магна все контракты. Но Демир продолжил, зная, что полуправду надо высказать до конца, прежде чем Супи ответит:
–Но если ты хочешь сохранить в тайне двойную бухгалтерию Филура, я готов молчать. Я не желаю иметь ничего общего с фиргласом, поэтому продам тебе акции Улины…
–Ты очень щедр,– проскрежетал Супи.
–…за двести процентов,– закончил Демир.
Супи вытаращил глаза. Какое-то время он стоял, сжимая и разжимая кулаки, и наконец кивнул.
–И не скажешь никому ни слова?
–Ни единого,– пообещал Демир.– Ну как, по рукам?
Он было улыбнулся, но тут же решил, что это лишнее. Супи притворился, что не видит его протянутой руки, и помчался обратно к главам гильдий. Демир проследил за ним, повернулся и пошел к двери.
–Я свяжусь с вами в течение часа,– напомнил он Совету.
В коридоре не осталось ни одного Сжигателя – они растаяли как дым. Обрадовавшись, что он может побыть один, Демир спрятал лицо в ладони, пытаясь смириться с собственной смертностью, о которой ему напомнили так внезапно, и думая о том, как снова поведет войска в бой. Нельзя, чтобы это закончилось так же, как в тот раз. Он этого не допустит. Надо собрать все душевные силы и держаться, пока все не закончится. Если он этого не сделает, солдаты и гражданские будут гибнуть тысячами.
