Твоя мама
Демир поджал губы. «Обществами фульгуристов» вОссане называли клубы любителей чего угодно и вообще любые добровольные объединения. Только в столице их было не меньше тысячи, и каждый горожанин входил по крайней мере в одно из них. Демир и сам регулярно платил членские взносы в три клуба, хотя уже много лет не поддерживал связи ни с кем из старых друзей и знакомых. А его мать состояла не менее чем в десяти таких объединениях. Членство в них могло бы сослужить ему неплохую службу, но примут ли его туда? Он решил подумать об этом позже. Внизу страницы была приписка, сделанная тем же почерком, только помельче, с датой полуторагодичной давности.
Демир, я начала сотрудничество с мастером Касторой из Грента, Королевский стекольный завод. Если наша работа увенчалась успехом, значит ты уже все знаешь. Но если я умру до того, как мы закончим, немедленно свяжись с Касторой. И никому не говори об этом партнерстве. Секретность – возможно, единственное, что нас спасает.
Демир перечитал приписку несколько раз, и в животе у него похолодело. Он собрался было спросить Бринена, что тому известно о мастере Касторе, но затем решил, что пожелание матери звучит совершенно недвусмысленно. «Секретность – возможно, единственное, что нас спасает». Что за странное выражение? Его мать никогда не страдала склонностью к преувеличению. Насколько же все серьезно, если это попало на первую страницу ее дневника смерти?
Демир взглянул в сторону окна, где ему недавно померещилось потустороннее лицо. В окне ничего не было. Как наверняка не было и раньше. Всего лишь плод разгоряченного воображения. Он кашлянул, перечитал письмо матери еще раз, потом закрыл дневник смерти и аккуратно перевязал его бечевкой.
Он и сам хорошо знал, кто такой мастер Кастора – один из самых уважаемых инженеров-чародеев в мире, гениальный стеклодел, которым восхищались не только коллеги, но и недоброжелатели. Над чем мать могла работать вместе с ним? Она занималась не стеклом, а политикой.
Его размышления прервал стук в дверь. Показалась голова портье.
–Пришел мастер Каприк Ворсьен,– сообщила она.
Демир и Бринен переглянулись.
–Наверняка принес новости. Останься здесь, если хочешь.
–Лучше мне вернуться в отель,– неохотно ответил Бринен.– Прикажете приготовить для вас номер?
–Да, пожалуйста. И пусть Каприк войдет.
Бринен вышел из кабинета, и почти сразу после этого вошел Каприк: трость под мышкой, дуэльный меч на поясе, целеустремленная походка.
–А, Демир, ты уже здесь! Я ждал тебя только завтра. Вот, зашел сообщить новости Бринену. Как ты себя чувствуешь?
–Путешествие было стремительным, я совершил его в печали и, конечно, устал. В остальном все ничего,– ответил Демир.
На самом деле он чувствовал себя паршиво, к тому же странная записка совсем выбила его из колеи. Он приехал в Оссу, чтобы расследовать смерть матери и наказать виновных,– и узнал о ее побочном проекте, который стал настолько важным, что грозил затмить все остальное. Усилием воли Демир заставил себя сосредоточиться на главном:
–Есть новости об убийцах?
–Ну, одного уже поймали.– Каприк выразительно взмахнул перчатками, которые держал в руке.– Его выследили два дня назад, когда он пытался сесть в дилижанс до Грента.
Демир нахмурился, велев себе не делать поспешных выводов:
–Только одного?
–Он единственный, кого опознали все свидетели. Бывший грентский солдат. На допросе с применением шеклгласа сознался в том, что был послан сюда герцогом Грента, как и остальные. Герцог неизвестно почему хотел, чтобы Адриану убили на глазах у всех.
Грент, город-побратим Оссы, стоял всего несколькими милями ниже по реке, их пригороды практически сливались друг с другом. Демир с детства привык разглядывать здания Грента с крыши семейного отеля в ясную погоду. Правда, Осса была столицей империи, а Грент – небольшим, но могущественным городом-государством, который обладал огромным торговым флотом и не зависел от окружавших его крупных государств. Конечно, у Грента и Оссы была своя история разногласий, но в основном они сводились к небольшим торговым спорам. Совсем не то, из-за чего стоило убивать матриарха семьи-гильдии.
Вот только… Кастора был стеклоделом из Грента. Совпадение? Вряд ли.
–Черт возьми,– пробормотал Демир.– А Ассамблея?– спросил он.
–Ассамблея проголосовала за войну.
Демир охнул. Редкое единодушие для Ассамблеи.
–Так скоро? Из-за убийства одного-единственного политика? Грент же наш сосед!
Демир, конечно, жаждал крови, но это распространялось только на убийц его матери. Даже ее смерть не казалась ему достаточно веской причиной для начала войны.
–Все сложнее, чем кажется,– заметил Каприк.– Я не принадлежу к числу старших членов Ассамблеи и не посвящен во все подробности, но суть изложить могу. Герцог вмешивался в дела Оссы на протяжении десятилетий, а в последнее время и вовсе обнаглел. Он перехватывал торговые контракты, подкупал оссанских судей, даже распоряжался убивать оссанских офицеров в отдаленных провинциях. И не раз получал официальные предупреждения. Убийство твоей матери стало последней каплей. Солдаты Иностранного легиона уже поставлены под ружье. Вторжение начнется сегодня ночью.
–Какова цель?– спросил Демир.
Каприк развел руками:
–Унижение. Мы убьем сколько-то их солдат, займем герцогский дворец и здание сената. Герцог сдастся, принесет официальные извинения и заплатит крупное возмещение. Возможно, ты даже получишь часть этих денег.
Мысль о денежном возмещении за смерть матери показалась Демиру оскорбительной. Он нахмурился. Война. От этого слова внутри все сжалось. Не далекая, заморская война, ведущаяся чужими руками на другом континенте. Война у собственного порога, всего в нескольких милях от дома. Пушки, армии, пожары. Он попытался вспомнить, когда столица Оссании в последний раз была свидетелем настоящего сражения. Не при его жизни и даже не при жизни его родителей.
Очень неожиданно – но если то, что сказал Каприк о герцоге Грента, было правдой, это имело смысл. Ассамблея действовала так быстро лишь в тех случаях, когда ее члены ощущали угрозу себе и своей власти. Если иностранный наемник убил одного из них, опасность нависла над каждым.
Демир сказал:
–Я хотел бы допросить убийцу.
–Боюсь, это невозможно,– ответил Каприк и поморщился.– Высокорезонансное стекло свело его с ума. Теперь он буйнопомешанный.
–Удобно.
–Удобно или нет, а с таким мощным стеклом, как шеклглас, это случается.– Каприк нахмурился.– Я знаю, о чем ты думаешь. Но я не вижу тут подвоха, по крайней мере в том, что касается безумия убийцы.
–Убийц было шестеро,– напомнил Демир.
–Их ищут Сжигатели.– Каприк печально покачал головой.– Позволь им делать свою работу. Вторжение состоится, Демир. Пусть свершится правосудие и за твою мать отомстят, а заодно покончат с неуважением, оскорблениями и нападками.
