Тогда Демир вырвал витглас из уха и сунул его обратно в коробку. Он чувствовал себя так, словно ему выжгли душу. Во рту пересохло, каждый нерв покалывало при воспоминании о перенесенных страданиях. Он поднял руку и увидел, что она дрожит.
«Значит,– сказал он себе,– это не поможет». Но как тогда выиграть войну? У всех вражеских командиров был витглас, и даже самый ничтожный из них мог мыслить быстрее и точнее, чем он, Демир; ауж Керите никто не назвал бы ничтожной, она была величайшим полководцем своего времени. Угораздило же его сойтись с ней нос к носу, при недостатке людей и полном отсутствии средств для грамотного планирования.
–Генерал Граппо!– раздался голос снаружи.– К вам майор Граппо и капитан Сепулки.
Демир зашвырнул коробочку со стеклом в угол и сложил руки на груди, чтобы скрыть дрожь.
–Пусть войдут.
Дядя Тадеас и Идриан вошли и встали как вкопанные, уставившись на груды донесений, которые устилали весь пол.
–Стульев что, нет?– поинтересовался Тадеас.
–Сейчас велю принести.
Идриан что-то буркнул, подтащил к Демиру ящик, плюхнулся на него и выпятил челюсть.
–Не будь занудой, Тэд.
–Пожалуйста, присаживайся,– насмешливо пригласил дядю Демир.– Все здесь?
Тадеас приподнял бровь:
–А ты вызывал еще кого-то?
–Я о тех железнорогих и кирасирах, которые были в Аламеде.
–А-а-а,– фыркнул Тадеас.– Эти все здесь.– Он пристально посмотрел на Демира.– А вот ты как здесь оказался? В последнем сообщении, которое прислал Бринен, было сказано, что ты сидишь в Маерхорне.
–Это дело… улажено,– сказал Демир.
–И все?
–Долгая история. Расскажу после. Где Мика?
–Прямо сейчас она работает с поставщиками из Оссы, пытается стянуть у них весь порох, пока не набежали остальные.
Тадеас щелкнул ногтем по зубу, ясно давая понять, что его больше интересует история с Маерхорном. Ничего, сплетни доберутся и до лагеря, совсем скоро.
Демир вернулся к делу:
–Это хорошо. Пусть ее инженеры наделают побольше гранат к тому времени, когда мы снова вступим в бой.
Он кашлянул и поерзал на маленьком табурете, пытаясь забыть о том отчаянии, которое вызвала у него неудача с витгласом.
–Мы уже знаем, когда это будет?– спросил Идриан.
–В ближайшие три дня. Точнее пока не знаю. Я…
Он прервался, услышав замысловатые ругательства,– кто-то бранился совсем рядом с палаткой. Полог откинулся, вошла полковник Джорфакс и окинула всех троих ледяным взглядом. Выглядела она безупречно, как всегда: форма выглажена, каждый волосок в прическе на своем месте. Руки полковника были сцеплены за спиной. Демир вздрогнул, осознав, что магия не дала ему знать о приближении Джорфакс. Надо быть внимательнее, а то убийцы генерала Ставри доберутся и до него.
–Полковник,– приветствовал он ее,– рад вас видеть. Надеюсь, мои телохранители у входа еще живы?
–Пока да, но, если они еще раз попытаются помешать мне войти сюда, им не жить,– отрезала она.– Что вы собираетесь с этим делать? Какие действия вы уже предприняли?
–Подождите, подождите.– Демир осознал, что машинально нашарил стеклянное яйцо у себя в кармане и уже готов был раздавить его при помощи магии, но вовремя опомнился.– О чем вы? Я всего двадцать минут как прибыл в лагерь.
Джорфакс осмотрела внутренность палатки так, словно это был концертный зал, к тому же полный ее врагов. Ее взгляд ненадолго задержался на Идриане, потом вернулся к Демиру.
–Этого достаточно. Мои гласдансеры, те самые, которых вы отправили в разведку, погибают.
–Прах меня разбери,– сказал Демир и вытер лицо рукой; он взглянул на дядю, но тот лишь покачал головой: «Ничего не знаю».– Я думал, система работает. Мы же ослепили грентцев, смыли их наводнением. И они уже снова готовы бросить нам вызов?
–Я предупреждала: нельзя недооценивать Керите.
–Объясни-ка все по порядку,– вдруг сказал Идриан и выдержал ледяной взгляд Джорфакс.
Та, похоже, взяла себя в руки и заговорила спокойнее:
–Все началось вчера. Сначала одна, потом вторая. С тех пор пропали уже восемь групп разведчиков, и в каждой был мой гласдансер. Одного мы нашли пару часов назад. Его застигли врасплох – тело разорвано на куски и буквально выпотрошено. Он даже не успел достать яйцо из кармана.
–По-вашему, то же самое случилось с семью другими?– осторожно спросил Демир.
Это было плохо. Очень плохо. Если грентцы, или Керите, или кто там еще уже пришли в себя настолько, что сумели переломить ход войны, Иностранный легион, вполне возможно, был обречен.
–А как иначе объяснить, куда они исчезли? Я отправила гонцов, чтобы те связались с остальными группами и велели быть начеку. Я не хочу, чтобы они сдавались без боя, но вы должны немедленно отозвать их.
Почему Джорфакс не отозвала их сама? Не успела или действительно зауважала его как командира после Потока Граппо? Впрочем, это не имело значения. Он сказал:
–Пусть четыре группы совершают обход лагеря – их хватит, чтобы перехватить любого, кто попытается подобраться близко. А остальных мы отзовем.
Он думал, что Джорфакс воспротивится, но та решительно кивнула:
–Согласна.
–Надо им рассказать,– вдруг подал голос Идриан.
Демир повернулся к нему:
–Что?
–Ей тоже?– спросил у пробивника Тадеас.
–Да. Она имеет право знать. Ее люди гибнут.
Демир быстро окинул всех троих взглядом и понял, что Джорфакс тоже ничего не понимает.
–В чем дело? Тэд?
Тадеас откашлялся и удобно устроился на ящике.
–Мы не стали подавать официальный рапорт – вдруг в министерстве Легиона решат, что мы спятили, и отстранят нас от службы. Но слухи дойдут до всех рано или поздно. И до вас тоже. Вечером того дня, когда ты уехал в Оссу, на форт Аламеда было совершено нападение.
–Нападение?– растерянно повторил Демир за дядей.
Проклятие, вот ведь денек выдался – каждая новость хуже прежней. Ну ладно, нечего накручивать себя раньше времени, надо сначала разобраться, что к чему.
–Почему вы мне не доложили?
–Потому что мы видели монстра – вот почему!– выпалил Идриан.
–Шутишь,– усмехнулась Джорфакс.
–Ха, если бы,– возразил Идриан.– Демир, нас всех спасла секретная сигнализация, которую ты установил на случай проникновения вражеских гласдансеров.
–Писк?
–Точно. Она пришла и сказала мне, что на крыше дома начальника форта сидит гласдансер. Это он прикончил генерала Ставри и его офицеров, я уверен. Мне удалось сбить его с ног, но, когда завязался бой, я увидел, что это не человек. Выше меня, сложен как боксер, кожа твердая, как панцирь. Быстрее и сильнее, чем я, даже в доспехах. А когда я нажал на него, он взял и улетел. У проклятой твари есть крылья, Демир.
