Яркие лучи утреннего зимнего солнца били в глаза, отражаясь от шлифованного мрамора. Киззи не видела ничего, кроме вороха одеял и смятых газет, которые обитательница этого жилища явно собирала по помойкам, чтобы не замерзнуть: оссанская зима была мягкой лишь для тех, у кого имелся дом.
Глаза-бусинки уставились на Киззи, из-под тряпья высунулась крошечная сморщенная лапка.
–Зови меня Мадам-под-Магна!
Киззи взглянула на статую. Несмотря на длинную тунику, было ясно, что изваяние выполнено с соблюдением анатомических пропорций.
–Простите. Как поживаете, Мадам-под-Магна?
Она вложила в сморщенную лапку тяжелую монету. Обе немедленно исчезли.
–Неплохо, Киссандра. Я слышала, ты вычистила Гарротеров из Касл-Хилла.
–А вы много о чем слышите.
–Бедный Ясмос. Славный мальчик. А Дорри беспощадная: настоящий главарь банды. Хотя какая теперь разница, все равно никого уже не осталось!– Нищенка странно хихикнула.– Я слышу, и я знаю, Киссандра. Тебе нужна моя помощь? Я расскажу тебе о любовнице Ставри и о продажном секретаре Иностранного легиона.– Женщина так вытаращила глаза в темноте, что Киззи показалось, будто они приблизились к ней.– А есть и твари, которые разгуливают по ночам. Я видела их, но этот рассказ будет стоить очень больших денег!
Мадам-под-Магна снова громко хихикнула. Киззи не знала, кто она такая – юродивая или просто отличная актриса.
–Я хочу услышать о смерти Адрианы Граппо. Кто ее убил? Шпионы? Революционеры? Общество фульгуристов?
Мадам-под-Магна щелкнула языком.
–А вот об этом меня не спрашивай.
–Вы не видели, как ее убили?
–Отчего же! Она встала вон там, у подножия лестницы, вытащила из кармана часы и проверила время – она всегда так делала. Но в тот раз на нее набросились заговорщики. Я видела, как они пустили в ход дубинки, и первой позвала на помощь.
–Если вы все это видели, то почему не можете рассказать об этом? Я заплачу.
–Потому что Сжигатели уже заплатили мне за молчание. Я должна поддерживать свою репутацию.
Киззи поудобнее устроилась на корточках, не спуская глаз с двух ярких точек в конуре – в глазах старой нищенки отражался солнечный свет. Мадам действительно была одним из самых надежных осведомителей в городе: она никогда не вставала ни на чью сторону, и если обещала кому-нибудь держать язык за зубами, то никогда не обманывала. В таких случаях вытянуть из нее что-нибудь можно было только при помощи шеклгласа. У Киззи был кусочек, врученный Демиром, но она не собиралась испытывать его на Мадам, по крайней мере не в людном месте.
–Скажите хотя бы одно: то, что писали об этом деле в газетах, правда или нет?
–Э-э-э… Гм…– Мадам-под-Магна пристально посмотрела на нее, потом сказала:– Думаю, я не нарушу своих обязательств перед Сжигателями, если скажу, что все сообщенное публике есть правда.
Вот это неожиданность!
–То есть убийц было шестеро?– уточнила Киззи.– И Эспензи нанял герцог Грентский?
–Все так.
Киззи показалось, что глаза в темноте под статуей загорелись коварным блеском. Старуха явно чего-то недоговаривала. Все так же сидя на корточках возле статуи, Киззи молча обдумала варианты, а потом спросила:
–Эспензи поймали специально? Подставили, чтобы дать уйти остальным?
–Ты умная девочка, Киссандра. Жаль, что не ты пришла ко мне первой.
Киззи разочарованно фыркнула и снова задумалась. Сразу после убийства Адрианы Сжигатели наверняка прочесали всю площадь. Значит, тот же самый ответ даст ей каждый нищий, уличный музыкант, продавец еды или праздный гуляка – все, кто был в тот день на площади или в ее окрестностях. Всем возможным свидетелям уже заткнули рот деньгами или угрозами. Итак, Эспензи – тупик, как и Мадам-под-Магна. Хотя… если поставить вопрос иначе, то, может быть…
–Если я не могу расспросить об убийстве Адрианы вас, тогда кого?
Киззи протянула нищенке еще две увесистые монеты.
–Очень умная девочка,– снова сказала Мадам и шмыгнула носом.– Я простыла.
Киззи порылась в кармане, нашла кусочек лечебного стекла и положила его на ладонь вместе с монетами. Морщинистая ручка схватила все три предмета и скрылась. Мадам-под-Магна опять хихикнула:
–Поговори с Хлебопеком Торлани.– Морщинистая ручка снова показалась из-под тряпок и помахала в знак прощания.– Больше ничего не скажу.
Хлебопек Торлани отыскался в одном из множества переулков, которые разделяли правительственные здания на площади Ассамблеи. В этой узкой, заполненной торговцами щели между каменными стенами, где едва могли разойтись двое, Хлебопек держал маленькую тележку – передвижной прилавок. Торлани оказался стариком, скрючившимся от многолетней возни у печи. Мальчишки-подмастерья сновали между тележкой и его пекарней на краю городского района, постоянно поднося свежий товар. В носу у старика красовалось крошечное колечко из дешевого золоченого стекла – явно для того, чтобы привлечь покупателей.
Торлани внимательно разглядел Киззи, пока та шла к нему, и, без сомнения, заметил стилет у нее на поясе и кремниевый знак на правой руке.
–Ты Киссандра Ворсьен,– сказал он, когда она остановилась у тележки и стала разглядывать товар.
Выбрав хлебец поменьше, хрустящий, с поджаристой корочкой, она отщипнула от него кусочек и протянула старику банкноту.
–Точно,– ответила она.
–Слышал я, что в Касл-Хилле завелась одна банда, которая повадилась приворовывать у вас, ребята.
Черт возьми, до чего же быстро расходятся слухи в наши дни.
–Была, да сплыла.– Киззи откусила краюшку, прожевала ее и улыбнулась.– Правда вкусно,– сказала она и откусила еще.
–Спасибо.– Он снова посмотрел на ее кремниевый знак.– Защита мне не нужна.
Киззи фыркнула:
–А я и не предлагаю.
–А,– ответил старик, успокаиваясь.– Извини, ошибся.
Она великодушно отмахнулась:
–Я не обиделась.– Киззи огляделась, убедилась, что никто их не подслушивает, и продолжила:– Я слышала, что ты вроде как знаешь кое-что об Адриане Граппо. Вернее, о ее убийцах.
Краска сбежала с лица Торлани мгновенно, как по щелчку пальцев. Щеки старика затряслись, глаза испуганно забегали, руки задрожали.
–Это… у нас маленький переулок. Я был здесь, когда ее убили. Откуда мне знать?– Он умолк, собираясь с мыслями.– Кто тебе сказал, что я знаю?
–А ты как думаешь?– фыркнула Киззи.
–Мадам-под-Магна. Вот сука! Это…– Торлани горестно поцокал.– Я уже рассказал все Сжигателям. Мне нечего добавить, особенно одному из Ворсьенов.
Киззи отступила на шаг, окинула взглядом проулок и обернулась в сторону Ассамблеи. С того места, где она стояла, был виден центр площади. Если те шестеро, которые убили Адриану, сразу бросились врассыпную, хотя бы один из них точно побежал сюда. Киззи молча усмехнулась и взглянула в глаза Торлани:
