–Я верю,– медленно произнес отец Ворсьен,– что ты сможешь справиться с Сибриалом.
–И ты смиришься с тем, что я стану вертеть твоим наследником после того, как ты умрешь?
–Я буду мертв, а Сибриалу понадобится тот, кто станет направлять его действия, оказывая на него благотворное влияние. Я не дурак, Демир. Я знаю, кто такой Сибриал. Но ты отвлекся. Мне нужен ответ.
–Прямо сейчас?
–Да.
Демир лег на кишевшую блохами кровать, погрузился в себя и прислушался к скрежету шестеренок в своем мозгу. Ему не нравилось предложение отца Ворсьена – при всех ее очевидных преимуществах женитьба на Киззи повела бы к большим осложнениям в личной жизни. Киззи была ему почти как сестра и к тому же состояла в отношениях с его лучшим другом. Мысль о том, чтобы спать с Киззи до тех пор, пока они не произведут наследника, вызывала у него тошноту. Он не сомневался, что и сама Киззи чувствовала бы то же самое. Хуже того, этот брак сделал бы еще более запутанными его отношения с Тессой, и без того предельно непростые.
Демир представил себе зеркало, из которого смотрел он сам, только молодой – круглолицый, самоуверенный, заносчивый. «Выполни свой долг,– заявил он.– Это Осса, здесь все сложно, но решение всегда найдется. Женись на Киззи для видимости и сделай Тессу своей любовницей. Ты получишь богатство и громкое имя Ворсьенов, а Каприка сотрешь в порошок позже, когда умрет папа Ви. Вот тогда ты возьмешь от жизни все, что хочешь».
«Я – больше не ты»,– плюнул Демир в молодого себя.
«Ты был бы намного счастливее, если бы остался мной».
«Да ну? Нет. Я не могу быть не только тобой, но и собой нынешним. Я хочу взять лучшее от нас обоих». Демир вспомнил те планы, которые он некогда хотел воплотить в жизнь. Он рассматривал их со всех сторон, крутил так и этак. Они вращались, огромные, как фабричные водяные колеса, но при этом постоянно менялись. Это понятно, напомнил он себе, будущее ведь неопределенно и податливо, оно не высечено в граните. «Ты прав в одном,– сказал он себе прежнему.– Каждый раз все сложно, и каждый раз находится решение. Я сделаю это, но по-своему. Не так, как сделал бы ты».
«Поступай как знаешь,– рассмеялся молодой Демир.– Меня ведь не существует. Я – лишь часть тебя, с которой ты так и не примирился».
Образ исчез, растаяв в эффектном облачке дыма. Демир встряхнул головой, чтобы мысли прояснились, и снова сосредоточился на отце Ворсьене.
–А что получаешь ты?– спросил он.– Кроме прекращения моей кровной вражды с твоим сыном и обеспечения будущего Киззи?
И тут отец Ворсьен выдал широкую улыбку:
–Вот. Теперь ты задаешь правильные вопросы.– Он слегка подался вперед в своем кресле.– Сейчас ты действительно у меня в руках, не стану отрицать. Но не это главное: если ты согласишься на мое щедрое предложение, то вернешься прямо на фронт. Керите снова начала действовать, и мне нужен генерал, который ее остановит.
Значит, он не ошибся. Он все еще нужен им. Демир поднял брови:
–Внутреннее собрание не лишило меня командования?
–Лишит, если я позволю. Они были бы рады. Но если я заверю их, что ты в моей власти, они будут молчать. Пока.
–И если я выиграю, ты получишь в зятья героя империи.
–Вот именно.
Отец Ворсьен все знает, понял Демир. Хитрый старик знает о канале феникса: вот та выгода, на которую он рассчитывает. Все остальное – дымовая завеса. Демир сжал виски ладонями: голова болела от недостатка отдыха и избытка напряжения. Теперь у него и вправду не оставалось выбора. Чтобы защитить себя, своих сотрудников и клиентов, ему придется принять предложение Ворсьена.
–У Киззи будет право выбора?
–Она хочет узаконения больше, чем ты можешь себе представить,– бросил отец Ворсьен.– Ей будет неприятно, но она скажет «да».
–Она должна согласиться,– настаивал Демир.
–Я позабочусь об этом.
От этих зловещих слов у Демира скрутило живот. Сколько жизней готов сломать отец Ворсьен, чтобы заполучить канал феникса? Столько, сколько понадобится. Он глубоко вздохнул, в последний раз заглянув внутрь себя. Сможет ли он выполнить задуманное, не сломав ни одной жизни? Не причинив вреда тем, кого он любит?
–Значит, договорились.
Рябые от стекла щеки отца Ворсьена сморщились в улыбке.
–Ты прекратишь кровную месть против Каприка?
–Да. (Нет).
–Ты женишься на Киссандре?
–Да. (Нет, если смогу отвертеться.)
–Граппо склонится перед Ворсьеном?
–Да. (Никогда.)
–Ты вернешься на фронт и закончишь эту войну?
Демир громко рассмеялся, но его смех звучал безрадостно:
–Мы должны просить мира. Завершить войну без дальнейшего кровопролития, пока Грент не восстановил свои силы.
–Это больше не зависит от нас,– ответил отец Ворсьен.– Керите уже готова к бою. Со Стеклянных островов прибыли ее резервы, и она замышляет атаку на Харбортаун. Грентцы все еще верят в свою победу и не отступят, пока мы не уничтожим наемников.
–Ты мог бы сказать об этом раньше.
Демир вдруг испугался. Один раз он уже отказался от схватки с Керите, зная, что не сможет победить. Она была непревзойденным полководцем, и ее наемников вкупе с войсками Грента хватило, чтобы разгромить Иностранный легион. Как, стекло его дери, он одолеет ее в открытом бою теперь, когда она получила подкрепление?
–Что бы изменилось?– спросил отец Ворсьен.
–Пожалуй, ничего.
–Вот именно.– Отец Ворсьен указал на дверь.– А теперь иди и спасай империю, сынок.
Демир чуть не расхохотался над его выспренними словами, но вовремя сдержался. Вот ведь старый нахал. Двое Сжигателей, ожидавшие его в коридоре, в полном молчании проводили Демира к выходу. Через несколько минут он уже сидел в карете лицом к лицу с Монтего, но шестеренки в мозгу продолжали вертеться.
–Ну?– потребовал Монтего.– Что случилось? Бринен рассказал мне о письме, весь город говорит о твоей дуэли с Каприком. С тобой все в порядке? Мне убить Ворсьена? Сначала ответь на второй вопрос.
Демир фыркнул. Убить Ворсьена… Нет, этим дело не кончится, придется перебить всю семейку. Только Монтего мог задать такой смелый вопрос.
–Нет, убивать Ворсьена не надо. Я заключил с ним сделку.
–Ты хочешь сказать, что отец Ворсьен навязал тебе сделку,– ровным голосом проговорил Монтего.
–Именно.– Демир побарабанил пальцами по стенке кареты. Кажется, он никогда не лгал Монтего. Они ничего не скрывали друг от друга: ни разу за все двадцать пять лет дружбы.– Отец Ворсьен знает о канале феникса.
–Ты уверен?
–Конечно, он не сказал прямо, но это видно по его каверзам.
