–Кто-нибудь должен взглянуть на твою руку,– твердо сказала Тесса.– Покажи мне.
Женщина помотала головой в знак отрицания, но Тесса сделала вид, что ничего не заметила, и вытянула свою руку. Раненая кисть легла ей в ладонь. Выглядела она не то чтобы ужасно: указательный палец покраснел и распух, на нем виднелись две глубокие вмятины. Женщина пыталась сохранять спокойствие, но Тесса видела боль в ее глазах. Она осторожно коснулась подушечек у основания каждого пальца, внимательно наблюдая за тем, как ведет себя работница.
–Я потеряю руку,– прошептала та.
–Как тебя зовут?– спросила Тесса.
–Пари.
–Пари, ты не потеряешь руку. Колесо упало на один палец. Он сломан, но один день с кургласом, и палец будет как новый.
–Я не могу провести в лазарете весь день.
Работница дрожала от боли, хотя и старалась этого не показывать. Тесса встречала множество таких работников и помощниц, как эта,– людей из тех слоев общества, где любое проявление слабости могло дорого им стоить.
–Это же стекольный завод. У них наверняка есть курглас. Глупо не иметь его на таком производстве, как это.
–Нам, рабочим, его не дают.
Тесса заглянула в глаза Пари и с удивлением поняла, что та говорит правду. В ее взгляде читалась боль, а еще страх и стыд. Тесса тихо ругнулась, нашла в тачке с дровами длинную щепку и оторвала полосу ткани от подола туники Пари.
–Это шина,– пояснила она.– Примитивная, конечно. Захочешь, сходишь потом к лекарю, он сделает получше, но до конца дня доживешь. Если наложить шину правильно, недель через восемь все пройдет.
Работница не стала противиться, когда Тесса принялась перевязывать ей палец. Охранникам на стенах стало скучно, и они разошлись по местам; заключенные старательно делали вид, что ничего не замечают. Тесса отправила Аксио в столовую за разбавленным вином – один из немногих предметов роскоши, доступных здесь заключенным,– а сама закончила накладывать шину.
–Почему ты не попросила о помощи?– спросила Тесса работницу.
–Я просила,– раздраженно ответила та.– Просто здесь все уроды.
–Я имела в виду, когда тачка прищемила тебе палец.
Пари фыркнула:
–Ты, видать, новенькая. То-то я тебя раньше не видела.
–Меня привезли вчера.
–Из Грента?
Тесса кивнула, радуясь, что наконец разговорила женщину. Пари снова фыркнула:
–Тогда ты должна знать все про Магна.
–Я слышала, что они придурки.
–Перед ними нельзя проявлять слабость,– ответила Пари.
Именно это подозревала Тесса.
–Ты не клиентка?
Работница подняла другую руку. Ноготь на втором мизинце тоже был чистым.
–Я не хочу продавать Магна душу, но работаю на них, когда бывает туго с деньгами.
Как только Тесса отпустила руку женщины, та отдернула ее так, будто обожглась.
–На здоровье,– сказала Тесса.
Пари молча взялась за свою тачку и, внимательно глядя на булыжники, покатила ее через двор. На этот раз все получилось, и вскоре Тесса увидела, как она исчезла за углом.
Тесса вздохнула и огляделась. Аксио еще не вернулся – наверное, спорил с поваром, можно выносить вино из столовой или нет,– а прочие заключенные, похоже, меньше прежнего хотели иметь с ней дело. Она вернулась в цех, подошла к верстаку номер девять и опять выругалась при виде своих дешевых инструментов и тигля для плавки золы с песком низкого качества. Нет, она не заслужила этого. Она так старалась: потеряв семью, вкалывала у печей, заслужила звание подмастерья. Почему же с ней обращаются как с преступницей?
–Привет, синеглазка,– услышала она чей-то голос у себя за спиной.
Тесса обернулась и увидела одного из заключенных. Наверное, он вернулся в цех следом за ней. Он был примерно такого же роста, как она, но старше – лет тридцати, а может, и больше. Широкоплечий, руки сплошь покрыты шрамами от работы у печей. Про себя Тесса уже давно звала его Шестеркой, по номеру верстака.
–Чего надо, кареглазый?– спросила она.
–Добренькая, что ли?– спросил он, бочком подходя к ней.– Придуркам-вольняшкам помогаешь. Тайком подносишь дружку годглас, выполняешь за него норму.
Тесса внезапно прищурилась. Она не удивилась и не испугалась – для этого просто не было сил. Зато ярость и негодование, которые двигали ею все последние сутки, достигли предела и хлынули наружу, как жидкое стекло из прохудившегося тигля.
–Заткни хлебало и вали отсюда!– выпалила она.
–Э нет. Теперь ты будешь подменять и меня. Я тоже заслужил передышку. Станешь делать стекло за меня, иначе я скажу мастеру Магна, что твой друг не умеет изготовлять годглас. Его отправят прямиком к лесорубам, а те, бьюсь об заклад, сожрут его, как…
Мастер Кастора всегда говорил, что стеклодел может заслужить авторитет либо уважением, либо страхом. На его заводе страху не было места, но за последние сутки Тесса не раз воочию убеждалась, насколько действенно это средство. Она не дала Шестерке закончить фразу. Этот дурак довел ее до предела. Схватив со своего верстака тяжелые ножницы, Тесса ударила Шестерку в скулу, а потом, взяв ножницы за кольца, прижала острый конец к его ключице. Он застонал, дважды выругался и взвизгнул, почувствовав прикосновение стального острия. Тесса наступала на него, пока он не прижался спиной к соседнему верстаку.
–Не стоит принимать сострадание за слабость,– прошипела она.– Если скажешь мастеру Магна хоть слово, если из-за тебя моего друга выпорют или вышлют отсюда, с тобой произойдет несчастный случай. Потеряешь глаз или руку, а может, окажешься в печи тогда, когда никто не услышит твоих криков.– Тесса сама не верила в то, что она говорит такое. Это было совсем не похоже на нее. Тем не менее она продолжила:– Только попробуй, и увидишь, что с тобой будет. Я тебе обещаю. Ты все понял?
Шестерка осторожно кивнул, вытаращив глаза. Тесса мотнула головой и отступила, давая ему уйти. Как только он вышел из цеха, ее колени подогнулись, пришлось опереться на верстак, чтобы не упасть. Неужели дальше будет хуже? Неужели она должна превратиться в злобное чудовище, чтобы выжить здесь, в Оссе? Она подалась вперед и уткнулась лбом в прохладную стальную поверхность верстака.
–Что ж, неожиданно.
Тесса резко обернулась и вскинула вверх ножницы, все еще зажатые в ее руке, как оружие. Возле служебного входа стояла Пари, работница, которой она только что помогла. Тесса опустила ножницы.
–Чего тебе?– бросила она.
Внутреннее напряжение стало спадать, и она впервые в жизни всерьез задумалась о том, сможет ли в ярости убить человека.
Работница вытянула руки ладонями наружу и сразу поморщилась:
–Я пришла, чтобы поблагодарить тебя. Но сначала мне нужно было немного успокоиться. Я не хочу быть в долгу у заключенной, поэтому скажу сразу: если тебе что-то нужно, выкладывай прямо сейчас.
