–Что мне делать с этим знанием?– спросил Демир, не скрывая отчаяния. Ему показалось, что на его плечи взвалили огромную ношу.– При чем тут моя мать? И что такое прототип?
Кастора глубоко вздохнул, словно обратился к последнему запасу внутренней силы, необходимой для того, чтобы продолжать говорить. Он сжал руку Демира. Пальцы мастера оказались на удивление крепкими.
–Ты знаешь, что такое канал феникса?– (Название показалось Демиру знакомым, словно он уже слышал его, в давние времена. Он взглянул на Идриана, но тот покачал головой.)– Это главная цель всей стекловедческой науки. Прибор, который преобразует простую энергию в магическую, позволяя перезаряжать использованный годглас.
Демир нахмурился. Вспомнились давно забытые уроки. Как его наставник называл канал феникса? Простой. Изящный. Недостижимый.
–Канал феникса позволил бы предотвратить катастрофу, связанную с истощением магии,– медленно произнес Демир и почувствовал, как его зрачки расширились от удивления.– Так ты его создал?
–Создал! Я и твоя мать, мы вместе разработали схему. Это она придумала использовать синдерит вместо годгласа. Но феникс сгорел в пожаре. Его останки…– Кастора скорчился и на мгновение закрыл глаза.– Вон там, в углу. Феникса можно собрать заново, но тебе понадобятся чертежи и тот, кто сумеет разобраться в них. У меня они были, но я отослал их прочь.
Демир порылся в карманах в поисках карандаша и блокнота, нашел их и записал: «Синдерит». Этот редкий минерал возникал там, где молния ударяла в залежи зольного песка.
–Куда ты их отослал?
–В твой отель. Ее зовут Тесса Фолир.– Кастора глубоко вздохнул.– Ей двадцать два года, она мой подмастерье и подопечная. Единственная, кому я доверил бы закончить свою работу. За всю свою жизнь я больше ни у кого не видел такого стекольного чутья. Если она еще не пришла в отель, найди ее.
Демир смотрел мимо Касторы и лихорадочно пытался составить какой-нибудь план. Тесса может быть где угодно – в плену, убита, в бегах. Вдруг она ждет его в отеле? Вдруг она села на корабль и плывет куда-нибудь в Пурнию, чтобы убежать от войны?
–Как она выглядит?– Кастора взглянул на него так, словно его попросили составить список белья для прачечной, но Демир настаивал:– Мне нужно знать.
Наконец Кастора сказал:
–Чуть выше тебя ростом. Волосы светло-каштановые. Черты лица мягкие. Кожа светлая.– Кастора выдавливал из себя каждое слово с таким усилием, что было ясно: он вот-вот умрет. Но мастер добавил:– На руках шрамы стеклодела, но… она еще и опытный сокольничий. Ты увидишь эти шрамы тоже.
Демир нацарапал еще несколько слов – имя Тессы, описание ее внешности. Кастора еще бормотал что-то о синдерите и о канале феникса, но жизнь уже покидала его: речь становилась бессвязной, вздохи – хриплыми. Когда он закончил, его тело напоминало пустую оболочку.
–Солдаты, которые напали на вас сегодня утром,– спросил Демир,– знали о фениксе?
–Вряд ли,– с трудом выдохнул Кастора.– Они ничего не искали. Просто хотели захватить стекольный завод. Хороший ход в начале войны.– Он усмехнулся, хотя Демир не видел в этом ничего смешного.
Наверное, у старика ум зашел за разум от избытка обезболивающего стекла. Но вот Кастора склонил голову набок и побелел словно полотно; его глаза закатились. Демир стиснул ему руку так, словно хотел влить в мастера силы, чтобы тот рассказал больше. Но Кастора судорожно вздохнул, видимо в последний раз, его лицо расслабилось, тело обмякло, хватка ослабла.
–Больше не могу, Демир.
–Еще хоть слово!– взмолился Демир, снова тряся Кастору за плечо.
–Пришло время отпустить его,– сказал Идриан.
Демир выругался себе под нос. Так много вопросов, и так мало ответов. Кастора больше ни за что не отвечает. Переложил всю ответственность на плечи Демира.
–Все будет хорошо,– сказал он,– я позабочусь о том, чтобы твоя работа была завершена.
–Ты должен найти Тессу,– приказал ему Кастора.– А теперь хватит болтовни. Дай мне умереть.
Кастора вытолкнул из уголка рта курглас, и, хотя он оставил милкглас между зубами, у него начались конвульсии. Агония длилась несколько минут и была мучительной.
Демир еще долго сидел, держа мертвого мастера за руку. Ему нужно было обдумать столько всего – больше, чем он мог постичь за один день. Одного известия о том, что песок на исходе, хватило бы, чтобы ошеломить кого угодно. Зато канал феникса для восстановления годгласа обещал свет в конце невероятно темного туннеля.
Из задумчивости его вывел Идриан. Пробивник незаметно ушел и теперь вернулся с куском брезента, которым аккуратно накрыл тело Касторы. Демир поднялся, отошел от кровати и встал возле Идриана, гадая, что сейчас творится в его голове.
–Ты понимаешь, что все произнесенное здесь должно остаться тайной?– спросил Демир.
Идриан торжественно кивнул. Будь на его месте кто-нибудь другой, Демир не раздумывая убил бы его осколком стекла в затылок – известие было чересчур серьезным, чтобы доверить его первому встречному. Но он знал Идриана и доверял ему так же, как Кастора.
Повернувшись к покойному спиной, Демир обошел помещение и обнаружил в другом углу обломки того, что, по-видимому, было прототипом. Пламя уничтожило его едва ли не полностью, остались лишь странная коробка с покореженной трубкой, пара крупных кусков годгласа и полурастекшиеся листы жести. Кастора говорил, что идея прибора принадлежала его матери; еще один ее подарок, попавший не в те руки,– идиоты-солдаты, которые пытались захватить завод, разрушили его. Демир провел рукой по волосам.
–Понятия не имею, что с этим делать. У меня нет знаний, чтобы восстановить прибор. Я даже не знаю, кто мог бы это сделать.
Идриан фыркнул:
–Найди Тессу. Я знаю ее. Кастора не преувеличил, когда говорил об ее искусстве.
–А если я не смогу ее найти?
–Ты – Принц-Молния. Ты что-нибудь придумаешь.
–Принц-Молния девять лет как умер,– отрезал Демир.– Он прожил короткую и страшную жизнь.– Он ущипнул себя за переносицу, чтобы не заплакать. Слишком много свалилось на него за последние дни. Не хотелось даже думать об этом: можно было сломаться. Он отошел от пробивника. Нельзя, решил он, снова раскиснуть у него на глазах. Вообще нельзя раскисать – слишком многое поставлено на карту. Надо же, всего несколько минут прошло, а вся его прежняя жизнь отодвинулась куда-то далеко и, казалось, совсем утратила значение. Нет, все-таки он поступил правильно, наняв Киззи для поисков убийц матери. Самое умное его решение за последние годы.– Извини меня.
Он повернулся и наткнулся на пристальный взгляд Идриана. Обычно невозмутимый, пробивник смотрел на него с таким безумным отчаянием, что Демир испугался: вдруг он набросится на него прямо сейчас?
Идриан спросил:
–Этот канал феникса… он может перезаряжать использованный годглас?
