–Почему у мальчика такой жуткий вид?– возмутилась Адриана с порога.– Почему вы не дали ему курглас?
–Он напал на Джеппера Дорлани без всякой причины,– заявила Нанетт.– Преступники не получают лечебного стекла.
–Он – ребенок, а не преступник, дура.
Адриана порылась в директорском столе, нашла кусочек красного годгласа, подошла к Монтего и заботливо вставила стекло в единственную дырку, проделанную в его ухе. Монтего почувствовал, что его лицо сразу напряглось. Из носа перестала течь кровь, и, хотя подмышки зачесались, он решил потерпеть, надеясь, что лечебное стекло сделает свое дело.
Адриана встала в центре комнаты, точно полководец, и, сцепив за спиной руки, принялась внимательно разглядывать Демира и Монтего. Ее доброта – она позаботилась о лечении Монтего, прежде чем заняться наказанием,– пробудила в нем чувство благодарности. Он понял, что не хочет унижения семьи Граппо. Их великодушие казалось ему холодным и странным, но все же это было именно великодушие. Еще он понял, что Демир ему нравится. Он шагнул вперед:
–Я напал на Джеппера Дорлани без всякой причины. То, что произошло,– моя вина, и я сожалею об этом. Назначьте мне наказание.
Он смотрел только на Адриану Граппо, как бы не замечая Нанетт.
–Это правда?– спросила Адриана у сына.
–Нет,– ответил он.
Нанетт возмущенно фыркнула:
–Этот провинциальный мальчишка глуп и жесток. Его необходимо немедленно передать в руки Дорлани.
–Никакой необходимости в этом нет,– вмешался Демир.
У Монтего похолодело в животе. Почему Демир не дает ему взять вину на себя? Разве простолюдины не жертвуют собой для семей-гильдий? Он открыл рот, чтобы возразить, но Адриана подняла палец, призывая его к молчанию.
–Расскажи, что случилось,– велела она Демиру.
–Монтего,– сказал Демир,– неглуп. Он может постичь смысл сложной политической системы, о которой услышал впервые. Просто у него аллергия на годглас. Леди Нанетт узнала бы об этом, если бы потрудилась спросить его, почему он снял витглас. Загляните ему за уши. Вы увидите там фиолетовые пятна от витгласа.
–Почему я должна спрашивать…– начала было Нанетт.
Адриана подняла перед ней палец, как недавно перед Монтего, и знаком велела Демиру продолжать.
–Леди Нанетт все подстроила, сделала так, чтобы Джеппер Дорлани и Келонкоалт остались со мной один на один и начали расспрашивать про мой знак гласдансера. Они превосходили меня и числом, и силой, а леди Нанетт будто не слышала моих просьб о помощи. Монтего пришел мне на выручку.
–Как ты смеешь так нагло лгать?– прошипела Нанетт.
Демир бросил на нее испепеляющий взгляд. Монтего даже отступил на полшага.
–Вы же были уверены, что Граппо не станут тянуть за нужные ниточки в Ассамблее, чтобы начать расследование с применением шеклгласа, которое позволит узнать правду от всех участников. Вы считаете нас второстепенной гильдией. Что бы Дорлани ни обещали вам за этот маленький политический спектакль, они забыли предупредить вас, что Граппо бьют противников тяжелее себя, как говорят палочные бойцы.
У Монтего даже челюсть отвисла. Он никогда еще не видел, чтобы ребенок так унижал взрослого. Демир делал это демонстративно, явно получив согласие Адрианы. А аллергия? Он и слова такого не слышал, считая, что от годгласа всем становится немного не по себе.
–Леди Граппо,– сказала Нанетт, расправляя плечи,– я двадцать лет учу детей по всей империи! И еще никогда…
–Тсс!– шикнула на нее Адриана.
–То есть вы позволите…
–Тсс!– повторила Адриана, даже не глядя на нее.– Вы допустили, чтобы моему сыну прямо угрожали могущественная семья-гильдия и ее воспитанник-убийца. Я обещаю ничего не предпринимать против вас в ближайшие двадцать четыре часа, но как только они истекут, я разрушу вашу жизнь. Предлагаю вам за это время покинуть столицу. Прочь отсюда!
Нанетт вытаращила глаза. Несколько мгновений она смотрела на Адриану, а потом выбежала из кабинета, оставив там Монтего, Демира и его мать. Когда дверь захлопнулась, гнев покинул Адриану. Ее плечи поникли, она обошла вокруг стола, села в директорское кресло и опустила голову на руки.
–Я так понимаю, голосование прошло успешно,– заметил Демир.
Мать ответила ему острым взглядом:
–Коалиция малых семей-гильдий едва продавила постановление о помощи голодающим кашти. Дорлани были против. Теперь они в ярости. Это не первая их попытка унизить нас и явно не последняя. Монтего, ты ударил Джеппера?
–Да, мэм.
–Случайно,– тут же вмешался Демир.– Джеппер пытался встрять в его драку с Келонкоалтом.
Адриана поморщилась:
–Стекло их всех подери. Кошмар какой-то. Заманили моего сына в ловушку, заставили меня прервать встречу с Супи и отцом Ворсьеном. Я раздавлю эту придурочную наставницу, но Дорлани теперь не уймутся несколько месяцев. Будет еще труднее сохранить коалицию. Стекло вас всех дери. Ты,– ткнула она пальцем в Демира,– никогда больше не должен попадаться в такую ловушку. Ты лучше их. Умнее их.
–Прости, мама,– сказал Демир и кивнул.
Адриана устремила на Монтего пристальный взгляд. Мальчик напрягся, ожидая наказания. Но Адриана продолжала изучать его. Молчание затягивалось, и с каждой секундой его внутренности все сильнее скручивались от волнения. Адриана наверняка думала: что делать с этим деревенским переростком, которого она взяла под опеку? Самое надежное – избавиться от него, отправить его туда, откуда он явился. Монтего начал думать, что так будет лучше и для него самого. По крайней мере, в деревне его не достанут никакие Дорлани.
Наконец Адриана заговорила:
–Когда ты защищал Демира, то понимал расстановку сил?
–Думаю, да, мэм. Киззи мне объяснила.
–И все равно решил его защитить.
–Да, мэм.
–Почему?
–Потому что он мой друг,– без колебаний ответил Монтего.– Он был добр ко мне, и было бы неправильно не ответить ему тем же.
–Ты занимался с ним?– спросила Адриана Демира.
–Нет, мама.
Адриана ущипнула себя за переносицу.
–Монтего, ты только что заметно усложнил для меня принятие решения.
–Я не хотел, мэм.
–Все очень сложно. Ты ударил наследника. По обычаю это карается смертной казнью. Даже если Элия Дорлани согласится рассматривать твой проступок как несчастное стечение обстоятельств и простить тебя, это ничего не изменит. Элия должна требовать твою голову за нападение на ее наследника, иначе она будет унижена. А я должна защитить своего подопечного, чтобы, в свою очередь, не быть униженной.
–И нет никакого способа удовлетворить всех сразу?– спросил Монтего.
