Привратница удивленно уставилась на Монтего и спросила:
–Врешь, поди?
–Ни хрена не вру.
–Хм… Постой здесь.
Привратница удалилась. Монтего стоял у двери, а вокруг кипела обычная дневная суета – приезжали и уезжали посетители, возчики доставляли товары. На лужайке у дома появилась стайка слуг; спрятавшись за кусты, они стали разглядывать Монтего и перешептываться. Ему показалось, что в окне мелькнул Джеппер.
Прошла целая вечность. Наконец дверь распахнулась, и мальчика впустили в вестибюль из черного мрамора с золотистыми крапинками, а потом повели по коридору с каменными бюстами вдоль стен. На каждом изваянии была табличка с именем давно умершего человека. И вот Монтего оказался в богатом кабинете, огромном, как вестибюль «Гиацинта».
Статная женщина лет пятидесяти полулежала на диване у пылающего камина и листала большую бухгалтерскую книгу. За спинкой дивана стояла другая женщина, молоденькая и хорошенькая. Время от времени хозяйка открывала рот, и она клала в него оливку. Шелковое платье хозяйки струилось по дивану и растекалось вокруг его ножек.
–Ты знаешь, кто я, провинциал?– спросила женщина.
–Элия Дорлани,– догадался Монтего.
–И все же ты не дрожишь.
–Я не вижу в вас ничего такого, чтобы дрожать,– честно ответил Монтего и только потом спохватился: как бы его слова не приняли за наглость. Но это было правдой.
Элия издала горловой смешок:
–А ты, значит, пылкий малый? Тебя послала Адриана?
–Нет, мэм. Я пришел сам. Она объяснила мне, как все непросто, и я подумал, что смогу избавить вас обеих от нервотрепки.
–Если ты пришел просить прощения, этого мало. Ты ударил наследника Дорлани, и ни твой возраст, ни твое невежество не могут служить для тебя оправданием.
–Это было нечаянно.
–Не важно. Мне нужна твоя жизнь, иначе я потеряю авторитет в семье и за ее пределами.
–Я пришел не затем, чтобы просить прощения, мэм.
Элия села, захлопнула книгу и внимательно посмотрела на Монтего.
–Нахал. Но ты заинтриговал меня. Продолжай.
–Я предлагаю уладить дело поединком на дубинках. Я и Келонкоалт. Если я выиграю, дело будет закрыто. Если я проиграю, вы казните меня.
–Я так понимаю, ты получил от Келонкоалта несколько ударов, но устоял на ногах. Впечатляет. Но зачем мне улаживать дело таким вот способом?
Вот тут-то и начиналась настоящая игра: как заинтересовать Элию своим предложением? Монтего кое-что придумал. Правда, его идея основывалась лишь на предположении, но Монтего был уверен, что угадал правильно. Члены семей-гильдий обычно бывали высокомерными, предвзятыми, расчетливыми. И он сделал свое предложение с учетом этого:
–Иначе вы впустую потратите время на затяжное судебное разбирательство с малой семьей-гильдией из-за проступка мальчика-провинциала. Чем скорее решится дело чести, тем лучше для обеих сторон.
–Это Демир придумал?– спросила Элия.– Умный маленький поганец.– Монтего не стал ее разубеждать, только качнул головой, что при желании можно было принять за кивок. Элия откинулась назад и, водя ногтями по шее, стала с презрением разглядывать Монтего. Потом почесала ключицу.– Адриана уже сообщила мне, что намерена защищать тебя в суде. Келонкоалт способен получить золотую медаль, когда достигнет совершеннолетия. Он такой хороший боец, что мы усыновили его. Зачем тебе рисковать?
–Я не хочу, чтобы меня защищали. Я хочу победить или проиграть сам.
–Я могу сделать так, что ты исчезнешь прямо сейчас,– сказала Элия, подавляя зевок.
–Демир знает, где я,– солгал Монтего.
–Хм… Тебе ведь всего двенадцать, так?
–Да, мэм.
–И сколько раз ты держал дубинку в руках?
–Не много. Я не обучен, мэм, если это интересует вас.
–Ты обхаживаешь меня, преуменьшая свои шансы. Ты смел. Слишком смел, пожалуй. Из таких получаются идеальные исполнители. Интересно, у Адрианы уже есть планы на тебя?
–Я не знаю, мэм.
Элия встала с дивана, томно потянулась и пошла к столу. Шлейф платья шелестел за ней по плиточному полу. Перебрав несколько бухгалтерских книг, она остановилась на одной из них и принялась бесцельно перелистывать страницы. Наконец она сказала:
–Ты прав. Это дело чести, и я занимаюсь им только потому, что от меня этого ждут. Драка с Граппо подрывает мое положение, и я предпочла бы покончить с этим побыстрее.
–Примет ли Келонкоалт мой вызов, мэм?
–Келонкоалт сделает то, что я ему скажу. Ты заинтриговал меня, провинциал. Возможно, когда Келонкоалт порвет тебя на куски, мы соберем тебя заново и возьмем на службу как бойца. Будешь защищать того, кому причинил боль. Это справедливо.
–Я предпочитаю смерть, мэм.
–Хорошо. Значит, договорились? Если ты победишь, моя честь будет восстановлена, а если проиграешь, мне достанется еще и твоя жизнь.
Монтего колебался. Он был почти уверен, что уступит Келонкоалту: тот слишком хорошо обучен, новичку вроде него с таким не справиться. Но смерть – это одно, а служба – совсем другое. Лучше пусть Келонкоалт убьет его на арене. Тем более он уже показал, что может и хочет убивать.
–Да, мэм.
Элия позвонила в колокольчик. Пришел слуга и вывел Монтего из дома. Он вернулся в отель, когда уже стемнело, незаметно для других поднялся в спальню, лег на кровать поверх покрывала и стал смотреть в потолок, будучи не в силах заснуть. Так он лежал, когда дверь отворилась.
Он почувствовал устремленные на него взгляды огорченных людей: так в детстве бабушка, узнав об очередной его драке, не знала, ругать внука или нет. Монтего сел и увидел Адриану. Она стояла на пороге и, хмурясь от усталости, разглядывала какой-то конверт. За ее спиной в коридоре притаился Демир.
–Что еще ты натворил?– властно спросила Адриана.
–Мэм?
Монтего спустил ноги с кровати. Она подошла к нему и положила ему на колени конверт.
–Ты заключил сделку с Элией Дорлани? О поединке на дубинках?
–Да, мэм.
–А ты хотя бы представляешь, что она с тобой сделает, если ты проиграешь?
–Отрубит мне голову, мэм. Так будет лучше. Проще для вас с Демиром. И быстрее для всех.
–Я сама должна отлупить тебя за эту глупость,– сказала Адриана.– Завтра утром Элия ждет подписанный контракт. Она ставит против тебя Келонкоалта – это чудовище разорвет тебя на куски.
–Может быть.
–Может быть?– Адриана коротко усмехнулась.– Послушай меня, мальчик…
–Мама!– перебил ее Демир.– Монтего прав. Так будет лучше.
–Он же твой друг, Демир. Неужели ты позволишь ему идти навстречу собственной смерти?
